— Успокойся! Просто на тебе моя печать. Ты мой вуст, эли.

— Дхарг! Дхарг! Как? Как это могло произойти? — в раздражении чуть не заорал гельбс.

— Не знаю. Но это факт. Кло-Роску видит…

— Слепой видит! Не смеши меня! — эли нервничал по-прежнему.

— Он видит руками. На тебе осталась печать твоего клана, но она слилась с моей.

— Ты клирик, шем?

— Нет, я аллик. Янтарный аллик, если тебе угодно.

— Это невозможно… — пленник впал в ступор.

— Домг, ты как думаешь, его можно развязать?

— Теперь — да. Он не сможет причинить тебе зла и выполнит любой твой приказ. Будь печать слабее — я бы сомневался, а так — мы в безопасности.

Дальент освободил пленного от пут.

— Как твое имя, эли? — повелительно спросил безучастного узника рыцарь.

— Айминдель. Из Алла Синей Долины. — Первый принятый в Алл, говорил равнодушно.

— Давно ты стал отверженным?

— Почти двадцать лет.

— За что тебя осудили?

— Тебя это не касается, аллик…

— Отвечай!

— За запретную любовь!

— Это как? — не понял рыцарь.

— Думаешь, если мы, домги, не можем иметь детей, то наши сердца — выжженная пустыня? Все не так, шем! Я полюбил… В моей семье это сочли предательством и изгнали, оставив на память позорные знаки — Айминдель провел рукой по отрубленным ушам.

— Кло-Роску, он не врет?

— Нет. Печать не даст ему солгать перед лицом Повелителя.

— Ладно, об этом — после. Расскажи, кто тебя нанял и почему решили меня убить?

— Сегодня вечером в деревню приехал гронг, из клана Кле-Мирсу. Я, как ты понимаешь, не живу с людьми, наш лагерь отверженных в нескольких лигах от поселка. Здесь, у себя под боком, искать отряд не придет в голову ни одному стражнику. Гронг связался с нами, мы встретились, он сказал, что ты, шем, смертельно оскорбил Кле-Мирсу, а потом — сбежал, боясь мести клана. Их семья не в первый раз обращается к нам за помощью в своих делишках. И дал аванс, сказав, что заплатит остальное, когда увидит ваши головы. Вот и все.

— Так я и думал, — зло сплюнул на землю рыцарь. — Что, Кло-Роску повезло нам? Даже из Рорана не выехали!

— Можно сказать и так. Ответь, Айминдель, ведь ты был вместе с ярги, сколько их осталось в лагере?

— Пятнадцать хумангов.

— Дальент, вот теперь, считай, тебе повезло. У меня есть идея! Айминдель, до лагеря далеко?

— Около пяти лиг. Ночью идти часа два, не меньше.

— Кто у них старший?

— Скайт из Верла. От казни его спасла осада города, он отъявленный негодяй, подонок и беспринципный убийца.

— А почему за нами послали только вас троих?

— Скайт решил, что этого достаточно. Подкрасться в темноте и перерезать горло, чего проще! Для этого всей банды не надо. Кто же знал, что гронг так чутко спит?

— Да, здесь вы прокололись. Дальент, я предлагаю вот что…

Прошло три декады, с тех пор, как Борнуа принес присягу на верность эли и стал алликом. Время Туманов подходило к концу, а дела постепенно шли в гору.

Сделано уже было немало. Обращение подданных набирало обороты, теперь они работали втроем — алхимик и два ферка — клирика, Озир и Магрус, передавая в день по двести пятьдесят печатей. В городе, и ближайшей к Верлу деревне, ярги уже не осталось, их жители носили символ подданного — тюрбан из черной материи и железную бляху с номером и именем. Настал черед двух более дальних деревень — резерваций, окруженных со всех сторон "зеленой мухоловкой". Туда алхимик решил отправить ферков, особой необходимости его участия в этой экспедиции не было, а дела в городе требовали присутствия.

Из Дюнгора шел обоз с ингредиентами для изготовления пороха. Дабы обезопасить себя от случайного взрыва или возгорания, алхимик распорядился построить небольшую мастерскую на территории военного лагеря, и отправил на ней работать десяток человек, под чутким контролем одного из самых толковых вустов. Теперь "огнеметная мастерская", как ее прозвали рекруты, могла давать в день до сто фунтов хорошей взрывной смеси.

