— Теперь мне интересно, кто бы мог это сделать? Не тот ли высокий, темноволосый, красивый мужчина, который собирается стать твоим мужем? — спросила Эллисон, постукивая наманикюренным пальцем по подбородку, даже не пытаясь сдержать усмешку. — А вот и водитель. — Эллисон распахнула входную дверь прежде, чем он смог позвонить в дверной звонок.

— Мисс Вудс? — спросил мужчина без всякого выражения на лице, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Она прямо там, — сказала Эллисон, открыв дверь ещё шире.

— Да, — сказала Ханна, бросив суровый взгляд на Эллисон.

— Я здесь, чтобы доставить Вас к церкви, — любезно сказал он, делая жест рукой в сторону ожидающего лимузина.

Глаза Ханны метнулись от блестящего чёрного лимузина к мужчине. — Церкви? — Они должны были встретиться в мэрии. Словно почувствовав замешательство Ханны, водитель вытащил конверт из внутреннего кармана своего безупречного чёрного пальто.

— Мисс Вудс, это от мистера Пирса, — сказал он с улыбкой, подавая ей белый конверт. Ханна взглянула на подругу, покачав головой, и отвернулась, чтобы получить немного личного пространства. Толстый, чёрный жирный шрифт выделялся на белой карточке.

Ханна, изменение планов. Вместо мэрии встретимся в часовне. Джексон.

А потом, как будто он ожидал её реакции, он нацарапал «Пожалуйста» внизу. Ханна почувствовала, как её сердцебиение набирает обороты. Свадьба в часовне вместо мэрии гораздо больше похожа на настоящую, чем на простую формальность. Зачем он это делает? Почему он не придерживается этого простого делового соглашения, как они планировали? Она сжимала записку, пока углы не начали скручиваться. Страх держал её в плену, приковал её ноги к полу, погружая в зыбучие пески, наполненные зловещими предупреждениями.

— Итак, давай покончим с этим фальшивым браком, да, Ханна, — сказала Элли со смехом, что вернуло Ханну обратно в реальность. Она моргнула, заставляя себя двигаться. Эллисон усадила Эмили в детское кресло и потащила Ханну на крыльцо.

— Не смешно, Элли. — Она молча проклинала Джексона пока они следовали за водителем к ожидающему лимузину. Может быть, она могла бы попробовать написать ему сообщение на пути к часовне, требуя хоть какого-то объяснения. А потом она поняла, что у неё даже нет его номера. Как можно выходить замуж, не зная даже номера мобильного телефона своего жениха?

— Прекрати паниковать и забирайся в лимузин, — смеясь, сказала её подруга, когда Ханна как вкопанная остановилась рядом с машиной. Ханна кивнула. Она сама себя подставляла под то, что могло разбить ей сердце, с ужасом осознала она, когда опустилась на мягкие кожаные сиденья лимузина.

***

Спустя немногим более часа, и около пятисот вопросов, лимузин мягко остановился возле обшитой белой вагонкой церкви. Она была расположена в сельской местности, окружённая заснеженными холмами и высокими деревьями, ветви которых прогнулись под тяжестью снега. Несмотря на то, что они были всего лишь в получасе езды к северу от города, казалось, они находились очень далеко. Район ей совершенно незнаком, глядя в окно подумала Ханна. На стоянке стояло три автомобиля. Единственный, который она могла узнать, был Range Rover Джексона.

— Как мило. Прямо как из картины Триши Ромэнс, — прошептала Эллисон, её лицо практически прижалось к окну.

Они ступили на недавно расчищенную и посыпанную дорожку, которая вела к церкви. Чем ближе они подходили, тем больше Ханна нервничала. Водитель распахнул дверь церкви, и у Ханны перехватило дыхание, и ей пришлось опустить автокресло. Она совершенно не знала Джексона Пирса.

Белые и красные розы, веточки падуба и кедра в элегантных серебристых вазах выстроились у прохода и украшали алтарь. Канделябры и ароматические кремового цвета свечи в подсвечниках создавали тёплое, романтическое сияние. Крошечная церковь, которой было, по крайней мере, сто лет, была простой, но ностальгически обаятельной и совершенно восхитительной.

— Сюда, дамы, — женщина позвала их, и Ханна оторвала взгляд от пустого алтаря, посмотрев в направлении голоса. Женщина, которую она не узнала, улыбалась им, как будто они все были старыми друзьями. Она была в преклонных годах, но все ещё статной. Женщина помахала им, указывая на комнату в конце коридора.

— Пойдём, — сказала Эллисон, схватив её за руку и взяв ребёнка, как будто бы знала, что Ханна была готова убежать. — Нам лучше поторопиться, — прошептала Эллисон, в её голосе была слышна улыбка. — Эта свадьба, которая является чистой формальностью, должна начаться в ближайшее время.

