На один миг оглянулся он назад, и Валька увидела его страшно бледное, перепуганное насмерть лицо…
Тогда Валька встала на лыжи, всхлипнула и, зажмурив глаза, ринулась следом за ним…
Она неслась к обрыву с закрытыми глазами.
Она ничего не видела и ничего не чувствовала.
Только слышала, как визжит и похрустывает ледяная пленка, ломающаяся под лыжными полозьями…
Потом этот ледяной визг кончился, а Валька все продолжала стремительно нестись вниз, навстречу ветру, который изо всех сил старался оттолкнуть ее назад.
Лишь когда что-то ударило по ногам, подбросило и сбило в снег, Валька поняла, что эти последние секунды она летела в воздухе, что она уже на дне оврага и что, самое главное, она жива и, кажется, не сломала себе ни рук, ни ног.
Валька открыла глаза и осмотрелась.
Валя лежал в нескольких метрах от нее.
Валька вскочила, отшвырнула лыжи и, ломая подошвами полуботинок ледяную пленку над сухим и рассыпчатым снегом, проваливаясь в этот снег по колени, бросилась к Вале.
Валя лежал на спине и смотрел сквозь запорошенные снегом стекла очков в небо.
Валька обхватила Валю за плечи и попыталась приподнять его, повторяя испуганно: «Валя, Валечка! Что с тобой? Господи, да что же с тобой?»
Но когда Валя, дрогнув губами, повернул к ней голову и, заикаясь, сказал: «А з-здорово… Как с трамплина…», — Валька крепко стиснула кулак и сунула его Вале под нос.
— Тебе же говорили: падай! Зачем не падал?!
Валя улыбнулся ей дрожащими губами:
— А все-таки прыгнул!..
Они долго не могли выбраться наверх и не меньше часа брели по дну оврага, проваливаясь в снег и волоча за собой лыжи. А когда, наконец, выбрались из оврага, то оказались в добрых двух километрах от города.
Всю дорогу до дому они шли, не разговаривая, лишь поддерживали друг друга, когда встречался на пути обледеневший бугор или попадалась застекленевшая ледяная лужица.
В коридоре их встретил Вовка.
Сестре он устроил скандал. Он-то, Вовка, небось, выполнил свою долю домашней работы — отвел утром Василька в детский садик, а Валька даже картошки поджарить не потрудилась. И суп есть нельзя: несоленый.
Валька молчала: ведь в самом деле виновата, прогуляла целых два часа, а гулять-то не полагалось.
Валя ушел к себе, сердито хлопнув дверью.
Треснуть бы этого нахала Вовку как следует по физиономии! Но треснуть нельзя: даст сдачи, и получится драка.
Валя пощупал свои мускулы и безнадежно махнул рукой.
Елка
Оказывается, была оно совсем неплохой, эта девочка с косой, похожей на хвост благородного пуделя Артемона.
И напрасно звали ее не Валей, а Валькой.
Вот только с учебой у Вальки что-то не получалось…
— Вчера я весь вечер над физикой просидела и так ничего и не выучила. Какой-то параграф непонятный попался.
— Что же там непонятного? Все ясно, по-моему, — сказал Валя.
— Это тебе, может, все ясно, а я ничего не поняла.
Пришлось объяснять.
Они пристроились в кухне между газовой плитой и столиком и раскрыли учебник.
Помешал им Вовка. Увидев сестру и Валю, склонившихся над учебником, он громко хохотнул.
— Идиллия! А обед-то скоро будет?
Валя покраснел и захлопнул учебник. Валька резко повернулась к брату.
— Сегодня обеда до маминого прихода не получишь!
Вовка пожал плечами и ушел из кухни обиженный и удивленный: никогда еще сестра не лишала его обеда из-за чужих мальчишек.
Трудный параграф все-таки одолели. Валька сказала:
— Конечно, если подольше над ним посидеть, так я, может, и сама додумалась бы… А то вот не знаешь, что сначала делать — уроки учить или картошку чистить.
Валя встал и решительно прошелся из угла в угол.
— Знаешь что! Надо поговорить с твоей матерью.
— Поговори, — сказала Валька.
— Что ты! Я? — испугался Валя. — Да она ж меня не послушает!
