— Ниаррский опять сменился?! Что за беспокойный народ, каждые тридцать лет приходят, надоели! Хорошо, своего зовите, А герцог пусть обратно заворачивает. Нет у меня настроения с ним возиться.

Мы с Радмиром переглянулись.

— Э-э-э, а может, Вы это ему сами скажете? Нам он вряд ли поверит.

— Его проблемы! Нет, ну что за народ пошел! Никакого уважения! Хранитель я или кто?!

— Конечно, Хранитель, — в голос выдали мы.

— А раз Хранитель, то сделаем так: ты, парень, давай веди своего со всем барахлом. И лошадок, так и быть, прихвати. А девушка тут пока побудет.

Рад замялся, растерянно переводя взгляд с меня на Змея.

— Живо, я сказал! Или ты мне не доверяешь?! — дракон сощурил глаза, выразительно пыхнув дымом. Радмир снова согнулся в поклоне.

— Что Вы! Разве могу я позволить себе такое кощунство!

— Так иди уже!

Парень мгновенно скрылся в пещере.

— Как же меня раздражает этот церемониал! — пожаловался Хранитель, усаживаясь на соседний выступ скалы. — Ведь нормальный парень, а туда же, развел поклоны. Неужели так сложно просто пообщаться, как нормальные существа.

Я помалкивала, во все глаза рассматривая необычного собеседника. Змей прервал свою тираду и усмехнулся.

— Нравлюсь?

Показавшееся из-за облака солнце ярким пламенем заиграло на зеркально-гладкой чешуе, отсвечивая всеми цветами радуги.

— Ага! — заворожено глядя на эту красоту, кивнула я.

— Польщен, — довольно прищурился дракон. — Рад, что продолжаю нравиться человеческим девушкам.

— Продолжае…те?

— Да. Много у меня с ними воспоминаний связано. Давно это было, правда… Раньше в подобном отношении у нас все гораздо проще было, а теперь… Эх! Ну да ладно, не место здесь для задушевных разговоров. Сейчас пойдем ко мне, сядем, поговорим нормально.

— К Вам?!

— Да, куда ж еще.

— А… А где вы живете?

— Да тут недалеко, пара перевалов прямо, один налево. Пещера над отвесной пропастью, — как ни в чем не бывало, заявил Змей, полюбовался на мое вытянувшееся лицо и расхохотался. Зато мне стало совсем не до смеха. Я живо представила, сколько мы будем карабкаться только по одному перевалу, приплюсовала сюда свою боязнь высоты и окончательно приуныла.

— Не кисни, пошутил я, — прекратил заливаться рычащим хохотом Хранитель. — Ну и мрачный же народец пошел, совсем без чувства юмора. Да, кстати, зовут-то тебя как, красавица?

Только я собралась ответить, как за камнем послышалась возня, и выглянул смущенный Радмир.

— О Всемогущий, а нет ли другого хода через пещеры?

Змей удивленно уставился на парня.

— Не понял. Чем тебе этот не угодил?

— Лошади не проходят, а отодвинуть не получается.

В этот момент невежливо отпихнув Рада, из пещера выбрался блондин. Проморгался, огляделся с ехидной рожицей. Но завидев Хранителя, охнул и хлопнулся на колено. Пирос страдальчески поморщился.

— Начинается! Ты чего, его не предупредил?!

— Скорее всего, он просто не поверил, — вступилась я за смущенного брюнета.

— Только не говори, что еще и герцога притащил!

Парень порозовел.

— Л-людишки! — процедил Змей. — Никакого уважения!

Я благоразумно молчала, мои спутники тоже. Тамирас косо, исподлобья изучал Хранителя Огня, все еще стоя на одном колене. А Пирос в тот момент расправил крылья и красиво спланировал в ущелье. Мы с Радом инстинктивно подались к краю выступа и тут же отпрянули: Змей возник прямо перед нами.

— Пос-с-сторонись! — легко взмахнув лапой, он скинул мешающий валун вниз.

Когда утих скрежет и грохот падающего вниз камня, осела пыль, на время плотным облаком укутавшая выступ, я обнаружила себя в объятиях брюнета, прижимающего меня к скале. Там прикрывал нас спиной. А в открывшемся проходе ошарашено моргал Юджин, вцепившись в повод своего не менее ошарашенного гнедого.

— Приятно видеть, что хоть какие-то приказы вы в состоянии воспринимать, — ехидно заметил Пирос, вольготно расположившийся на прежнем месте. Мы смущенно расцепились, делая вид, что ничего не было. Правда, Радмир предпочел не отходить далеко от меня. Тем временем Хранитель продолжил.