Ханна почувствовала, как её внутренности сжались. Она не могла сделать это. Она не могла вступить в фиктивный брак, который выглядел так... реально. Это была не мэрия; это было место, где женятся два влюблённых человека.

Они проследовали за седовласой женщиной в небольшую комнату. Запах роз заставил её почувствовать, словно они были в саду в тёплый июльский день. Десятки роз стояли в серебряных вазах. Из-за страха Ханна чувствовала себя на грани срыва. Женщина, стоявшая в центре комнаты, улыбнулась ей.

— Здравствуйте, дамы, меня зовут Гвендолин, и я жена священника Холбрук, — сказал она. — Он будет проводить сегодняшнюю церемонию.

— Привет, — сказали Ханна и Эллисон в унисон. Ханна почувствовала, словно они стали двумя детьми, когда позволили этой женщине взять на себя контроль.

— Боже мой, — выдохнула Эллисон, сжимая руку Ханны и указывая на что-то.

Это было платье, нет, шикарное платье. Длинное, украшенное матовым бисером платье висело на напольном зеркале из красного дерева. Глаза Ханны задержались на изысканной отделке бисером, отметив, как она изящно мерцала и переливалась в свете ламп, очевидно ручная работа, выполненная в деталях. Это была, попросту говоря, самая восхитительная вещь, которую она когда-либо видела.

— Боже мой, — снова сказала Эллисон.

— Что это? — прошептала Ханна, подходя к платью, чувствуя себя кем-то между Золушкой и Алисой в стране чудес. Ханна протянула руку, чтобы кончиками пальцев дотронуться до шелка и бисера. Она быстро опустила руку, чувствуя вину, как ребёнок, которого поймали с поличным. Может быть, это была часть той маленькой девочки в ней, которой никто никогда раньше не дарил ничего особенного, или, может быть, это была женщина, которая никогда не думала, что когда-либо наденет такое платье. Это было слишком хорошо.

***

— Я не могу это надеть, — сказала Ханна, качая головой. Она не собиралась принимать участие в игре, которую затеял Джексон. Она не могла претендовать на место настоящей невесты.

— Моя дорогая, не могли бы вы сообщить жениху, что вы с Ханной приехали? — сказала жена священника со спокойной улыбкой, когда выталкивала Эллисон из комнаты. Эллисон, впервые с тех пор, как Ханна познакомилась с ней, не смогла ничего сказать. Миссис Холбрук закрыла дверь и повернулась, чтобы посмотреть на Ханну.

Ханна покачала головой, когда женщина подошла к ней.

— Мне нужно поговорить с Джексоном, это не то, на что я соглашалась…

— Я знала Джексона ещё когда он был ребёнком, — сказала миссис Холбрук. Она сократила расстояние между ними, все ещё со спокойной улыбкой на лице, и начала расстёгивать пальто Ханны. Ханна была слишком потрясена смелостью женщины, чтобы сказать что-нибудь. Женщина обладала властными манерами, но в тоже время её присутствие было успокаивающим и утешающим.

— Каждое воскресенье он приходил в церковь со своей матерью и сестрой, — сказала она, положив пальто Ханны на кресло. Ханна попыталась представить Джексона ребёнком — Он всегда держал руку матери и помогал со своей младшей сестрой. Он был таким красивым маленьким мальчиком, даже тогда, с большими карими глазами и копной каштановых волос на голове. Иногда его глаза блестели озорством, но когда его мать заболела, они потеряли свою искру. — Ханна почувствовала, как комок подходит к горлу и не возразила, когда женщина начала снимать с неё пиджак.

— Его мать была замечательной женщиной – сильной и доброй, и любящей. Она любила своих детей всем сердцем, вплоть до самого конца. И знаете, Джексон, — прошептала она, и Ханна могла бы поклясться, что увидела, как женщина сморгнула слезы, когда помогала Ханне снять одежду. Ханна затаила дыхание, едва заботясь о том, что стояла в комнате только в своём нижнем белье. Миссис Холбрук сняла платье с вешалки. — Джексон провожал свою мать в церковь каждое воскресенье. И когда она была слишком больна, чтобы ходить, он привозил её на коляске, в то же время держа за руку свою сестру. — Она надела платье через голову Ханны, прохладный шёлк которого скользнул по её телу, но Ханна едва заметила это, слушая и пытаясь переварить это беглое знакомство с прошлым Джексона. Женщина застегнула платье стремительными, нежными движениями, и Ханна почувствовала, как оно облегает её фигуру, словно было сшито специально для неё.