Сегодня он охотился в переулках и кварталах Лос-Анджелеса, но не на авторитетов Судьбы или их болонок - Берсерков. Возрождение его врагов прямо сейчас было меньшей из забот Михаила. Он поклялся, что позволит Клэр самой принимать решение. Что он не будет тянуть трос, которые скрепил их души. Конечно же, он лгал себе. Он больше не мог держать себя вдали от нее, как он не мог остановить восход солнца каждое утро.

Если он вскоре не найдет Клэр, то сойдет с чертового ума.

Одетый для битвы, Михаил чувствовал себя самим собой как никогда. Мужчиной, которым он был. Отказавшись от дорогостоящих костюмов и дизайнерских деловых костюмов, он снарядил себя боевой экипировкой современного воина. Толстый нейлоновый ремень удерживал метательные ножи, кинжалы и 40-калиберный Ругер. В его черной рубашке с длинными рукавами и штанах были вставлены легкие бронежилеты, чтобы отвести удар клинка. Возможно, он не имел преимущества магии, которое было у Сортиари (они заговаривали свое оружие), но на его стороне были скорость, сила и хитрость. Он мог сломать врагу шею простым поворотом руки. Его сапоги на толстой подошве стучали по мостовой, этот ритм помогал сфокусироваться. Многовековая война собиралась перекинуться в Лос-Анджелес, и он не мог это остановить, но интересно, сколько убийц окажется на улицах города, когда Сортиари отпустят поводки берсерков, поглощенный страстью к войне.

Сколько еще дампиров умрет прежде, чем он восстановит силы и обратит их?

Обращение Ронан существенно ослабило Михаил. Коллектив носился по его разуму, его способности хоронить воспоминания в подсознании уменьшилась без сил Клэр, крови и жизненной силы, которые она дала ему. Без нее он был потерян.

Высокомерные решения никогда не приводили к благоприятным результатам. Он подталкивал Клэр слишком сильно, слишком быстро. Взаимодействия с людьми для него были редки. В коллективном сознании были только несколько воспоминаний о вампиро-человеческих отношениях, одно из которых было мучительным видением мужчины, который по неосторожности убил свою любовницу в надежде обратить ее. Михаил взял Клэр, будто она была какой-то жалкой безделушкой, которую он нашел на улице. Не дал ей никакого выбора ее настоящего или будущего, только требовал послушания под видом защиты. Несмотря на его обращение с ней, она отдала ему свое тело. Подарок, который он не заслужил. Он вознаградил ее, провозгласив, что ее жизнь, которую она знала, закончилась. Что она принадлежала ему и должна была отказаться от своей человечности, не задумываясь.

Ничто из его сожалений или планов возмещения не будет важно, если он не сможет найти ее.

В восточной части неба первые полосы серого цвета начали заполнять горизонт. Еще одна ночь впустую. Он вновь вернулся на улицу, где убийца напал на нее. Запах Клэр задержался, едва заметный под слоями грязи, выхлопами и испражнениями мириады существ, которые прошли тем же путем за последние две недели. Боги, город был настолько обширен. Она может быть где угодно.

Ему казалось, что она села на самолет и улетела так далеко от него, насколько это возможно. Ее кровь больше не текла по его венам, Михаил должен был следить за ней с помощью своего троса. Тот соединил их через тела и ее кровь. Единственная вещь, которая укрепила бы неразрывную связь между ними, это если бы она взяла его вену. Как только это будет сделано, он сможет отследить ее местоположение независимо от расстояния. Но до тех пор, он был потерян. Он купался в море настолько глубоком и бесконечном, что отчаялся когда-либо достичь берега.

Присутствие Клэр порхало по его чувствам, почти слишком слабое, чтобы быть реальным. Михаил развернулся и набрал быстрый темп, он несся по тротуару к захудалой закусочной, втиснутой между заброшенным зданием и ломбардом. Ветер поднимает пыль и мусор, и ее запах обрушился на него, почти заставляя его встать на колени.