Два десятка кузнецов — оружейников, вместе со своими подмастерьями, переехали в полевой лагерь, во всю занимаясь литьем пушечных стволов, изготовлением лафетов и ковкой доспеха для бывших шемов, которых к сожалению было очень немного, и, новобранцев, которых набралось уже более полутысячи. Посоветовавшись с шемиром Тирпуром, взвалившим на себя весь груз по созданию армии, Борнуа, (прекрасно помнивший ордонанс1) Карла Седьмого изданный почти два года назад и приведший к прагерии), решил устроить войско на подобие королевского.

Полк состоял из десяти знамен. В каждом знамени было десять копий и командовал им офицер — шемгор (местный аналог капитана). Копье возглавлял шемлик — лейтенант, являвшийся тяжелым всадником — кирасиром. Туда — же входили два конных стрелка из ральбига, два пехотинца — куливренера, три тяжелых пехотинца, одна серпентина с трикебалью3) и лафетом, четыре артиллеристских лошади, два канонира, заряжающий и фуражир — легкий пехотинец. Всего — двенадцать человек. В полку получалось сто копий, т. е. 1200 шемов.

Кроме того, Борнуа решил отлить тяжелые веглеры, стреляющие до двух лиг, и создать из них специальный отряд в тридцать пушек, а для прикрытия использовать шемов — алебардистов. Всего у него получался полк в полторы тысячи воинов, которых пока набралось чуть больше трети.

Хватало забот и с лагерем: достраивались зимние казармы для шемов и сержантов, конюшни, отдельно для каждого знамени, активно шел поиск лошадей, которых было нужно почти восемьсот голов, продовольствие, фураж, прачечные, полевые кухни, так как каждое копье питалось самостоятельно и готовило только для себя, даже тарелки и ложки приходилось иногда заказывать у ремесленников. Не хватало не только огнестрельного оружия, но и обычного — мечей, алебард, секир, а также доспеха — кирас, бацинетов, кольчуг, бригантин. Не хватало даже сапог.

Но новоиспеченный аллик не унывал и продолжал активно внедрять свои военные идеи в новом для себя мире.

Бургомистр пришел к Ирменгу уже под вечер.

— Месстре, Вы придумали регалии клана?

— Извини, мастер Зольц, было не до того. Усталый алхимик сидел в роскошном кресле, подле очага, и держал ноги в тазике с горячей водой. — Может, ты посоветуешь, что выбрать?

— Да, месстре! С Вашего позволения! Наше знамя — черное, с белым солнцем и расходящимися от него лучами, что означает чистоту наших помыслов и непорочность Алла. Герб — белый лев, стоящий на задних лапах, который держит в руках черное знамя. Символ власти — корона с пятью черными ониксами, по числу городов Илмора.

— Молодец, мастер, то, что надо! Заказывай корону! Как состояние казны?

— Пятьдесят восемь тысяч триста шесть золотых корбусов.

— Что с обозом из Дюнгора?

— На подходе. Наш конный разъезд их встретил, вестовой сообщает, что они в двух днях пути.

— Придется подождать… — как бы про себя произнес Борнуа. — Женщин сегодня не присылай, я что-то устал, — алхимик потянулся, как сытый кот. — Что еще, мастер Зольц?

— Ваши планы на завтрашний день?

— Так… — протянул алхимик, — подъем — на рассвете. Завтрак в постель. Затем — омовение, доклад у Сэфриоля. Потом — клирики. Затем иду к оружейникам, кузнецам и в свою мастерскую. Обед — как обычно. Потом я опять в мастерской. Перед ужином принимаю твой доклад, затем навещаю кархи. Раз обоз еще не пришел, то расписание не меняю. Все.

— Прошу найти время для приема мастеров Гильдии купцов. Наш город давно не ведет торговли, может, пора ее возобновить?

— Согласен. Пусть навестят меня перед твоим вечерним докладом, полчаса им хватит?

— Да, мой аллик.

— Что еще?

— По поводу восстановления города… У нас пока слишком мало людей, месстре. Может быть, это подождет?

— Нет. Все, что вокруг Ратуши должно быть отстроено заново. Переселить в эти дома самых достойных вустов, объясните, что это привилегия, жить рядом с алликом! Пусть тряхнут мошной и ведут стройку за свой счет. Сделай для них скидку на камень и раствор.