Что это? Телячье-котлетный цинизм? Полагаю, Моэм тут просто пишет изящную ерунду для своего и нашего развлечения. В этих строках не следует искать ничего, кроме блестящего стиля и юмора. Если читателя не трогает стиль, то он должен обладать хотя бы юмором.
В отношении Моэма говорили то же, что и в отношении многих людей с выдающимся талантом.
Гений и безумие - любимая тема обыкновенных людей. Она основана на элементарной статистической ошибке. В качестве примера берут двух-трех талантливых писателей со странностями и говорят: вот вам доказательство. Гений и безумие! Если вы возьмете мировую популяцию сумасшедших, то есть всех душевнобольных, находящихся в психбольницах (поверьте, их немало), и всех, туда еще не попавших (их еще больше), то увидите, что подавляющее большинство - вовсе не гении. А то, что гении иногда сходят с ума, не доказывает, что существует обязательная корреляция между гениальностью и безумием. Приводят в пример Достоевского. Достоевский был гениален, но одновременно страдал эпилепсией. И что это доказывает? Ничего. Возьмите всех эпилептиков мира и поищите среди них гениев. В большей части вы обнаружите людей с пониженным интеллектом. Приводят пример гения, который в старости сошел с ума. Но любые мозги поражаются старческим атеросклерозом, однако у обычного человека старческое слабоумие слабо заметно, а у гения — сильно. Выдающегося умом человека обязательно у нас назовут шизофреником или, более обтекаемо, шизоидом. Такой диагноз легко ставится людьми, ничего не понимающими в психиатрии. С кондачка: непохож на меня, значит, шизоид.
Гениальных и талантливых людей можно назвать ненормальными лишь в том смысле, что нормальные люди не гениальны и не талантливы. Они - здоровые, нормальные люди, и для большинства здоровых нормальных людей это и есть эталон, а то, что выходит за их рамки, аномалия.
...Книги, и особенно книги Моэма, помогли скоротать скучные дни в Индийском океане. Удивительно! Мы покинули Пенанг 23 января 1948 года, а спустя трое суток были уже в Коломбо, столице острова Цейлон. Подумать только: Индийский океан пересечен за три дня! Когда подходишь к Коломбо с юга, то вначале на линии горизонта, отделяющей светло-зеленую воду Индийского океана от бледно-лазурного безоблачного неба, видишь, как прямо из воды вырастают ярко-зеленые пальмы. Так кажется потому, что низкого песчаного берега еще не видно. Я никогда не видел миража, но, по-моему, это выглядит, как мираж. Потом начинает появляться берег и город.
В первый день приезда мы бродили по улицам Коломбо и по набережной. Коломбо мало чем отличается от
Сингапура, разве что в нем больше тамилов и сингалезцев. У набережной вывеска на всех языках - и на русском тоже, но в старой орфографии, - гласящая, что тут обменивают деньги всех государств мира.
Все пассажиры купили слонов из черного дерева. Живые слоны на Цейлоне тоже черные, а в Индии серые. В Сиаме есть белые слоны. В Европе свиньи белые, а в Китае - черные и белые. Вот поди и разберись тут. На другой день мы решили поехать в горы, чтобы посмотреть Канди, древнюю столицу цейлонских королей, наняли два такси на целый день и отправились в путешествие. Вернулись лишь в семь часов вечера, проехав в общей сложности около ста пятидесяти миль.
Дорога в горах очень красива, но из-за обилия тропической растительности довольно однообразна, потому что сквозь заросли все равно ничего не видно. Горные речки чистые и веселые. В них, охлаждаясь, валяются под водой черные слоны, для дыхания высунув хоботы над водой.
По обе стороны дороги домики цейлонцев. Они небольшие, выкрашены в белый цвет, с дверьми, закрывающими только середину проема, чтобы хозяева могли разгуливать дома голыми, а ветер проникал в хижину свободно. Сразу по обе стороны дороги плантации чая, кофе, каучука, кокосовые пальмы. Тут каждое дерево приносит деньги. Недаром англичане раньше называли Цейлон «жемчужиной британской короны».
По дороге мы останавливались два раза: на резиновой фабрике и на чайной. На резиновой фабрике нам показали, как делают толстые белые резиновые подошвы, тогда очень модные. Большие тонкие простыни резины склеиваются одна с другой при помощи электрического утюга, пока не будет достигнута нужная толщина (два сантиметра). Когда мы проходили между рядами работниц, сидевших на полу, они за спиной надсмотрщика протягивали к нам руки и, жалостливо улыбаясь, просили милостыню.
