— В последний раз я видела Джексона на похоронах его матери. Ему было всего лишь десять лет, и я никогда не забуду его лицо в тот день. Слёзы лились у него из глаз, но он не издал ни звука, просто обнимал свою сестру. Это был последний раз, когда я видела его, пока однажды ночью он не постучал в мою дверь, рассказывая мне о вас, Эмили, о своей сестре.

Женщина медленно повернула Ханну лицом к напольному зеркалу. Она удерживала взгляд Ханны в зеркале, её глаза были искренними. — Он сказал мне, какая вы храбрая, какая особенная, — тихо прошептала она, нежно улыбаясь, когда глаза Ханны наполнились слезами. Джексон сказал это о ней? Она едва узнала своё отражение. Кто была эта женщина с эмоциями, отражавшимися в её взгляде, заставляющими сверкать и сиять её глаза? А платье ... Бретели на обнажённых плечах подчёркивали её сливочную кожу, спереди платье имело слишком низкий вырез, намного ниже, чем она осмелилась бы надеть, но она должна была признать, что платье сидело на ней хорошо, облегая её фигуру, которую она обычно прятала. Оно облегало её талию, как перчатка, а затем постепенно расширялось к низу, ложась мягкими фалдами. Джексон выбрал это для неё?

— Ты выглядишь замечательно, дорогая моя. — Женщина просияла, и Ханна действительно, в тот момент, чувствовала себя Золушкой. Ну что плохого, если она позволит себе эту фантазию? Ну что плохого, если она будет наслаждаться этим великолепным платьем? Она подумала о ночи в своей комнате, когда он прошептал ей: " я никогда не имел столько уважения к другому человеку ... выйди за меня завтра, Ханна". Она почувствовала, как сладкая дрожь пронеслась по её обнажённым рукам. Она дурачила себя, если думала, что они делают это исключительно ради долга.

— И этот прелестный маленький ребёнок, — сказала она, присев на корточки перед Эмили, — это должно быть маленькая девочка Луис. — Ребёнок смотрел на неё широко раскрытыми голубыми глазами, взгляд которых остановился на улыбке женщины. А когда Ханна подумала, что Джексон не мог сделать что-нибудь ещё, чтобы удивить её, миссис Холбрук открыла небольшой шкаф позади Эмили, и вытащила ангельское шёлковое платье цвета слоновой кости с розовыми крошечными бутонами вокруг талии.

— Это Джексон выбрал для этой маленькой малышки, — сказала она, показывая платье Ханне.

— Джексон выбрал это для неё?

Миссис Холбрук кивнула. — Да, он выбрал оба платья. Он сказал, что, когда он увидел ваше платье в витрине ателье, он понял, что оно для вас. Он немного колебался насчёт платья Эмили, спросив меня, походит ли размер. — Миссис Холбрук уже отстегнула ремень безопасности на автокресле Эмили, как будто бы знала, что Ханна была не в состоянии двигаться.

— Я не знаю, что он делает, — прошептала Ханна, на самом деле ни к кому не обращаясь.

— Джексон точно знает, что он делает, Ханна. Вы то, что ему нужно, моя дорогая, — сказала женщина с ободряющей улыбкой, поднявшись на ноги и держа Эмили в руках. — И вскоре вы поймёте, что Джексон именно то, что нужно вам.

***

Джексон нервничал ... нет, боялся, впервые за очень долгое время, пока стоял у алтаря. Пошлёт ли Ханна его к черту? Уйдёт ли, как только поймёт, что он изменил их планы? Понравится ли ей платье?

В тот же день, после того, как он отвёз Ханну домой, и поехал обратно в город, он не мог отделаться от ощущения, что жениться в мэрии было неправильно. Для Ханны это было неправильно. Он хотел, чтобы у неё было всё, всё самое лучшее. После того, что она сказала ему в своём доме, о своём прошлом, он хотел, чтобы она почувствовала себя особенной. Он изо всех сил старался убедить себя, что это просто влечение к красивой женщине, но он понимал, что это было ложью. Если бы это было правдой, он не связался бы с семьёй Холбрук. Он не купил бы платье, которое, как он знал, идеально подойдёт Ханне потому, что он запомнил каждый дюйм, каждый соблазнительный изгиб её тела. Он не выбрал бы именно ту церковь, которая многое для него значила. Он никогда не впустил бы её в эту часть своего прошлого.

