"Мы сообщили Белому дому о плане с мини бомбами, и можете себе представить, какова была реакция президента Рейгана и его советников, — вспоминал Эймс позже. — Это лишний раз доказывало, что империя зла все ещё существует.

Левен считал, что план с мини бомбами не выдумка. ЦРУ отправило своих офицеров в некоторые из ресторанов, в которых, по словам Вареника, должны были быть заложены бомбы. "вся его информация подтвердилась", — сказал Левен.

Но Вареник не ограничился предупреждением о плане с мини бомбами. Он также утверждал, что три высокопоставленных члена западногерманского правительства работали на КГБ.

"Геннадий предоставил нам богатейшую информацию об операциях КГБ в Германии. Он хотел как можно больше насолить КГБ, — заметил Левен. — Со временем он его возненавидел".

В октябре Вареник в панике связался с Левеном. Он был уверен, что КГБ вот-вот начнёт операцию с мини бомбами.

«Геннадий сказал: "Я не знаю, что делать. Мы должны этому помешать". Потом он заявил: "Если вы хотите, чтобы я дезертировал, я так и поступлю и сделаю публичное признание". Но я попросил его повременить с этим и держать ухо востро, пока мы держим ситуацию под контролем», — вспоминал Левен позже.

4 ноября у Левена состоялась внеочередная встреча с Вареником на конспиративной квартире ЦРУ. "Геннадий сказал, что его посылают в восточный Берлин за инструкциями относительно плана с мини бомбами. Мы оба страшно нервничали, не зная, что случится дальше".

Офицеры договорились встретиться, как только Вареник вернётся из восточного Берлина и будет готов выйти на связь. Левен ждал сигнала, но его не последовало. Теперь он опасался, что Вареника арестовали, а его семью выслали в Москву.

В телеграмме Левену Гербер спросил, не замечал ли Вареник в последнее время каких-либо странных событий в резидентуре КГБ. Левен вспомнил: Вареник сказал ему, что в сентябре резидента КГБ в Бонне неожиданно вызвали в Москву, но, когда он вернулся, Вареник не заметил в нем никаких перемен.

Гербер взял это на заметку. Резидент КГБ в Вашингтоне сообщил своим людям о Полещуке, вернувшись из Москвы в сентябре. Резидента КГБ в Бонне также вызвали в Москву в сентябре. Что это — простое совпадение или пища для размышлений? Трое агентов Гербера пропали без вести.

Теперь он был абсолютно уверен, что Ховард не был виновен в исчезновении всех троих. Вареник занимался шпионажем всего восемь месяцев. Про него Ховард знать не мог. Нужно было искать другое объяснение.

В другой части комплекса Лэнгли начальник отдела контрразведки ЦРУ Гарднер Гас Хэтэуэй тоже бился над загадкой исчезновения Вареника и был готов прийти к тому же выводу, что и Гербер. Он задавал себе тот же вопрос: если не Ховард, то что или кто за этим стоит? 60-летний Хэтэуэй посвятил почти 40 лет жизни исключительно операциям против Советского Союза и восточной Европы. Другие направления работы его никогда не интересовали. Именно Хэтэуэй в своё время настоял на встрече сотрудников Управления с Толкачёвым, и именно он был главой резидентуры в Москве, работники которой предупредили агента Федору о грозящей ему опасности. В Управлении Хэтэуэй прославился после того, как в 70-е годы в одиночку остановил группу переодетых пожарниками офицеров КГБ, когда те пытались проникнуть в самое секретное помещение узла связи ЦРУ во время пожара в посольстве США в Москве.

Все остальные в страхе бежали, но Хэтэуэй загородил собой дверь и отказался сдвинуться с места, когда появились лжепожарники с топориками в руках. Хотя Хэтэуэй никогда не выступал в средствах массовой информации, его имя периодически мелькало в статьях и книгах. Его неизменно описывали как "аристократа с мрачным чувством юмора".

Хэтэуэй и Гербер стали сравнивать свои записи и обмениваться идеями. Рождественские праздники и Новый год принесли обоим новые неприятные известия. В середине декабря до Управления дошли сведения об аресте Геннадия Сметанина и его жены Светланы. На них надели наручники прямо в электричке, когда они возвращались в Москву с дачи родственников. Позже КГБ заявит, что в подкладке кожаного ремешка Светланы обнаружили 44 бриллианта. В январе 1986 года сотрудники Управления подтвердили, что 4 ноября на территории восточного Берлина был арестован и Вареник.