В Канди мы приехали в полдень. Город построен на высоком плато, посередине города вместо площади - большое озеро, обнесенное резной каменной решеткой. Я так и не понял, естественное оно или нет. Вокруг - гостиницы. Мы отправились в одну из них пообедать. Нам объяснили, что все официанты в ней - потомки цейлонских королей. Ну что ж, при многоженстве и гаремах это не так уж и невероятно. Потомки были одеты в длинные юбки, для прохлады, волосы у них были стянуты гребенками, и бегали они по каменному полу босиком. Нам пришлось обменять английские фунты на рупии. В январе 1948 года один фунт стерлингов стоил четыре американских доллара. Так записано у меня в дневнике. А сегодня (весна 1976 года) один американский доллар стоит что-то около восьмидесяти наших копеек, а так как фунт еще упал и стоит около полутора американских долларов, то это выходит около одного рубля двадцати копеек. Sic transit...
Пока мы обедали, к гостинице подкатили автомобили, из которых вышла группа английских дам с адъютантами. Судя по торжественности ансамбля, это могла быть и жена верховного комиссара Цейлона (высший британский чиновник) с сопровождающими. Все дамы в летних платьях. Естественно, лица напудрены, подмышками чисто выбрито. Все как полагается. Один из адъютантов был великолепен. Высокий молодой человек с черными волосами и синими глазами, в белом мундире с золотыми аксельбантами. У него было красивое продолговатое лицо, напоминавшее Оскара Уайльда, и восторженная ясная улыбка. На руках он держал противную белую болонку, очевидно, любимицу миледи. Весь вид его говорил, что он польщен этой ответственной работой. Мне его стало жалко. А может быть, он и действительно думал, что это почетная обязанность -носиться с паршивой болонкой из-за прихоти старой дамы.
После обеда мы поехали в Храм Зуба Будды. Это древний красивый храм, который за один раз осмотреть невозможно. Около храма мы столкнулись, очевидно, с аббатом буддийского монастыря, который, опираясь на посох, шел в сопровождении монахов, одетых в ярко-желтые буддийские одеяния. У аббата было сильно заплывшее бледное лицо человека, страдающего последней стадией нефрита (болезнь почек). У входа нас встретил старый монах с пышными седыми волосами. Он сказал, что из уважения к святыне мы должны снять обувь. Разувшись, мы поставили башмаки в ряд, и монах повел нас в первый храм, скорее, в часовню. В ней был алтарь, на котором стояла статуя Будды. Монах спросил, нет ли у нас желания принести жертву Будде. Мы точно не знали, хотим ли это сделать, но отказываться не стали. Старик сказал, что жертва обойдется по три рупии с человека. Мы заплатили. Монах пошел в угол часовни, где лежала охапка цветочных лепестков, слетевших с деревьев, какими усыпаны все улицы Юго-Восточной Азии. Взяв в руки пригоршню лепестков, он положил их перед статуей Будды. Не такие уж мы были и скряги, но нам показалось, что брать по три рупии за горсть лепестков, которые и так валяются на улице, не то что дороговато, а просто неприлично, однако спорить не стали. Старик повел нас по длинному коридору, остановился под изображением слона на потолке и объяснил нам, что слон сделан из девяти голых дев. Это было уже интересно: монастырь-то ведь был мужской. Когда мы присмотрелись внимательно к слону, то увидели, что монах сказал чистую правду. Дев было действительно девять, и они были голые. Одна из них была искусно вписана в хобот, другая — в хвост. Весьма поучительно! За это с нас денег не взяли. Бесплатный стриптиз.
Зуба Будды нам не показали. И слава богу. Он, наверное, обошелся бы каждому из нас не меньше, чем в двадцать рупий. Выносят его раз в год, естественно, в праздник зуба. Очевидно, на этот праздник приезжает много верующих стоматологов. Осмотрев все, что нам хотели показать, мы вернулись в комнату, где лежали наши ботинки. Монах сказал, что за хранение обуви каждый из нас должен заплатить три рупии. Тут мы не выдержали и зароптали, но делать было нечего. Босиком не пойдешь. На этом наше знакомство с буддизмом закончилось. Возмущенные наглостью поборов, мы сели в машины и приказали ехать на окраину города, но не успели тронуться с места, как были тут же остановлены. Узенькую дорогу преградил большой черный слон, на голове которого сидел хулиган-мальчишка. Наши водители весело заулыбались и сказали, что нужно заплатить пять рупий, тогда мальчишка повернет своего слона и даст нам проехать. Заплатили. Полноценными английскими ругательствами мы не ругались - с нами были дамы, - но девальвированные исторгали до тех пор, пока не доехали до чайной плантации.