— Джексон, приятель, ты выглядишь, как будто тебя сейчас стошнит. — Итан засмеялся, хлопнув его по спине. Джексон сдержал проклятия, взглянув на человека, которого он считал своим лучшим другом. Итан, казалось, оправился от шока со вчерашнего дня. Сегодня он был просто слишком раздражающим, задавая ему вопросы, связанные с чувствами. Он не собирался вступать в эту дискуссию с парнем, у которого отношения с женщинами были ещё хуже, чем у него.

— Меня не стошнит, идиот, — сказал он, поправляя галстук, и задумался, не этим ли объясняется чувство дискомфорта внутри, которое он испытывал.

Его друг качался на пятках туда-сюда и выглядел слишком счастливым. — Ты пил?

Итан сердито посмотрел на него. — Нет. Но кто эти люди, которые продолжают махать тебе? — пробурчал Итан себе под нос.

Джексон выдавил улыбку и помахал мистеру и миссис Сэмпсон. — Друзья жениха.

— Кто это? — сказал Итан, когда красивая, стройная брюнетка появилась в начале прохода, а затем начала приближаться к ним.

— Лучшая подруга Ханны, Эллисон. Они работают вместе. И руки прочь. Она не твой тип. — вырвалось у Джексона, когда Эллисон подошла к ним.

— Что это должно означать?

— Она хорошая, — сказал Джексон шёпотом

— Ханна будет через минуту, — сказала Эллисон, широко улыбаясь. Джексон пытался не показывать своего облегчения.

— Спасибо, — сказал он, направив свой взгляд от неё к задней части церкви. Эллисон подмигнула ему, а затем ушла.

Ханна находилась в начале прохода и была ещё красивее, чем он себе представлял, что-то между ангелом и богиней. Он не мог прочитать выражение в её глазах, но мог поспорить, что она разрывалась между яростью и замешательством. Его сердце сжалось, когда Эллисон и Эмили прошлись прямо по проходу. Маленькая Эмили вызывала в нем такое всепоглощающее чувство любви, что он опешил.

Джексон услышал, как пожилой священник его юности направился к алтарю, чтобы присоединиться к нему. Он ободряюще кивнул Джексону, так же, как и раньше, когда Джексон был мальчиком, приходя в церковь вместе с матерью и сестрой. Он так давно отвернулся от своей веры. Но вчера в машине, после проведённого времени с Ханной и своей племянницей, Джексон почувствовал необъяснимую тягу прийти сюда, как будто это место могло вернуть его в период мира и спокойствия. Все вокруг него исчезло, пока Ханна шла по проходу с простым букетом из роз кремового цвета в руке.

***

Ханна едва ли замечала хоть что-нибудь, кроме Джексона. И, боже, там было на что посмотреть. Высокий и стройный, с широкими плечами и благородным взглядом, он был человеком, который мог бы остановить движение. Он стоял в тёмно-сером костюме, ожидая, и смотрел на неё глазами, искрящимися от волнения. Она увидела намёк на эту уязвимость, когда уголок его рта поднялся. Как только она встала рядом с ним, он взял её за руку.

— Это не мэрия, Джексон.

Он тихо хмыкнул, заставив её забыть все причины, почему это было безумием. — Мэрия слишком проста для тебя, Ханна, — прошептал он хрипло, сжимая её руку. — Ты прекрасно выглядишь.

— Сэмпсоны здесь, — сказала она, сжимая его руку в ответ.

Она не забудет улыбку, которой он её наградил. — Я знаю, как ты их любишь. Единственная проблема заключается в том, что они думают, что я глухой, поэтому кричали от самого прохода. — Ханна проглотила нервный смешок и уставилась на него на мгновение дольше, не веря, что это был тот же человек, что и неделю назад.

Это была настоящая свадьба, подумала она, когда священник начал говорить. Слова плыли по воздуху, и Ханна услышала, как даёт обещания человеку, чей взгляд говорил ей, что он воспринимает все это очень серьёзно. Когда он говорил свои обеты этим глубоким, уверенным голосом, вся неуверенность улетучилась до последней капли. И когда пришло время обменяться кольцами, Джексон вытащил из кармана два кольца, прежде чем она смогла запаниковать. На его губах играла лёгкая улыбка, когда он спокойно надел ей на палец кольцо. Она посмотрела вниз на обручальное кольцо, поражаясь красоте изящных филигранных и мерцающих бриллиантов. Затем он передал ей своё широкое, простое из белого золота обручальное кольцо. Её руки дрожали, когда она продвигала его на пальце, их символ единства.