— Итак, юный герцог, я слушаю тебя. Что за важное и неотложное дело вынудило тебя пренебречь моим приказом?

В тоне дракона не осталось ни единой доли прежнего веселья, но взамен проявилось нечто такое, что я уже сама нашла руку брюнета и крепко ее сжала. Лентано тоже заметил перемену, однако на колено не хлопнулся. И, кажется, Змею это не понравилось.

— О Великий, я не знал, что мой визит разгневает тебя. Я лишь следовал древним законам рода, призывающим каждого герцога предстать перед тобой. И вот сейчас настал мой черед. Я склоняю голову перед твоим величием и обязуюсь хранить и оберегать доверенную моему роду тайну, пусть даже ценой моей собственной жизни.

— Ага, я заметил, — без тени юмора сообщил Хранитель. — Но ты не ответил на вопрос. Да, и представься, кстати.

— Я, Юджин Мийар Лентано, семнадцатый герцог рода Лентано, сменил на посту защитника и правителя земель Ниаррских своего отца, Юбера Нолара Лентано, по праву сына и наследника, принимая все священные обеты и обязанности, оставленные мне предками.

— Присяга принята, герцог. А теперь соблаговоли ответить на уже трижды заданный вопрос.

— Я спешил принять священный обет, Хранитель. Разве дело чести древнего рода — не достойный повод? Я и помыслить не мог, что этот приказ действительно отдан тобой.

— Ты ошибся.

— И горько раскаиваюсь в этом, Великий.

— Любопытство не является пороком. Конечно, если оно никому не мешает, — Пирос задумчиво поднял голову к небу. — А вот слежка… — дракон резко склонился к Лентано. — Как думаешь ты, герцог, достойное ли это дело для благородного человека? Для человека честного, спешащего исполнить заветы предков, кинувшегося их выполнять прямо сразу после воцарения. Сразу — спустя три месяца, вместо положенных трех дней. Для человека, столь трепетно относящегося к своей истории, побоявшемуся даже притронутся к книге с описанием обряда представления. Действительно, разве можно доверять нынешним переплетчикам? Так и норовят обмануть. И оправдывайся потом перед потомками за утерю столь редкого и ценного экземпляра. А так — лежит себе книжечка в сейфе на полочке, никого не трогает…

С каждым словом Хранителя, Юджин становился на оттенок бледнее. А Пирос продолжал, словно не замечая этого. Нет, он не ругался, не повышал голос, а словно рассуждал вслух. Но что-то в нем было такое, отчего у меня по коже табуном сновали перепуганные мурашки.

— А жертвы и прочий церемониал — да кому это нужно? Обряды составлены сотни лет назад, к чему им подчинятся? Так, юный герцог?

Белый, как свежевыпавший снег, парень, наконец, шлепнулся на колено, склонив голову.

— Рад, что мы понимаем друг друга. А теперь — отвечай! Что за манера отмалчиваться?!

Лентано едва слышно забормотал.

— Не слышу.

— Прости, что вмешиваюсь, о Великий! — не утерпел Тамирас. Вот ведь зараза белобрысая, не мог свои пять копеек не добавить! — Но, полагаю, я могу озвучить то, что не получается сказать у герцога Ниаррского.

Да чтоб тебя кошки драли и блохи грызли, нашел время для личных счетов, твою швабру! Ненавижу блондинов! Однако Змей отнесся к выпаду Тама весьма благосклонно.

— Слушаю тебя. Говори.

— Видишь ли, о Бессмертный, люди — очень слабые существа. И если им в руки попадает власть — она пьянит их покруче бочки сивухи на пустой желудок. Так вот. Думаю, что с нашим герцогом именно это и произошло. Герцог Юбер славился отменным здоровьем и умирать не собирался еще лет двадцать как минимум. Соответственно, и наследство сыночку светило не раньше. То есть надежд никаких. А тут вдруг эта нелепая смерть! И столь недосягаемая прежде власть спелым яблочком упала прямо в жаждущие руки Лентано-младшего. Ну как тут не обезуметь от радости? Вот наш юный герцог и начал всласть упиваться властью. А старые обряды… Пережитки прошлого. Кому они нужны в наш прогрессивный век? В итоге, соблюдалось только то, чего никак нельзя было избежать. Например, эта традиция с женитьбой. Но и тут умненький Юджин нашел способ выкрутиться, уболтав нашу наивную Таши. Вроде и всем угодил и себя не обременил. А представление Хранителю… Я прощу прощения за горькие слова, что будут мной произнесены, о Великий. Поверь, не мне принадлежат такие мысли.