— Мы налетаем на противника, — объяснял тактику младший эли, — и прорубаемся вперед, стараясь разделить его на две части. Затем, от центра, берем в полукольца и тесним к флангам.

Борнуа, имевший о войне весьма смутное представление, с умным видом кивал головой. Для себя он уже решил. В этот мир он принесет порох! Самый разрушительный химический состав, используемый человеком! О поиске тяжелого золота, алхимик даже не помышлял — еще не время. Как ни будь потом, если ему захочется… Воображение рисовало радужные перспективы будущего под покровительством ТАКИХ сюзеренов!

Если с серой и древесным углем проблем не возникло, то селитру пришлось поискать. На следующий день Борнуа догадался съездить в деревню, где под стогом старого перепрелого сена он обнаружил то, что нужно. Эли, наконец понявшие, что именно необходимо Ирменгу, отправили гонца в соседний Дюнгор, к гронгам, прекрасно разбиравшимся во всяких минералах. Все это время алхимик, под чутким контролем Сэфриоля, внимательно изучал быт, историю и искусство своих покровителей, а так же заучивал текст Присяги, которую ему вскоре предстояло произнести.

Вернувшийся через пару дней посланник доставил пару небольших мешков селитры. Борнуа колдовал всю ночь и весь день, в помещении, отведенном ему под лабораторию, где то и дело раздавались или вспышки, или ругань. Эли, не выдержавшие серной вони, несли караул под дверью. Наконец, удовлетворенный полученным результатом, алхимик отправился спать.

Утром, приведя себя в порядок, он предстал перед Сэфриолем.

— Месстре, мой состав готов! — гордо объявил он. — Мы можем провести первые испытания, и я приглашаю Вас взглянуть на это изумительное зрелище!

— Сейчас?

— Да, месстре. Можно прямо сейчас!

— Хорошо, пойдем, взглянем на плоды твоего творчества, — эли относился к занятию Борнуа с большим скептицизмом. Как порошок может убить хуманга? Если только подсыпать его в пищу, или воду…

Испытания решили провести на заднем дворе Ратуши, которая одновременно являлась жильем, местом работы и резиденцией исследователя тайн мироздания, пришедшего из другого мира.

Каким то образом, слух об испытании нового оружия дошел и до Лорда Нальгорта, которому стало интересно, он со своей свитой то же прибыл на место действия. Борнуа, не ожидавший столько высокопоставленных зрителей, суетился, привязывая к дальнему забору курицу, еще раз проверяя проселитрованый пергамент, который он использовал в качестве фитиля, и высекая кресалом огонь. Когда раздалось шипение, алхимик бегом кинулся к эли, спотыкаясь, и потеряв на бегу свою шляпу, прикрывавшую его огромную лысину.

Некоторые эли рассмеялись, показывая на Ирменга пальцем. Тот, тяжело дыша, добежал, наконец, до заграждения из щитов, которое предупрежденные воины Боркуола, выставили вокруг Лорда и Сэфриоля.

Алхимик обернулся. Дымок от фитиля нырнул в жестянку и… ничего не произошло. Равнодушная ко всему курица продолжала выискивать зерна, в ярко голубом небе не было ни облачка, только перекрикивались между собой чайки, собирающиеся в дальний перелет к Южным Островам.

— И это все, чем ты хотел нас удивить? — язвительно спросил Нальгорт. — Легким дымком и кудахтающей курицей, ко…

И тут раздался взрыв! Похоже, что алхимик слегка переборщил с весом своей самодельной бомбы, полфунта пороха для курицы было явно многовато. В заборе зияла изрядная брешь. Нелетающей птицы не было, только несколько перьев кружили в воздухе. А на месте, где стояла жестянка, сама собой выкопалась неглубокая яма.

Окружающие молчали, приходя в себя.

— Так, — наконец произнес Наместник. Сэфриоль, и ты, хуманг — ко мне в кабинет. Сейчас. Боркуол, заделайте забор. — Лорд повернулся и пошел к зданию. Всадник и алхимик поспешили следом.

В кабинете Лорда разруха не чувствовалась. Там царил идеальный порядок и изящная роскошь.

Нальгорт устроился в своем кресле, впрочем, не предложив этого своему подчиненному и Борнуа.

