— Помнится, ты предлагал разобраться, Кински. Давай.

Рейвенор взмахнул хвостом и, закатив глаза и разевая пасть, устремил свою ментальную форму вперед, готовясь вцепиться в противника.

— Что это, черт возьми?! — пробормотала Прист.

Матуин посмотрел туда, куда она показывала. Воздух в отсеке мерцал и дрожал. Ни с того ни с сего на абсолютно пустой палубе появилась вмятина, потом другая, а следом еще две в покрытии стен. Что-то невидимое промчалось над одним из металлических мостков. В ту же секунду, испуская водопады искр, рухнул и развалился на части девятиметровый моторный блок.

Следы огромных зубов появились на одной из труб. Она оторвалась от стены и, выпустив столб пара, взлетела в воздух. Затем труба, казалось, во что-то врезалась и с жутким лязгом упала на пол. Ледяные полосы пробежали по палубе и исчезли так же быстро, как появились. Призрачные огни начали вспыхивать на ограждениях.

— Я… я не знаю, — сказал Матуин.

Что-то странное творилось с его чувствами и внутренним слухом. Бросив взгляд на Прист, он понял, что и капитан испытывает то же самое. Внезапно Зэф почувствовал запах цветов.

— Лаванда! — выкрикнула Циния.

Затем соль. Потом древесный уголь, зацветшая вода. А после — кровь.

— Трон! — Прист зажала, нос и откашлялась.

На палубе образовалась неровная трещина, и во все стороны полетели металлические осколки.

— Прист… госпожа… — сказал Матуин, — Вы должны сосредоточиться. Не обращайте внимания. Заставьте систему снова заработать.

— Но…

— Сделайте это!

Циния склонилась над клавиатурой и приступила к работе. В противоположной стене отсека образовалась огромная вмятина, размером с демипахидерма.

— Не отвлекайтесь! — прокричал Зэф.

В нескольких сантиметрах от его головы промчался лазерный импульс. За ним последовали другие.

Охотники все-таки нашли их.

— Скох! Немедленно доложите обстановку, черт вас побери! Мой навигатор говорит, что в вашем корабле кипят псионические силы.

Фивер нажал на кнопку «ответ».

— Потерпите, Фекла. У нас возникли проблемы, но мы их улаживаем.

— Я хочу, чтобы этот корабль сгорел, Скох! — протрещал искаженный воксом голос Феклы. — Сгорел и исчез вместе со всем экипажем! В этом заключался смысл этого долгого предприятия!

— Скажите ему, чтобы он заткнулся, — не выдержала Мадсен.

— У нас все в порядке, Фекла. — Фивер глубоко вдохнул. — Просто несколько непредвиденных препятствий. Прошу, подождите.

Он отключил связь.

— Итак? Это и был ваш план, леди?

Мадсен и Ахенобарб склонилась над телом Кински. Псайкер дергался и метался в кресле.

— О боги! — прошептал телохранитель.

На горле псайкера появился красный след от укуса, а на губах проступила ярко-алая кровь. Кински до хруста сжал зубы.

— Рей… вен… ор… — пробулькал он.

— Проклятие! — воскликнула Мадсен.

— Леди, — Скох нахмурился, — похоже, ваша столь идеально задуманная ловушка трещит по швам.

— Я… — начала было Мадсен.

— Чш-ш-ш! — Фивер приложил руку к уху и прислушался к голосам своих людей, вызывавшим его по воксу. — Думаю, вам придется все исправить, леди.

— Как? Кински…

Скох достал из заплечного кожаного чехла длинноствольное лазерное ружье и зарядил его.

— Я принимаю командование на себя, Мадсен. Мои люди докладывают, что обнаружили капитана и еще одного человека возле самой кормы. Отправляйтесь туда. Наверняка дублирующий пульт расположен там. Идите и сделайте так, чтобы все опять пошло как надо и мы снова смогли обрести контроль над этой развалиной.

Мадсен сжала в ладони автоматический короткоствольный пистолет и посмотрела на телохранителя Кински.

— Ясно. Ахенобарб, ты идешь со мной.

— Думаю, что так будет лучше всего, — кивнул Скох.

Лазерные импульсы и град пуль не давали Прист и Матуину высунуться из-за пульта когитатора, от которого уже отскакивали целые куски облицовки. Зэф насчитал, по меньшей мере, пятерых охотников. Трое на палубе, двое на подвесных мостках. Их с капитаном зажали в угол. Матуин даже не мог поднять голову, чтобы выстрелить в ответ, не говоря уже о том, чтобы позволить Прист завершить работу.

Им оставалось только дожидаться своей гибели.

Кара осторожно высунулась из дверного проема и открыла огонь из обоих стволов. В этот раз ей удалось заработать очко. Один из охотников, оказавшийся излишне самонадеянным, повалился навзничь.

Но у нее оставалось только две обоймы.

Свол обернулась на кресло Рейвенора. Разбитое и покореженное, оно было недвижимым и выглядело пустым.

Я стал циклоном, разметавшим ливень псионических дротиков. Кински бросился вниз, уходя от моей смертоносной волны, и ударил ментальным копьем. Я превратился в сверкающую лавину, обрушился на него и сломал копье, но Кински маслом скользнул в сторону и воткнул в мой бок обломок древка. Подобно крови, брызнула псионическая энергия. Я усмирил боль, развернулся и выдохнул поток пирокинетического пламени, воспламенив масляную пленку Кински.

Взревел огонь — розовый, мрачный, яростный. Я услышал крик своего врага. На какую-то долю секунды мне показалось, что я победил его.

Но затем он поднялся из пламени. Кински ненадолго обрел свою человеческую форму, рассмеялся, широко раскинул, руки, и его полные ненависти глаза превратились в хохочущие рты. Не причинив никакого вреда, огонь соскользнул с него.

Да будет так. Бой еще не закончен. Мы стали перекидываться ментальными ловушками, с каждым разом все более сложными и изобретательными. Яркие, запутанные лабиринты, которые разворачивались лентами, защелкивались капканами, а потом превращались в кислоту.

Наконец, мы сбросили их. Поняв, что и эти уловки бесполезны, мы обрушили друг на друга вьюги ментальных кинжалов. Затем мы сошлись снова. Наши нематериальные формы стремительно перемещались и трансформировались, когда мы пытались переиграть друг друга и подготовиться к следующему выпаду. Наши зыбкие эктоплазматические образы изгибались, крутились и искажались, лопаясь, как кожа в кипящем молоке, сдувались, как пузыри, взрывались струями жидкой лавы.

Кински внезапно стал распластавшейся, напоминающей кальмара тварью и хлестнул по мне двадцатиметровыми щупальцами. Я уже поднял один за другим несколько стальных щитов, но те прогнулись под его ударами. Тогда я развел пластины в стороны и резким движением сомкнул их, когда щупальца потянулись ко мне снова. Некоторые из них удалось перерубить. Из отсеченных конечностей брызнули клубы чернильной боли и гнева. Прежде чем он успел прийти в себя, я обратился в ощетинившийся шар, метнул во врага сноп игл и пригвоздил его к текучей пространственно-временной материи.

Кински взвыл, но вырвался. В тех местах, где я пробил его ментальное тело, реальность оказалась серьезно повреждена и адское пламя варпа засияло в разрывах.

Кински начал пульсировать и изменяться. Через мгновение он снова принял человеческие очертания, а потом раскололся пополам, будто нечто огромное проросло сквозь него. Порождение дыма и тьмы, отвратительное, безглазое, допотопный монстр из древнего мифа.

Казалось, ничто не в силах остановить его. Кински был чудовищно мощным псайкером. Многие годы я учился и тренировался, благодаря чему и обрел свое искусство. Но мне было не сравниться с мощным, неструктурированным разумом Кински. Однако я просто не мог ему проиграть. Я отказывался быть побежденным столь диким сознанием.

А тем временем он неуклонно теснил меня.

Корпус «Потаенного света» неистово содрогнулся. Скох, оставшийся на мостике, увидел, как замигали аварийные огни на дисплеях всех терминалов.

Палуба под его ногами покачнулась от очередного удара. Что это было? По ним стреляли? На ближайшем мониторе высветились данные, подтверждающие его догадку. Два попадания в центральную часть судна. Один из отсеков правого борта разгерметизирован, повреждение обшивки. Пожар в отсеке реально-пространственных двигателей. Включились аварийные системы. Двери и люки на всем судне автоматически захлопнулись.