Завороженная его речью, бездумно опустила взгляд и ужаснулась, только сейчас почувствовав боль. В среднем пальце было аж четыре сквозных прокуса! Кровь лилась щедро, я успела перемазаться в ней сама и изрядно испачкать Хранителя. А напротив стоял Рад, белее мела на вид и напряженный, словно взведенная пружина.

От вида собственной крови стало совсем худо. А может сказались все потрясения сразу, не знаю, но голова закружилась, ноги вновь подкосились, а окружающий мир стал слышаться словно через слой ваты….

Упасть мне, конечно, не дали. Осознала себя я уже лежащей на земле. Голова покоится на коленях Помощницы, она ласково поглаживает меня, легонько массируя виски. Шурик тщательно зализывает ранки на пальце. Веет приятный прохладный ветерок, в огне пляшут саламандры (работа Хранителей, не иначе). Рядом на коленях стоит Радмир, судорожно стискивая кружку, и не сводит с меня глаз. Тамирас обнимает его за плечи, с беспокойством наблюдая за мной.

— Ну прямо картина: «У постели умирающей»! — фыркнул Деврос. — Эй, ты умирать будешь, нет? Тогда вставай, хватит болящую отыгрывать! Некогда нам с тобой возиться!

Наступившую тишину разорвал звук смачного подзатыльника. Лейа сил не пожалела, от души врезала. Но Пыль прав. Хватит окружающих эксплуатировать. И так стыдно! Как же встать побыстрее, силенок-то нет…

— Полежи еще. Мы никуда не спешим. Не слушай Девроса, — негромко проговорила Ванда, не прекращая своего занятия. Но я упрямо мотнула гудящей головой (чуть не упав, но этого вроде не заметили), отстраняясь от нее. Шурик странно зачирикал, будто ругая, когда я выдернула у него руку. Странно, кровь больше не идет, и ранок почти не заметно.

— И далече ты собиралась, блудная душа? — плюхнулся рядом с пушистиком Пирос. Даже без своей любимой.

Я честно попыталась заговорить, но горло пересохло, заставив раскашлялась. Радмир с такой поспешностью сунул мне кружку, что едва не врезал ей мне по лицу. Сервис, однако…

— Извините. Спасибо, — просипела, вдоволь напившись. Кому и за что уточнять не стала. Сами поймут. Каждый по-своему. Ну и ладно.

— Это ты извини, — серьезно сказал Тамирас. — Я перегнул..

— Дожили! — фыркнул Дев, все еще потирая затылок. — Князь! Запомни! Ты перед подданными извиняться не обязан! А она даже не подданная!

— Тем более! Она не подданная, а друг! Равная! Деврос, да чего ж ты к ней привязался?! — взъярился Горыныч. — Подумай своей дырявой головешкой, каково ей! Выдернули из родного привычного мира, закинули в Солам, и гоняют туда-сюда без передышки! Вспомни нас тогда, в самом начале темных времен! Как ты себя чувствовал?! А ей еще хуже!

— Хватит! Все в порядке! Извините, что так вышло! Не сдержалась, каюсь! Больше не повторится! Забудем и идем дальше! — прервала я. Опротивело уже!

Радмир забрал опустевшую кружку, впихнул брату, и сграбастал меня в объятия.

— Никогда! Никогда больше так не делай! — выдохнул он мне в волосы.

… А может, чушь я надумала? И избавляться от меня вовсе не собирались?… Ааа, ладно, поживем-увидим. Зато теперь точно знаю, что потребовать в награду.

— Тебя никто и не винит ни в чем. И действительно, хватит, — вмешался Литос. — А решили мы торжественно появиться в столице на рассвете. Ванда отправит Дрейку весточку, пусть соберет народ на главной площади. Причину называть не будем. Увидев нас, они все поймут сами. Для большей убедительности мы понесем вас в обличии Змеев. После такого точно вопросов не будет.

— А успеет Дрейк собрать народ? Ночь ведь на дворе, — поинтересовалась я.

— Успеет. Я же не говорю про сегодняшний рассвет.

— Надо же нам для начала себя в порядок привести, подготовится, выспаться, — поддержала Лава.

— И народ подготовить. Дольше протомятся в неизвестности — ярче встретят! — подмигнула Лейа.

— А мы пока пойдем отдыхать, — подытожила Ванда. — Вы трое, полагаю, не откажете мне в удовольствии провести еще ночь под кровом моего скромного дома?

