— Эээээй? Земля вызывает Джексона.

Очевидно раздражённая его поведением, она закатила глаза.

— Я сказала, хочешь поиграть в карты?

Как это возможно, что настолько умная женщина совершенно не обратила внимания на то, чем бы они могли заняться сегодня вечером? Карты? Последнее, чем он хотел заниматься в уединённом домике с сексуальной, интригующей и невероятно красивой женщиной так это играть в карты.

— Карты? — выплюнул он, наконец.

Его насмешка совершенно никак не повлияла на её энтузиазм. — Да, карты! Может быть, мы могли бы сыграть в сумасшедшие восьмёрки?

— Сумасшедшие восьмёрки?

Она нахмурилась.

— Прекрати повторять все, что я говорю, как будто все мои предложения идиотские.

— Что ещё за сумасшедшие восьмёрки, черт возьми? Это должно быть игра только для провинциалов, — сказал он, нарочно провоцируя её.

Она скрестила руки.

— Откуда ты знаешь, что я из маленького городка?

— Дорогая, у тебя на лбу написано, что ты из маленького городка.

Он улыбнулся ещё шире, когда она нахмурилась.

— Да неужели?

— Книги, бабушкина шапка и сумка —

— Бабушкина шапка! Что бы ты знал, это хорошая ...

Он сделал широкий жест рукой, стараясь не смеяться. — Бабушкина.

Она на минуту перестала говорить и перекинула волосы через плечо.

— Ну, да, она и есть бабушкина. Только не моей бабушки. Это не важно. Это может быть и небольшой город, но он по-прежнему близко к цивилизации. Хоупс Кроссинг очень очаровательный ...

— Хоупс Кроссинг? Это ещё что за название?

Она прищурилась и послала ему убийственный взгляд.

— Это город с хорошими старомодными ценностями, а также людьми, которые заботятся друг о друге. Все всех знают...

— Ох, это звучит ужасно.

— К твоему сведению, я выросла в городе.

— Правда?

Она кивнула, но выглядела так, будто она была готова закончить этот разговор. Он понял, что всякий раз, когда она рассказывала ему что-нибудь о себе, она, казалось, сожалела об этом. Он не собирался позволить ей так легко отделаться.

— Почему ты уехала?

— Мне нравятся маленькие города, — сказала она, скрестив ноги, не глядя на него.

— Я ненавижу их.

— Конечно, особенно такой человек как ты.

— Как я?

Она вытянула руку и начала перечислять пункты на пальцах.

— Закрытый, асоциальный, скупой ...

— Скупой? — спросил он, смеясь.

— Я думаю, что нам нужно вернуться к разговору о картах, и решить, во что будем играть.

— Мне нравится слушать о тебе, — сказал он, зная, что она больше не хотела ему ничего о себе рассказывать.

Она отвернулась, а затем подалась вперёд в своём кресле.

— Я знаю, в какую игру мы можем сыграть. Как насчёт мудака? Ты определённо должен быть хорошо знаком с мудаком.

Он не знал ни одной женщины, которая бы оскорбляла его так открыто, как это делала Ханна. И он любил звук её смеха, когда она вместе с ним смеялась, и то, как это озаряло её лицо, давало ему представление о женщине, которой она была, когда не боялась и не беспокоилась. Она опьяняла. Это осознание заставило его прекратить смеяться.

— Я не знаком с этой игрой, — протянул он, поднимаясь. Он подошёл к бару. — Хочешь выпить? — ему это действительно было нужно.

— Что ты будешь? — Она смотрела на него с искоркой в глазах и высокомерной улыбкой.

— Скотч.

— Мне то же самое.

Он полу-засмеялся, полу-проворчал. С каких это пор он издавал полу-смех? С Ханной он постоянно находился на грани смеха или крика. Она была полна противоречий.

— Может быть, нам стоит пригласить Сэмпсонов, — предложила Ханна с подозрительно весёлой улыбкой.

Он закатил глаза.

— Я думаю, одного раза за сезон достаточно.

— Ты ужасен. Я не могу поверить, что ты притворялся, как будто тебя нет дома, когда они стучали в твою дверь. - Она выглядела восхитительно, когда пыталась сурово нахмуриться, хотя её глаза сверкали.

