Когда Матвей думает, он шумно дышит и старается на что-нибудь присесть. Коза ест, трясет бородой и напоминает Матвею кладбищенского батюшку — отца Савелия. Это мешает ему принять решение, и выходит так, как будто он выбрал третью перспективу.

Из разговора Отто с Матвеем:

Отто: «Матвей, ты плохой хозяин. Ты бросаешь помои как попало. У нас хороший хозяин делает компост».

Матвей: «Отто, компост вас не спасет».

Из письма Эммы Гарднер мужу Рихарду Гарднеру, коменданту города Опочка:

«Я думаю, что ты не рассердишься на меня за то, что я, скучая без тебя, хожу в кино так же часто, как вместе мы ходили с тобой».

Майор Гарднер отвечал:

«Я просмотрел из любопытства несколько коммунистических фильмов. Актеры, как правило, имеют вульгарные, часто опухшие физиономии. Герои ходят в грязной одежде, не застегивают пуговиц. Ими руководят люди в гимнастерках и сапогах».

(Родом капитан Мясоедов из уральской деревни Вахруши. Его отец — лесник — был убит во время Гражданской войны. Мать с тремя малыми сыновьями решила переехать на Украину. Сеня Мясоедов отстал от поезда во время налета на поезд банды и до 1924 года был босяком, гопником, вором-домушником. В 1924 году был задержан во время облавы. Навел милицию на «малину» Прохора Косого, завоевал доверие милиции, получил направление в милицейскую школу и начал путь оперативника. Накануне войны вступил в партию, во время чисток органов от врагов народа был выдвинут на руководящую работу. В начале июля 1941 года был назначен командиром спецотряда, имеющего разведывательные задачи.)

Перерождение капитана Мясоедова выразилось в том, что он фактически отстранил комиссара Попкова от руководства спецотрядом.

Из докладной записки комиссара Попкова А. С.:

«Капитан Мясоедов без должной проверки принимает в отряд окруженцев и случайную деревенскую молодежь. В общении с товарищами проявляет самодурство. Его действия также носят произвольный и случайный характер. Участием в пьянках, дебоширством дискредитирует звание командира Красной Армии и звание члена ВКП(б)… Такая пьянка состоялась в деревне Филистово, в доме колхозника Зуева…»

На инженера Вернера русские равнины и леса производили угнетающее впечатление. Для рейха, разумеется, они будут иметь смысл лишь тогда, когда здесь пройдут настоящие дороги, будут вспаханы земли, осушены болота, когда будут пастись тучные стада и зреть высокие хлеба, когда немецкие дети вырастут на этих просторах. Инженер думает о том, что в Опочке он находится три месяца и до сих пор даже не приступил к восстановлению моста — рядового жалкого моста. Целые немецкие поколения уйдут на то, чтобы преобразовать эти дали. Он поделился своими мыслями с майором Гарднером, когда они ехали в «Опеле» в Псков на совещание.

— Вы хотите сказать, господин Вернер, что вопрос о целесообразности нашего похода на большевиков существует?

Вернер улыбнулся, отступая от сказанного. И сказал несколько слов об исторической судьбе и исторических задачах.

К Матвею Матвееву обратилась маленькая Клава (была еще Клава большая, кассирша на железнодорожной станции). Маленькая Клава была послушницей у священника кладбищенской церкви отца Савелия.

— Батюшка слезно просил отозваться: лампады стало нечем заправлять. И до войны было трудно, а сейчас деревянное масло и спрашивать бесполезно. Прослышал батюшка, что неплохо горит машинное масло. Да неизвестно, у кого оно бывает. Матвей, сказал отец Савелий, все достать может. Моли его, без лампадки молитва до Бога не доходит.

Городок говорит только об одном: над Опочкой пролетел советский самолет. Немцы сердятся, что русские так много об этом самолете говорят.

Говорили, будто он десант сбросил.

Говорили, что он бомбу сбросил.

Говорили, что самого Ворошилова Сталин послал посмотреть, что там, куда немцы пришли, делается.