— Верно, не послушает, — согласилась с ним Валька. — Она вот и Ирины Осиповны не послушалась, сказала: «Кроме Вальки, помогать мне некому».
— Да почему же ты одна все! — воскликнул Валя. — А Вовка? А Димка? А Аркадий, в конце концов? Он же полдня дома, не работает, а в институте учится!
— Так они ж мальчишки. Вот ты, небось, тоже ничего по хозяйству не делаешь! Все мать!
Валя разом захлопнул рот.
— Но… но я помогаю, — сказал он через некоторое время, уже не очень воинственно. — Я вот сегодня кастрюлю вымыл.
— Покажи-ка, — заинтересовалась Валька.
И когда Валя подал ей вымытую им кастрюлю, она спросила:
— Холодной водой мыл?
— Угу.
— Из-под крана?
— Угу.
— Горе от таких помощников! Лучше бы уж не брались помогать! Грей воду, я помою.
Валя было запротестовал, но Валька строго прикрикнула на него, как покрикивала на братьев:
— Ладно! Без тебя знают!
Когда кастрюля была вымыта. Валя, чтобы хоть чем-нибудь отблагодарить Вальку, предложил:
— Давай я тебе задачи по геометрии объясню. Знаешь, какие на завтра трудные задали! Еле справился!
Валька подумала и сказала:
— Лучше я сама попробую, А ты мне картошки помоги начистить.
Чистить картошку Валя не умел.
Толстые скользкие картофелины то и дело выскальзывали у него из рук и шлепались на пол. Вале приходилось лазить за ними то под плиту, то под стол, то еще куда-нибудь. Валька хохотала, да и Вале было весело.
Потом они вместе варили рисовый суп с томатом, а потом Валька научила Валю мыть кастрюли. Горячей водой и мочалкой.
* * *
Пришли зимние каникулы.
По физкультуре у Вали в табеле вышла четверка (спасла погода: лыжных вылазок на уроках физкультуры больше не устраивали), и он был доволен.
У Вальки в табеле оказалась одна двойка, и она тоже была довольна.
— Могло быть хуже, — сказала она Вале. — В прошлом году все зимние каникулы за спиной три двойки провисели. И елка не в елку была… Слушан, а ты к нам на елку-то придешь? Приходи!
Валя уже забыл, когда последний раз имел дело с елкой, — считал он себя давно уже вышедшим из «елочного» возраста, но на елку к Вальке пришел.
Кроме него, на елку были приглашены две крошечные лупоглазые приятельницы маленького Василька и три одноклассника десятилетнего Димки. Все они под Валькиным руководством восторженно визжали, носились вокруг елки, танцевали, скакали, пели.
Валя и Вовка оба стояли в уголке комнаты, терлись спинами о стену, снисходительно поглядывали на Вальку, но молчали и друг на друга старались не смотреть.
Под конец Валька все-таки перетянула Валю на свою сторону, и он вместе со всеми хором пел «елка, елка, елка, зеленая иголка». Потом проскакал галопом вокруг елки, сшиб с ветки ватного зайчика, и они с Валькой долго ползали под елкой, разыскивая этого зайчика, и крепко стукнулись лбами.
— Примета есть такая — породнимся с тобой когда-нибудь, — сказала Валька, потирая ушибленный лоб.
— Каким же это образом? — удивился Валя.
Валька села на пол, подумала и спросила:
— Тебе Клава Добрикова родственницей не приходится?
— Нет. А что это за Клава Добрикова?
Валька оглянулась по сторонам, убедилась, что на них никто не смотрит, и на ухо Вале сказала:
— Мы с ней скоро породнимся. Это на ней наш Аркашка скоро женится. В марте свадьбу будем играть.
Валька прижала к груди ватного зайца и умоляюще сказала:
— Господи, хоть бы теща хорошая попалась. Он ведь к ним жить-то пойдет!
Когда Валя уходил от Пустовойтовых, на прощанье ему вручили бумажный мешочек с конфетами и картонного лопоухого щенка, осыпанного блестками.
Праздник начался весело. А завтра они с Валькой пойдут еще в школу — на утренник семиклассников…
Но на утренник Валька не пошла. Валя подумал-подумал и тоже не пошел: без Вальки идти не хотелось.
«Симпампулечка»
Зима стояла капризная. То мороз, то оттепель.