— Если бы я впустил их один раз, этого было бы достаточно. Я бы никогда не избавился от них, — сказал он, возвращаясь к ней. Он не хотел думать обо всех вещах, что Сэмпсоны говорили о Эмили как о подарке. Ангеле.

— Я думаю, что они очаровательные, и после стольких лет так влюблены. Какая чудесная забота, надеть одинаковые шапки Санты ...

— Мне нужно начать пить.

Ханна откинула голову назад и рассмеялась.

— Раз мы решили выпить, нужно придумать что-нибудь поинтереснее игры в карты, — сказал Джексон, стоя перед ней.

Она подняла бровь и откинула голову в безмолвном вызове.

Джексон передал Ханне её стакан и в тот момент, когда их пальцы соприкоснулись, он почувствовал жар и огонь, который испытывал всякий раз, когда тесно контактировал с ней. Она подняла свой бокал к губам, и он подумал, что увидел, как дрожала её рука.

— Твоё здоровье, — сказала она охрипшим голосом. Джексон сделал глоток и сел на кожаный диван рядом с ней. Он заметил, что она отодвинулась немного дальше, определённо она тоже почувствовала притяжение.

— Так как насчёт игры «Правда или желание»?

— С твоей стороны, Джексон, это немного по-детски.

Он откинулся на спинку и посмотрел на неё через край стакана.

— Я, на самом деле, в глубине души ребёнок. — Он улыбнулся на её взрыв смеха, виски в её стакане, плескалось опасно близко к краю. — К тому же, как только хоть немного этого попадёт в нас, — сказал он, подняв свой стакан, — Игра станет действительно интересной. — Он не мог остановить свою улыбку при мысли о миниатюрной шатенке, пытающейся напоить его до бесчувствия.

— Ещё бы. Хорошо, я согласна. Но должна предупредить тебя, меня нелегко напоить, я знаю, как справиться со своей выпивкой. Кроме того, в другой комнате находится малышка, за которую я несу ответственность.

— Хорошо, да начнётся игра.

— Я первая, — сказала она, наклоняясь вперёд, чтобы погладить Чарли по голове.

— Вперёд, — сказал он, заставляя себя не смотреть на обозримое декольте, когда она наклонилась, чтобы погладить его собаку. Это было впечатляющее декольте. Проклятье.

— Правда или желание? — спросила она, выгибая брови.

Он сложил руки на груди. — Желание.

Она нахмурилась. — В самом деле? Желание?

— Ханна, ты же не думала, что я выберу правду, не так ли?

Она выглядела полностью разочарованной. — Никто никогда не выбирает желание!

— Серьёзно? Я всегда выбираю желание.

— Но я ещё не придумала желание, — сказала она, делая большой глоток. Она лизнула уголок рта, и его внутренности непроизвольно сжались.

— Время истекает, — сказал он, наслаждаясь своим поддразниванием

— Нет. Нет никакого ограничения по времени. Хорошо, я придумала кое-что! — сказала она, выглядя очень довольной собой. — Я желаю, чтобы ты рассказал, почему изменил своё имя.

Он засмеялся. — Здорово выкрутилась, но ты уверена, что хочешь потратить желание на что-то столь обыденное как моё имя?

— Так или иначе, я не думаю, что это вообще будет чем-то обыденным. — Она вскинула бровь в немом вызове.

Он театрально застонал, а затем откинулся дальше на подушки. — Прекрасно. Когда я ... — он на секунду остановился, чтобы найти нужные слова. Раньше, ему никогда не доводилось это объяснять, и вдруг, это стало очень важно не выглядеть полным идиотом перед Ханной. — Я знал, что если когда-нибудь у меня все получится, мне придётся отделиться от своей семьи. Я больше не хотел с ними связываться. Мне нужно было двигаться по жизни дальше. Я это сделал не из-за смущения или стыда. Мне действительно наплевать, что люди обо мне думают. — Он выпил свой стакан не глядя на неё. С Ханной было опасно легко говорить.

— Я могу это понять. — Отсутствие сочувствия в голосе испугало его, и он посмотрел на неё. Она толкнула пустой стакан к его лицу. — Повтори, пожалуйста.

— Нам обоим это нужно. — Он встал и прошёлся по комнате. Чувствуя себя немного ущемлённым, что она не оказалась более сострадательной.