Хэтэуэй и Гербер решили, что пора действовать. В январе 1986 года Гербер сообщил Граймс о понесённых потерях. Он также довёл до ее сведения, что Управление только что завербовало двух новых агентов в восточной Европе.

— Вы будете отвечать за то, чтобы эти двое остались в живых, — сказал он.

Гербер хотел, чтобы Граймс лично занималась новыми шпионами. Она должна напрямую работать с сотрудниками ЦРУ в восточной Европе, которые встречаются с агентами лицом к лицу. Отчитываться она будет непосредственно перед Герберам. Больше никто в отделе не должен знать о новичках. Однако она может выбрать себе помощника. Ни секунды не колеблясь, Гримас сказала, что хочет работать с Дианой Уортен. Гербера это не удивило. Он знал, что в 70-е годы обе женщины уже участвовали в аналогичной закрытой для других сотрудников операции, проходившей в угловой комнатке на пятом этаже. Сотрудникам было объявлено, что в новом офисе расположится секретариат, где клерки печатают и подшивают документы, но в действительности он был создан для помощи в работе с Дмитрием Поляковым — агентом по кличке Топхэт. Генерал ГРУ передавал в Управление такое количество секретных военных материалов, что ЦРУ не успевало их обрабатывать.

Гербер был доволен, что Граймс и Уортен будут работать в паре. Если в Управлении прознают, что Граймс прикреплена к новому шпиону, все решат, что агент действует где-нибудь в Африке, а не в восточной Европе, так как Граймс возглавляла африканское отделение. Уортен же служила в контрразведке, сотрудники которой редко руководили работой шпионов на местах.

— Гербер, Граймс и Уортен приняли драконовские меры безопасности, — позже вспоминал один из их боссов. — Никто не смог бы вытянуть из этих двух женщин имена новых агентов.

В январе происходящее было доложено директору Кейси. Хэтэуэй, Гербер, его заместитель Милтон Берден и шеф тайных операций Клэр Джордж сообщили ему о необъяснимых исчезновениях и арестах агентов.

— Как, черт возьми, вы решаете эту проблему? — рявкнул Кейси.

Они ответили, что выясняют, не удалось ли КГБ каким-то образом перехватить сообщения ЦРУ. Это предположение казалось логичным. В конце концов, ЦРУ прослушивало линии связи КГБ и ГРУ в ходе операции "Тау". Позже один из офицеров ЦРУ сказал: «мы думали: "Если нам это удалось, то им, вероятно, тоже"».

Кейси решил начать собственное расследование. Он попросил Джона Х. Стайна изучить дела потерянных агентов.

Стайн был опытным сотрудником в вопросах, касавшихся Советского Союза и восточной Европы. На его счету была служба на посту шефа отдела СВЕ и заместителя руководителя Оперативного директората, теперь же он заканчивал работать в качестве генерального инспектора ЦРУ, в обязанности которого входило руководство борьбой с растратами, мошенничеством и злоупотреблениями служебным положением внутри Управления. Стайн спросил Кейси, когда ему нужен отчёт о расследовании. "вчера", — буркнул Кейси.

Следующие несколько месяцев были отмечены рядом ключевых событий, которые разворачивались с головокружительной быстротой.

В феврале 1986 года до Управления дошли сведения о том, что 24 января на Транссибирской магистрали сотрудники КГБ остановили шедший на Запад поезд и изъяли грузовой контейнер со множеством электронных датчиков.

Операция "Абсорб" провалилась. (Позже сотрудники госбезопасности скажут мне, что КГБ неплохо нажился на операции "Абсорб". Советские спецслужбы не только перехватили новейшую технику ЦРУ, но и сумели выбить 500 тысяч долларов из японской компании, которая согласилась доставить этот грузовой контейнер ЦРУ в Гамбург. КГБ пригрозил японской компании, что обвинит ее в связях с ЦРУ, если она не заплатит за молчание взятку размером в полмиллиона долларов. Если верить КГБ, японцам ничего не оставалось, как согласиться. (Прим. авт.)