— Неплохо, — скупо похвалил он изыскателя. — Совсем не плохо! Хуманг тоже может так исчезнуть?

— Да, месстре Лорд, — ответил покрасневший от похвалы Борнуа.

— Тогда, к приезду Лорда — Канцлера, мы организуем показательную казнь. По твоему методу. Справишься?

— Как прикажете, месстре, — алхимик поклонился.

— Значит справишься. Теперь ты доказал мне, что действительно пришел из другого мира. Таких знаний у нас нет. Скажи, ты мог бы перенести их на пергамент?

— Конечно, месстре Лорд!

— Хорошо, но это немного подождет. Теперь ответь, как, обладая таким мощным оружием, вы, в своем мире, не поубивали друг друга, и не извели Цивилизацию? Вопрос тебе понятен?

— Да месстре, — и Ирменг, пытаясь объяснить необъяснимое, принялся описывать последние события Столетней войны.

— Значит, у вас, таким оружием может владеть каждый недалекий хуманг? — спросил Лорд, после путаного рассказа алхимика.

— Именно так, месстре.

— Это очень плохо. Покажешь и научишь кархи Сэфриоля готовить этот порошок.

— Да, месстре.

— Скажи, какое еще оружие своего мира ты мог бы создать здесь?

— Ну… серпентины, веглеры, если будет время и хорошие кузнецы — то кулеврины…

— Объясни, что это?

— Как Вам сказать? Представьте, что есть такая труба, из которой вылетает кусок свинца. Он летит очень быстро, быстрее стрелы, выпущенной из ральбига. Так быстро, что его невозможно увидеть глазом. И за триста, четыреста шагов, может убить закованного в латы рыцаря!

— Сколько времени тебе потребуется, чтобы создать подобное орудие Смерти?

— Около нескольких декад, не меньше. Дело в том, что металлу необходимо время для плавного остывания, а еще…

— Достаточно! — прервал его Нальгорт. — Ты можешь идти, а мы с кархи Сэфриолем еще побеседуем.

Борнуа поклонился и пошел в свою лабораторию.

— Кархи, он силен, этот аллик. Силен своими тайными знаниями! Его надо беречь, но в тоже время и остерегаться! По своей глупости и непониманию он может открыть то, что даст нам огромное преимущество! Внимательно изучи, как он готовит этот "порох". Опишешь все в зашифрованном виде и передашь лично мне! И продолжай внимательно за ним наблюдать. Завтра должны вернуться разведчики из предгорий, которые были посланы искать пресловутый "маяк", а после завтра прибывает Канцлер. Мне не хотелось бы огорчать его плохими новостями. Ступай.

Сэфриоль, молчавший все это время, поклонился, и так и не проронив ни слова, оставил Наместника в одиночестве.

Приезд Лорд — Канцлера Гэенальда стал значительным событием. Сэфриоль сказал, что его собрались встречать все эли города, поскольку такова была традиция. Вдоль дороги, ведущей к городским воротам, в парадный строй выстроилось почти три тысячи существ. Алхимик никогда бы не подумал, что их настолько много, в городе была только стража, которую Старший Всадник называл почему-то гвардией, и около двух десятков Помощников Лорда — Наместника, уезжавших из города на ночь.

Человеческая диаспора тоже была представлена — в виде стоящих на коленях и с преклоненной головой нескольких сотен людей, находившихся в самом начале колонны.

Нальгорт, несколько эли — кархи (что составляли местную производную аристократии), Сэфриоль, бургомистр и Борнуа ждали около въезда в город. Ирменгу объяснили, что вставать на колени ему не положено из-за будущего статуса, чем немало его озадачили.

Наконец, раздался мерный рокот барабанной дроби, и в колонну встречающих вступили первые всадники эскорта. Борнуа не увидел ни развевающихся знамен, ни плывущих на древках штандартов, ни роскошного плюмажа… Все было достаточно скромно. Любой французский барон въезжал в свой майорат гораздо пышнее и торжественнее. Подъехав к Наместнику, всадники остановили коней и расступились. Вперед выступили три эли и встречавшие, а следом Борнуа, склонились в низком поклоне.

— Мы приветствуем старшего кархи, Лорд — Канцлера Гэенальда! — провозгласил Нальгорт. — И просим его и сопровождающих, войти в свои владения, принадлежащие ему по праву победителя и сюзерена!