— Но откуда оно берется? Как заставить людей доверять друг другу?

— Разве ты ещё не понял, Малыш? Невозможно никого заставить испытывать по-настоящему глубокие, искренние, истинные чувства. Они либо появляются сами, либо не появляются вообще.

— Плохо…Так было бы гораздо легче.

— Верно. Но люди и их чувства — не игрушки. Люди сами выбирают свою судьбу. Мы не можем принуждать их, ни в поступках, ни в чувствах. Свои жизни они определяют сами, желаниями, поступками, мыслями. Мы можем лишь дать шанс, подтолкнуть, не более. Жаль, что люди это не всегда понимают.

— Сложно все это… Ведь иногда люди поразительно слепы! Не замечают даже очевидного.

— Ты прав. Людей ограничивают их же мысли, комплексы, недоверие. Они сами загоняют себя в рамки. И чем меньше пространства внутри этих рамок оставляют, тем более высокие стены возводят на границах.

— Трудно им, должно быть…

— Но это их выбор. Значит, именно этого они и хотят.

— Понятно… Так откуда все же берется доверие?

— Это доподлинно неизвестно, Малыш. Мир чувств весьма хрупок и безумно сложен. Его невозможно просчитать, и существенна в нем любая мелочь.

— Но разве нет никаких простых способов?

— Простого, Малыш, нет ничего, особенно, если речь идет о чувствах. Но чаще всего доверие возникает при давнем знакомстве. Время имеет свойство расставлять все по местам, выявлять истинное.

— Но его-то у меня как раз нет!

— Верно. Тебе лучше устроить им побольше испытаний, вместе преодолевая которые, им волей-неволей придется узнать друг друга, понять, научится верить. Постепенно незаметно для себя они станут друзьями. Они уже на пути к этому. Наберись терпения, Малыш. Тем более испытания им предстоят и так.

Погода испортилась. Это я почувствовала ещё ночью. Пришлось даже вставать, лезть за толстовкой и утепляться. Да и спалось плохо. Вернее, хорошо не спалось, не смотря на усталость. В голове разыгрывались сценарии один страшнее другого. И ведь понимаю, что сама себя накручиваю, но иначе не могу. Только перед рассветом я все же умудрилась задремать, и скорое пробуждение от шорохов проснувшихся парней меня совсем не обрадовало. Продолжая кутаться в одеяло, перетекла в сидячее положение и огляделась. Небо полностью затянуло серой хмарью, и рассеиваться в ближайшее время она явно не собиралась. Только сейчас я осознала, насколько везло нам с погодой все время моего пребывания здесь.

По уже заведенной традиции Радмир суетился у костра, стараясь сильно не шуметь. Увидев меня в сидячем положении, он ласково поздоровался. Я улыбнуться даже не попыталась, просто кивнула. И тут же скривилась от всколыхнувшейся в голове боли, на которую до этого не обращала внимания. Похоже, организм мстил за недосыпание и замученную нервную систему. Вот только этого мне сейчас не хватало! Тихо скрипнув зубами, начала выпутываться из одеяла, с намерением пойти и умыться. Не хочется, но надо. Может, полегчает.

— Таши, что с тобой?

Радмир обеспокоенно смотрел на меня, готовый в любую минуту сорваться на помощь. Ни Тамираса, ни Шурика я нигде не заметила, но переживать по этому поводу не стала — появятся сами, никуда не денутся.

— Все хорошо, — буркнула я Раду, все же вылезла из злополучного куска ткани, гордо именуемого одеялом, и спотыкаясь побрела к ручью, откуда навстречу мне шествовал возмутительно бодрый Тамирас.

— Доброе утро, пришелица! Сама уже просыпаться начала? Наше общество хорошо на тебя влияет.

Я прошла мимо, лишь хмуро покосившись в его сторону.

— Не понял! Ты чего опять не в духе? Никак братец грязно приставал, пока меня не было? — естественно, блондин увязался за мной, пытаясь выяснить причину моего убитого настроения. И ведь проще объяснить, чем отвязаться!

— Нет, — ответила я сразу на все вопросы.

— Что, не приставал, поэтому хмурая?

Нет, точно прибью его когда-нибудь!

— Тебе маршрут озвучить, или сам догадаешься?

— Злая ты! О тебе же беспокоюсь! Вдруг ты утопиться решишь?

