Нейл оглянулся, но даже не попытался прикрыться. Оба они были солдатами на этой войне. Половые различия и сексуальность давно уже перестали иметь значение, уступив место верности и молчаливой привязанности. Когда-то они были любовниками, еще в те давние времена, когда служили Эйзенхорну. Это было забавно. Теперь они стали словно брат и сестра.

— Ты кое-что пропустил, — сказала Свол.

Гарлон оглядел себя.

— Похоже на кровь, — добавила она.

— Да. Моя. Мы с Зэфом сегодня ранним утром ходили за башкой Базарова. Хотели и тебя взять, но ты дрыхла без задних ног, да и шеф сказал, что тебе необходимо отдохнуть.

— Шеф не ошибся. Как все прошло?

— Так себе. — Нейл вытер мокрой тряпкой кровь, запекшуюся на икре. — Парень сделал выводы из истории с Сонсалом и дал деру. Предварительно установив самодельную осколочную мину для тех, кто решит к нему постучаться.

— Сильно тебя?

— Слегка. Выключи воду.

Кара перегнулась через стену и ударила по ржавому вентилю. Трубы задрожали. Шлепая по мокрому полу, Нейл подошел к деревянной лавке и взял сырое полотенце.

— А наводку нашли? — спросила она, наблюдая, как он вытирается.

— Его коллеги рассказали, что у него семья в Стайртауне. Они полагают, что он мог спрятаться там. Мы собираемся проверить один адресок. Ты с нами?

— Конечно, — кивнула Свол.

Нейл прошел мимо и взял свой комбинезон.

— Где босс? — поинтересовалась Кара.

Нейл указал за спину большим пальцем.

Она не могла его видеть, но он был там. Темный бронированный корпус, притаившийся между штабелями рулонов ткани, сложенных в дальнем конце склада Он даже выключил антиграв. Силовое кресло стояло на своих колесах.

— Что он делает? — спросила Кара.

— Я думаю.

— Он думает, — сказал Нейл.

— Ага, спасибо, я уже слышала.

Наконец благодаря стараниям Матуина восьмиколесный грузовик оказался на ходу. Нейл сидел за рулем, Кара рядом, а Зэф устроился позади них, положив на грязное сиденье возле себя тяжелый вещмешок. Они направлялись на север.

Поначалу поездка казалась весьма увлекательной. Грузовик колесил по широким подвесным рокритовым шоссе, огороженным сетчатыми панелями. По краям валялись «отбойники» — пластековые бочки, заполненные щебнем.

Они двигались в медленном утреннем потоке сквозь завесу выхлопных газов. За окном проплывал огромный город-улей. Стеки, заводы, трущобы, станция подвесной рельсовой дороги, а затем шесть километров оуслитовых стен, разрисованных неразборчивыми лозунгами и выцветшими плакатами. Потом снова трубы, стеки, фабрики…

Лучи низкого бледного солнца пробивались через высокий сетчатый забор, рисуя на обочине причудливые фигуры.

Иногда сквозь пелену плотного смога можно было разглядеть очертания башен отдаленных Блоков, напоминающих первобытных левиафанов, ненадолго вынырнувших на поверхность. Время от времени солнечный свет вспыхивал на обшивке далеких флаеров. Над устьем реки сверкали молнии.

На переполненных поверхностных улицах Общих Блоков грузовик то и дело попадал в пробки. Повсюду сновали фургоны уличных торговцев, перегораживая путь и создавая заторы.

Кара разглядывала проплывающие мимо убогие витрины магазинов и фасады торговых комплексов, неоновую рекламу, узорные кованые вывески и лотки с намоленными бумажками. По тротуарам спешили толпы пешеходов. Мужчины и женщины с осунувшимися лицами и ввалившимися глазами стояли в очереди на биржу труда. Рядом уличные танцоры собирали деньги, показывая незамысловатые акробатические номера.

Грохотала музыка, заглушающая неразборчивое бормотание проповедников, транслируемое через громкоговорители, установленные на углах, слышалось пульсирующее завывание сирен Магистратума.

Пахло пригоревшим жиром, пряностями и тушеным мясом, которое готовилось на тележках уличных торговцев.

При первых же звуках дождевых сирен из магазинов вытекали целые реки зонтоносцев. Когда они разворачивали свои зонты, казалось, будто на улицах неожиданно выросли сотни грибов.

— Внимание, — проговорил Нейл. — Мы почти на месте.

Внезапно город стал поднимался вверх так резко, будто его изогнули под прямым углом.

Стайртаун.

Когда-то, встретившись с холмами, Петрополис покорил их. Здесь город начинал свое восхождение и выстраивался в вертикаль. В глубоких колодцах Общего Блока скапливался туман и ревели дождевые сирены. Из тумана к верхним уровням поднимались огромные винтовые металлические лестницы. Закрытые стеклянными кожухами, они напоминали гигантские модели двойных генетических спиралей. Словно плененные звезды, на трехкилометровых ржавеющих цепях свисали мощные лампы.

Они оставили грузовик в платном гараже под девятым западным стеком и поднялись по пятой спирали к жилому району. Все пешеходные винтовые лестницы кишели поднимающимися и спускающимися людьми. Их голоса сливались в единый хор, и казалось, будто огромный туманный колодец наполнен шелестом гигантских бумажных листов. Спирали представляли собой широкие ступенчатые улицы. Лоточники и продавцы съестного пристраивались на самых оживленных поворотах. Некоторые вывешивали свой товар над поручнями на длинных шестах так, чтобы горожане, поднимаясь, могли присмотреться к нему еще с нижних этажей. Гимнасты и акробаты выгибались, кружились и прыгали на подмостках, установленных по бокам лестницы, бросая вызов бездонной пропасти. У некоторых имелись дешевые аугметические имплантаты. Кара подергала Нейла за рукав и остановилась, чтобы немного понаблюдать за ними. Матуин нетерпеливо поглядывал на коллег, стоя двумя ступенями выше.

Свод подумала, что в своей прошлой жизни она занималась именно этим — крутилась и танцевала между шипастыми железными решетками цирковой арены. Она разглядывала надежные страховочные тросы, плавно движущиеся трапеции, прочные брусья. Вообще-то, использование аугметики было жульничеством. Запястья, вращающиеся на триста шестьдесят градусов, и автоматически сжимающиеся пальцы делали некоторые трюки слишком легкими, слишком безопасными. Она могла бы сделать все это и без аугметики. Кара заглянула за ограждение и посмотрела в ужасную пустоту.

А могла бы и не сделать, учитывая риск.

— Идем? — спросил Нейл.

Они поднялись еще на два уровня и свернули налево, пройдя под размытой кислотой табличкой «Западный жилой массив девять-восемнадцать».

Прямо возле выхода из лестничного колодца расположился импровизированный блошиный рынок. Торговцы зазывали случайных прохожих, предлагая дешевые контрабандные папиросы лхо, горячие пирожки с мясом, планшеты с низкокачественной эротикой, сомнительного качества механику, примитивные копии мелкокалиберного оружия урдеши, дешевую одежду и лотерейные билеты.

— Нет, спасибо, — сказала Кара неряшливому торговцу, предложившему ей новую личность вместе с операцией по изменению внешности «по цене обеда из трех блюд с вином в траттории Общего Блока В».

Они вошли в перенаселенные стеки. Ряды коридоров, ряды одинаковых дверей, ряды плоских потолочных ламп, напоминающих светящийся позвоночник. Повсюду горы мусора и сильный запах мочи.

Просмотрев список жильцов, прикрепленный к фанерной доске, Матуин пошел вперед.

— Базарова, одиннадцать девяносто, — бросил он.

— Вероятно, его сестра, — откликнулся Нейл.

Ковер в коридоре был истерт до дыр, многие стенные панели проломлены или обожжены. Ремонтировали их, по большей части заклеивая дешевой синей изоляционной лентой, от которой исходил отвратительный запах гнилых цитрусовых. Двери некоторых квартир были распахнуты, открывая взорам картины ужасной нищеты. Сутулые женщины разговаривали между собой, стоя на пороге, или просто молчали, сложив руки на груди и безучастно глядя в коридор. Грязные дети бегали от одной квартиры до другой. Звуки плохо настроенных вокс-приемников; запахи протухшей еды, разложения, выпивки, туалетов.

На проходящую мимо троицу поглядывали искоса, но никто не сказал ни слова. Эти люди не хотели лезть в неприятности. Они были слишком измучены, чтобы нагружать себя новыми проблемами. Хотя наверняка кто-нибудь уже сообщил о посетителях представителям клана, контролировавшего этот район.