Через большое панорамное окно он увидел ее, и сильная волна чувств захватила его. Вывеска на входе гласила, что столовая еще не работает, она возилась с кофе и выпечкой на большом сервировочном блюде, которое было накрыто прозрачным пластиковым куполом. Темные тени залегли под ее глазами, а щеки слегка запали. Ярких искр не было в ее золотых глазах, и кости выпирали, глубокое истощение проникло в поры Михаила и начало истощать его уже и без того ослабленные запасы энергии.

Она была больна? Ранена? Умирала?

Паника поднялась в его груди, когда он вспомнил женщину, которая погибла от укуса своего любовника. Хотя Михаил не кормил Клэр из своих вен, он не рассматривал возможность что то, что он взял столько ее крови, могло бы нанести ей непоправимый ущерб.

Он бросился к двери, намереваясь отвезти ее в безопасное место. Он изучит страницы кодекса крови, отправит Ронана в отдаленные уголки земли в поисках лекарства от всего, что ее беспокоило. Все, чтобы гарантировать, что она остается рядом с ним, здоровая и цветущая…

Запах крови достиг его ноздрей, и Михаил остановился как вкопанный. Существо, одетое с головы до ног в черное, медленно приблизилось, устойчивые малиновые капли сочились из его протянутой руки.

- Мы предполагали, что ты снова выползешь из своей норы.

Ледяная ярость прокатилась по позвоночнику Михаила. Голос убийцы был темным и холодным, будто звучал из могилы. Михаил бросил вороватый взгляд в сторону закусочной, отчаянно отвлекая внимание убийцы от Клэр, которая стояла там, совершенно беззащитная.

Убийца проследовал за взглядом Михаила, зловещая ухмылка появилась на его губах.

- Не волнуйся, мы разберемся с ней достаточно скоро.

Михаил стал действовать. Он обогнул убийцу и оскалился. Сортиари, должно быть, извлекли урок из их последней попытки убить его, потому что убийца, стоявший перед ним сейчас, был существом-горой с выпирающими мышцами и вооруженный для сражения.

Он сверкнул широкой улыбкой, которая показала его удлиненные резцы. Чернильная чернота проглотила белки его глаз, и он двигался с плавностью опытного воина. Из ножен за спиной он вытащил длинный кинжал. Голубая сталь сверкала под фонарем, и он метнулся со скоростью кобры, вонзая лезвие в правый бицепс Михаила. Физическая боль была ничем по сравнению с резким ударом по его самолюбию. Без поддерживающей крови Клэр, он был слабее, медленнее, его ум был менее острым, чем должен был быть.

Один, на улице, без дополнительной защиты, он оставил Дженнера следить за Ронаном. Михаил был ослабленным вампиром против Голиафа-истребителя – Берсерка-военачальника, подкрепление которого, несомненно, было близко. Несколько недель назад Михаил мог позволить убийце вонзить осиновый кол ему в сердце, лишь бы покончить с этим существованием раз и навсегда. Но больше нет. У него было ради чего жить. Пара, которую нужно было отыскать, и раса, которую нужно было пополнить. И будь он проклят, если позволит этому — или любому другому из зловещих тварей Сортиари — убить его.

Воинственный крик сорвался с уст Михаила, когда он рванул к своему оппоненту. Убийца приготовился к нападению и встретил его лоб в лоб, его бритвенно-острые зубы оскалились и были готовы кромсать. Громкий треск эхом отразился от фасадов зданий, когда Михаил повалил убийцу на землю, со смачным шлепком обрушив его на тротуар, который потрескался от удара.

- Мне говорили, что ты грозный. - Кровь вытекала изо рта убийцы, когда тот смеялся. - Но это были лишь цветочки. - Он сделал выпад раньше, чем Михаил мог раздавить его голову, и вскочил обратно на ноги. - Великий Михаил Аристов, «неубиваемый». Ты даже не стоишь моего времени.

Убийца сплюнул под ноги Михаила, медленно обходя его. Убийца назвал его неубиваемым. Он мог только надеяться, что название правдиво и окатило его соперника здоровой дозой страха.

- Двигайся в этом направлении, и я успокою тебя навечно, - предложил он, медленно улыбаясь. Его клыки удлинились в начале боя от желания и нужды разорвать своего врага в клочья, а не только от потребности в крови.