— Почтем за честь воспользоваться вашим гостеприимством, леди! — церемонно поклонился Там.

— А мы вас подкинем, так и быть, — хмыкнул Горр и шутливо щелкнул меня по носу. — Хватит кукситься! Все образуется!

Рассвет нового дня мы встречали за чаем в доме Ванды. Мы — я, Радмир и Тамирас. Шурик заснул, а Верран, как оказалось, пребывать в своем доме не планировала. А у нас, кажется, назревал разговор. И я не удивилась, когда в дверь спальни вежливо постучали.

— Не спишь? — поинтересовался блондин, прислонившись к косяку.

— Как видишь.

— Так пойдем отвару попьем, что ли. Посидим, поболтаем. Нам тоже не спится.

К нашему приходу Рад успел разжиться нехитрой закуской и как раз разливал по кружкам ароматный напиток.

Некоторое время мы сидели молча, любуясь медленно алеющим небом. Внезапно Тамирас грохнул кружкой по столу.

— Нет, я не могу! Вы понимаете, что произошло?! У меня в голове не укладывается! Ну и дело мы провернули! Мы!

— Тише, Князь, — молвил Рад, не отрывая взгляд от окна. — Держите эмоции в узде. Вам еще страной править.

— Вот! И это тоже я осознать не могу! — Там начал нервно мерить комнату шагами. — Подумайте! Какой из меня Князь?! Смешно же! Глупо! Вот ты, брат, да — собранный, серьезный… А я… Нет! Почему я согласился?!

Так, похоже, теперь срывает парня. А Рад на все выпады реагирует с завидным спокойствием.

— Может, еще не поздно отказаться?! — вдохновился вдруг Там. Но поймав свое отражение в стекле буфета, горестно вздохнул и плюхнулся обратно на стул.

— Успокоился? — поинтересовался брюнет. — Чем психовать, лучше речь порепетируй. Что людям скажешь?

Ответом ему был еще более горестный стон.

— Ничего, сымпровизирует, — «перевела» я. — У него хорошо получается. Заодно и в роль войдет.

— Что ж вы за люди?! Никакого сочувствия!

— Поверь, было бы чему — мы бы посочувствовали, — серьезно покивал Радмир. — А тебе завидовать впору. Власть, деньги, уважение.

— И все девушки княжества, — поддержала я. И не прогадала: в глазах Тама мелькнул интерес.

— И потом, ты прав: мы такое дело провернули! Мир спасли! Неужели с одним княжеством не справимся? — Подмигнул Рад, широко улыбнувшись. — Это надо отметить чем-то покрепче отвара. У Ванды весьма неплохой винный погреб, принесу-ка я нам, пожалуй, бутылочку лесского. Вы не против?

И исчез, не дожидаясь нашего согласия. Мы недоуменно переглянулись.

— Чего это он? — прищурился Там.

А я воспользовалась случаем.

— Слушай, Князь, а как у вас в Вессалии с социальной политикой?

— Чего-о-о?

— Жилье переселенцам предоставляете?

— А, вот ты о чем, — расслабился блондин. — Это тебе к советнику главному. Я один такие вопросы не решаю.

— Ты ж Князь!

— И что? Предоставление жилья нуждающимся и растраты казны княжества — дела государственной важности, знаешь ли!

— Ой, поду-у-умаешь! Мог бы и из своих запасов домик отжалеть! Не дворец же прошу!

— За дворцом — точно к советнику! Пусть свой отдает. И вообще, когда это ты просила?

— Опять сцепились? — Рад возник в дверях с пыльной бутылкой в руках. — Что на этот раз делим?

— Казну. Представляешь, она дворец требует!

— Неправда! Ничего я не требую! — обиженно воскликнула я. — Просто спросила, предоставляется ли у вас жилье вынужденным переселенцам…

— Предоставляется, конечно, — покивал Радмир. Он стоял спиной к нам, откупоривая бутылку и ища бокалы. — Бараки, общественные дома, казармы. Так что даже выбор есть.

Я психанула и замолчала, а парень, разлив по бокалам вино, сел рядом и взял за руку.

— Что же ты все переживаешь? Никто не оставит тебя на произвол судьбы. Даже если не брать в расчет мое к тебе отношение и покровительство Хранителей, то как одна из спасительниц Солама ты уже заслужила и дом, и пожизненный доход. Так что тебе и просить не надо — все предоставят.