— Ты получаешь комиссионные от Санта-Клауса?

На лице Джексона появилась улыбка, когда она нахмурилась.

— Так получилось, что это мой любимый праздник, вот и все.

— Ханна, Рождество, такое, каким оно существует в Северной Америке, является коммерчески управляемым праздником. Нам говорят, что мы должны потратить сотни или тысячи долларов на близких, чтобы показать, что заботимся о них. Люди получат хорошую выручку на тысячах потребительских кредитов, и оправдают это, рассказывая, что они должны это делать в честь Рождества. Посмотри на себя, ты приравниваешь Рождество к чему-то, для чего тебе нужно купить что-то вроде компакт-диска, чтобы почувствовать дух Рождества.

Он понял, что его своевольный тон не оценили, когда её хмурый взгляд превратился в сердитый. Она не ответила, когда посмотрела на свою книгу. Он был удивлён, что почувствовал разочарование, когда она больше не вступала с ним в дискуссию. Он сделал вид, что сосредоточился на таблицах, которые не интересовали его вообще.

Голос Ханны прервал молчание спустя несколько секунд и он проигнорировал всплеск счастья, который ощутил.

— Не возражаешь, если я взгляну на твоё стерео?

Он поднял брови.

— Пожалуйста.

Она встала и подошла к развлекательному центру. Он позволил своим глазам пробежаться по её очень заманчивой фигуре в очень подходящих джинсах, что она носила. Если бы она немного сбавила обороты в отношении разговоров о празднике и его семье, они могли бы не ссорясь, дождаться завтрашнего дня.

Через мгновение весёлый голос Бинга Кросби пронёсся по комнате, и звуки Белого Рождества заполнили коттедж. Ханна сидела напротив него. Её зелёные глаза искрились, а улыбка была заразительна.

— Рождественская радиостанция, — сказала она самодовольно, поднимая свой BlackBerry.

Он запрокинул голову и рассмеялся.

Она надела маленькие очки в черепаховой оправе. Ему они казались необыкновенно привлекательными.

— Я попробовала уже несколько раз и никак не могу поймать сигнал, — сказала она, прокручивая его в руке.

— Да, мой тоже пропал.

Она посмотрела на него снизу вверх, беспокойство отразилось на её лице.

— А стационарный телефон работает?

Он покачал головой.

— Когда я проснулся, уже не работал.

Она прикусила нижнюю губу, но кивнула.

— Мне, возможно, придётся достать дрова из сарая на случай, если некоторое время не будет электричества.

— Такое часто случается?

— Здесь, это довольно типичная ситуация, но электричество обычно появляется в течение дня или около того. У меня заготовлено более чем достаточно дров на случай, если такое произойдёт.

Он хотел, чтобы она чувствовала себя в безопасности, и совсем не хотел задумываться, почему это вдруг стало так важно.

Он был вознаграждён облегчённой улыбкой, которую она ему подарила, прежде чем склониться над своей книгой. Он не хотел, чтобы разговор заканчивался.

— Так что же заставило тебя заниматься социальной работой?

Она не ответила ему сразу же, как будто бы она тщательно подбирала слова, прежде чем поднять взгляд.

— Я знала, что хочу заниматься чем-то, что поможет детям, в основном потому, что дети не могут помочь себе. Мы живём в безумном мире, и у них должен быть кто-то, кто защитит их и убедится, что они находятся в безопасности.

Джексон с трудом сглотнул, когда она через стол, посмотрела ему прямо в глаза.

— Должно быть, это тяжёлая работа.

— Если я могу что-то изменить в лучшую сторону в чьей-то жизни, то это того стоит.

— Так почему же ты хочешь уйти?

Она глубоко вздохнула.

— Я выбрала эту карьеру из-за детей. Я не рассчитывала на бюрократию, постоянную бумажную волокиту, которая всегда не даёт мне делать то, что, я думаю, должно быть сделано.

— Таким образом, я предполагаю, что выслеживание меня, изменившего своё имя и твой приезд сюда и попытки заставить меня удочерить мою племянницу - это не совсем то, как это делают в бюро службы защиты детей?

Он совершено не хотел, чтобы это прозвучало как своеобразная подколка, но это явно присутствовало в его голосе, и он был не единственным, кто это услышал. Румянец, который он находил привлекательным, залил её лицо, хотя он знал, что он появился из-за того, что она была оскорблена.

— Я сделаю что угодно, чтобы помочь детям, особенно ребёнку. К тому же, я делаю то, что должна - мать ребёнка просила найти тебя.

Он знал, когда нужно отступить от разгневанной женщины, и прямо сейчас Ханна выглядела, как будто была готова прыгнуть через стол и ударить его. И ещё знал, что она не оценила бы его комментарий, как мило она выглядит, когда сердится. Он восхищался её страстью и не мог не задаться вопросом, перетекала ли она в спальню. Ладно ... кажется, ему придётся сражаться с этой мыслью в течение всего дня.

Он поднял руки в знак капитуляции. Она откинулась на спинку стула, в такой позе она не выглядела столь суровой.

— Мне нечего терять, некого, кроме детей, которые от меня зависят, так что меня не волнует, какие мосты мне нужно сжечь, чтобы сделать свою работу.

В этом заявлении, которое было произнесено, как ни в чем не бывало, было, нечто такое, что его раздражало. Это прозвучало так, словно у неё была только работа, и что у неё никого не было. Как бы он ни возмущался из-за того, почему она была здесь, он не мог отрицать тот факт, что она его впечатлила. Женщина как она, не должна быть одна. У неё должно быть больше, чем просто дети, которым она помогает с помощью своей работы, больше, чем её карьера.

Она снова зарылась в свою книгу, и через несколько минут, в течение которых он таращился на погасший экран компьютера, его осенило. Они были очень похожи. У него не было никого, о ком бы он заботился, и его работа, его компания были для него всем. Он никому бы не позволил встать между ним и его работой, в том числе и ребёнку. Он стиснул зубы, потому что это начинало выглядеть неправильно, эта линия мышления. Он сердито посмотрел на свой компьютер. Перед тем как она разрушила его попытку на рождественский побег, его мир был простым. Чёрное и белое. Теперь через все это просачивался чёртов цвет. И Ханна. Он не хотел, чтобы она нравилась ему. Он не хотел быть заинтригованным ею.

***

Ханна раскрыла молнию сумки, прекрасно понимая, что Джексон бродит по комнате. Ей все равно не удастся заняться учёбой. Так что она искала свою любимую книгу, чтобы устроиться с ней перед камином. Она подняла голову, когда услышала грубый вздох.

— Что это?

— Ты о чем?

Она посмотрела вниз, чтобы увидеть, что одна из её книг выпала из её сумки и теперь находится в больших загорелых руках Джексона.

Она схватила её. Или пыталась вырвать её.

— Отпусти.

Он отодвинулся на шаг назад, забрав книгу с собой. Она почувствовала, как её щеки вспыхнули, как факел. Он перевернул её и начал читать аннотацию на обратной стороне. Это была её любимая книга, которую она любила читать во время праздников, но это было настолько личным для неё, как и её прошлое. Книги помогли ей пройти через многие годы одиночества. Они хранили её мечты в её душе и научили любви, которая всегда казалась вне её досягаемости. И до этого момента она была рада, что она находилась с ней. С тех пор как она научилась читать, она никогда не была без книги, особенно в ночное время, когда все разочарования преследовали её разум, пока она пыталась заснуть. Она ютилась под изношенным одеялом, в комнате, в которой она действительно никогда не чувствовала себя в безопасности, и позволяла себе уноситься в те места, где мечты становились реальностью. Слова в её книгах заглушали бесконечные голоса, в каком бы доме она ни жила. Её простенький красный чемодан был наполнен любимыми книгами, каждая из которых обещала ей побег от реальной жизни, и она приносила его с собой в каждый дом.

Наличие книги в руках Джексона, беспокоило её. Это было слишком личным. Она снова потянула книгу. Она думала, что увидела, как уголок его рта дёрнулся с намёком на улыбку. И поэтому уперев руки себе в бедра, использовала свой суровый тон.