Поэт Устреков по этому поводу сказал: «Какие мы все-таки патриоты! И я среди них. Я горжусь тем, что Россия еще сражается, хотя лично я обязался служить господину Гитлеру».

В новогодние дни у Матвеева собирались немецкие компании. В городке есть ресторан, там радиоприемник настроен на берлинскую волну и заводится патефон, но там развлекаются офицеры и местная администрация. У Матвеева гуртуются нижние чины. Тыловики — народ в основном солидный, женатый. Тыловику важно, чтобы можно было сбросить китель, походить в шлепанцах, погорланить.

Есть и у Матвеева недостаток: он отказался пускать к себе баб. «Он — друг немцев, — сказал Отто своим камрадам, — но Матвей — не содержатель борделя». Знакомые Курца покивали головами и согласились: яволь, бабы производят несчастье.

По штабным документам Опочецкого гарнизона значится:

Военнослужащих — 243 человека, из них лиц рядового состава — 192 чел., офицеров и унтер-офицеров — 57 чел. Прикомандированных — 17 чел.: из организации ТОДД — 10, из Канцелярии Имперских ресурсов — 7.

Вооружение и техническое обеспечение: винтовок, автоматов — 208 единиц, ручных пулеметов — 21, крупнокалиберных — 3, орудий зенитных — 4, полевых — 4. Два танка типа Рено, автомашин грузовых — 14, 3 — штабных. Радиостанция.

Гебитскомиссар выпустил приказ: «В связи со снежными заносами все местное население обязывается ежедневно выходить на расчистку дорог». Но осиливает зимняя стихия начальственные предписания, богатые угрозами: «арестовать», «конфисковать», «расстрелять»… В деревни, затаившиеся за сугробами, к родичам да к корешам (кореш по этимологии и есть родич) выбираются лесные бойцы: отогреться, отмыться от копоти костров, посидеть по-человечески за столом, вдохнуть воздух живой бабско-детско-печной жизни. Боже ты мой, как скоро скручивались в эти дни судьбы девок и парней! Два-три дня поговорили — и вот уже свадьба.

— Тейфелишес веттер! — сказал обер-лейтенант Габе, получив сообщение, что прервана телефонная связь с городом Остров.

— Да-да, — поддержал метафорическую реплику поэт Устреков, который вот уже неделю служит переводчиком в комендатуре. — Вы, господин Габе, вероятно, слышали о нашем поэте Пушкине? Кстати-кстати! Он из наших мест. Послушайте, послушайте, как звучит по-русски его замечательное стихотворение о здешних вьюгах!

Устреков встал на цыпочки и произнес загробным голосом: «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя…, — приблизился к шефу и, подняв над его головой растопыренные пальцы, мрачно закончил: — То как звер-р-рь она заво-о-о-ет, то запла-а-а-чет, как ди-тя-а!..»

Майор Габе: «Среди русских редко встречаются нормальные люди».

Матвей чувствовал себя в тот вечер именинником. Двадцать лет часы не ходили — висели для украшения. А сегодня Отто определил причину неисправности механизма. Туда-сюда снует маятник и движением своим и птичьим боем напоминает хозяину избы о его детстве времени, когда в доме жило многоголовое население Матвеевых. Только отец знал, сколько раз нужно повернуть заводной ключ, чтобы не лопнула пружина и часы не останавливались до следующей пятницы. Тогда он снова вставал на табурет и заводил их.

Курц в окно увидел, как во двор вошла молодая женщина. Он сказал: «Камрад, к тебе в гости идет красивая фройляйн».

Матвей в сенях ведет разговор с фройляйн, а Отто думает о том, что нет, не встретить ему женщину, которая хотя бы чем-то напоминала его жену Марту, и уже только поэтому его жизнь невозможно исправить: нет у нее продолжения. У русского друга похожая судьба, но Матвей не догадывается о ее безнадежности. Его суетливая занятость интересами других людей, которым — Отто видит — до самого Матвея нет никакого дела, — все-таки какое-то решение проблемы. Но это решение для него, Отто, слишком сложное, чтобы он мог с ним согласиться.