Мы синхронно посмотрели на ручей, глубины в коем было — курица вброд перейдет.

— Иди уже отсюда по хорошему, беспокойный ты наш!

Улыбающийся парень исчез в направлении лагеря. А у Радмира испаряться лучше получается… Вздохнув, приступила к водным процедурам. Как ни странно, небольшая пикировка с Тамом взбодрила и подняла настроение. Не то чтобы прям сильно, но из минуса оно вышло. Еще бы голова перестала болеть! Хотя… В моей сумке вроде должно быть обезболивающее…

Ситуация у костра поменялась в корне — теперь отсутствовал уже Радмир. Что-то мурлыча себе под нос, Там обихаживал наши живые средства передвижения. Шурика по-прежнему нигде не было видно. И вот где его носит?

Ответ очень скоро нашелся сам. К костру из противоположных кустов выбрался Рад, держащий на руках пушистика, который в свою очередь крепко сжимал в лапках что-то зеленое и достаточно объемное для его размеров. Эта парочка остановилась напротив меня, терпеливо ожидая внимания, полностью прикованного к сумке. Однако, такого пристального интереса к своей персоне я долго не выдержала, почти сразу подняв голову. По губам брюнета блуждала слегка смущенная улыбка. Шурик, застенчиво чирикнув, протянул сверточек мне. Потянувшись за ним, я непроизвольно скривилась от боли. Пушистик тут же обеспокоенно заворковал, Рад перестал улыбаться.

— Что с тобой, Таши?

— Да ничего, все нормально, просто немного голова болит. Что это? — я осторожно приняла сверток из маленьких лапок. Примерившись, зверек прыгнул ко мне на колени и аккуратно развернул подношение, оказавшееся горстью крупных черных ягод, завернутых в большой темно-зеленый глянцевый лист. Не успела я ни спросить, ни поблагодарить, как Шурик шустро схватил одну ягодку и сунул мне в рот, заискивающе заглядывая в глаза. Немного ошарашенная таким поведением, я разжевала предложенное, искренне надеясь, что ягода не ядовита. По крайней мере на вкус она оказалась весьма хороша, даже великолепна.

— Ммм, какая прелесть! — восторженно выдохнула я, прожевав. — Спасибо, хороший мой!

И поцеловала смущенного, но довольного пушистика в остренькую мордочку. Зверек пискнул и что-то бессвязно залопотал, указывая на Радмира.

— Что такое, малыш?

Зверек усердно пытался с помощью лапок и громкого чириканья описать процесс сбора ягод, постоянно указывая на Рада.

— Ягоды… Собирал… Погоди, ты имеешь в виду, что он помогал тебе со сбором ягод? — уточнила я у пушистика, непонимающе глянув на Радмира, внимательно смотрящего в сторону. Шурик же радостно чирикнул и кивнул. Взобрался на плечо, тронул мои губы лапкой и указал ей на парня.

— Ты хочешь, чтобы я его тоже поцеловала?…

Шурик издал торжествующий вопль и чуть не свалился с моего плеча. Я растерянно уставилась на упорно смотрящего в сторону порозовевшего парня.

— Тебе вовсе не обязательно этого делать, — глухо пробормотал он, однако отойти не попытался. — Ягоды Шурик нашел сам, я лишь помог собрать и принести их.

Зверек залопотал что-то снова, но это было излишне. Аккуратно отложив ягоды в сторону, я поднялась и осторожно потянулась к парню с намерением поцеловать в щеку. Но у меня же никогда ничего не происходит так, как я хочу: в этот самый момент Радмиру приспичило обернуться, и поцелуй пришелся именно на губы…

— О-о-о! Чур, я следующий!

Резко отпрянув, мы с Радмиром разошлись в разные стороны, не глядя друг на друга.

— Ну это ж надо, а! Только отвернулся — и на тебе! Они уже милуются! Что, пришелица, никто не приставал, так ты сама решила?

Пока Тамирас изгалялся, мы бурно розовели и исподтишка метали на блондина убийственные взгляды, на которые он, впрочем, не обращал внимания.

— Что ж вы не предупредили-то, а? Я б подальше ушел. Хотя тут и уходить-то некуда… Ну ничего, до города потерпите. Или неймется?.. — Тамирас замолчал на полуфразе, ибо Радмиру надоело. Пунцовый брюнет хватанул брата за грудки и, глядя в глаза прошипел: