Клэр отодвинула свою тарелку, будто потеряла аппетит. Волна беспокойства накатывала на Майкла. Он надеялся, что его честность привлечет ее ближе к нему, поможет довериться ему, а не оттолкнет.

- Мысль, что душа, как некая бесконечная вещь, болталась во Вселенной, пока я не родилась, идет немного глубже, чем я обычно думаю. Я имею в виду, что моя душа потянулась и вцепилась в твою? Вроде как в сказке, не думаешь? Я должна быть честна с тобой, я перестала верить в сказки давным-давно. - Минута молчания повисла между ними, и грудь Майкла заныла от горя. Десна пульсировали от прорезающихся клыков, и он был одержим желанием разорвать глотку тем, кто хотел причинить ей вред. - Так... — она прочистила горло от переизбытка эмоций, — ... стать вампиром, это что-то типа... половой зрелости?

Блин застрял в его горле, и он запил его кофе. Такая наглая, такая любопытная его женщина. Жажда сжигала его нутро, член отвердел, а Майкл затолкал свое желание в глубину сознания. Сейчас он хотел насытить ее стремление к знаниям и ничего больше.

- Хотел бы я услышать ответ Ронана на это, - сказал он со смехом. - Уверен, он был бы излишне оскорблен тем, что был неспособен уложить в постель каждую девушку, которая попадалась ему на глаза. Но отвечая на твой вопрос, становление вампиром инициирует нашу фертильность⁹.

- Это выглядит как противоречие природе, тебе так не кажется? Ты способен к воспроизводству только после того, как твоя душа уходит, а тело умирает.

- Чьей природе? - возразил Майкл. - Твоей? Возможно. Но в моем мире это естественно.

- Что произошло бы, если бы Ронан испил моей крови?

- Он бы умер медленной и мучительной смертью, - ответил Майкл, когда подавил рык хозяина территории.

Клэр прикрыла рот, чуть не подавившись кофе.

- Моя кровь убьет его?

- Нет, - хмыкнул Майкл, - а вот двухсот пятидесятифунтовый вампир, сидящий с результатом своего поиска - да. Клэр, я говорил тебе, что мы ближе к нашей животной природе, чем люди. Вампиры невероятно территориальны. Я, не колеблясь, убью любого, кто попытается забрать то, что принадлежит мне. Ты должна быть осведомлена об этом аспекте моей натуры.

- Ну, - сказала она на вдохе. - Ты чрезмерно склонен к насилию. - Она отвела взгляд, и пульсация ее дискомфорта завибрировала в Майкле. Наверное, он должен был быть более деликатным, на предмет его территориальности, но он больше не желал скрывать свою истинную натуру от нее. Сомнения грызли его. Ее сомнения. И ощущение покинуло его слишком грубо. - Солнечный свет беспокоит тебя?

- Да. - Майкл изучит ее. Он видел раньше, как она пыталась прочитать его. Если бы она просто открылась ему, то поняла бы, что их связь обнажила его для нее. Он ничего не мог скрыть. - Дампиры переносят солнечный свет так же, как и люди, но воздействие может меня убить.

- Ничего себе, - сказала Клэр со смешком. – Лос-Анджелес не самый лучший город для тебя, знаешь ли. Как часто тебе нужна кровь?

Он положил последний кусочек блинчика в рот.

- В прошлом я мог поддерживать себя, брать кровь раз в каждые три или четыре месяца. - Он посмотрел на нее. - Но я обнаружил, что когда дело касается тебя, я жадничаю.

Красивый ротик Клэр распахнулся на вдохе, и ее губы сформировали тихое «о». Трепет пробежал через него, и его жажда полыхала горячим огнем в горле.

- У тебя серебряные глаза. - Ее голос был едва слышным шепотом, ее глаза сияли. Ее пульс мчался, вены на горле пульсировали под нежной кожей. От звука ее сердца его накрывал всплеск похоти и кружилась голова. Как он мог вообще думать держаться от нее подальше?

Кожу Майкла покалывало от приближающегося рассвета, и тяжесть разочарования поселилась у него внутри. Их время вместе подошло к концу слишком быстро, и в течение нескольких минут жалюзи опустятся, чтобы запереть их обоих в этой жалкой могиле. Боги, как он ненавидел солнце.

- Что случилось? - Ее выражение лица смягчилось от тревоги, и Майкл мог поклясться, что у него лопнули мышцы сердца.

- Солнце всходит. - Его конечности уже чувствовались отяжелевшими, его тело готовилось ко сну, который скоро настигнет его. Если бы он только мог провести еще один час с ней. Черт, еще минута. Он не был готов оставить ее. - Алекс скоро должен быть здесь. И Ронан тоже. Они присмотрят за тобой, пока я сплю.

Она, прищурившись, посмотрела на него. Такая подозрительная.

- Просто пойдешь спать, да? Вот так легко?

- Боюсь, это досадная необходимость. - Сколько он успеет сообщить ей о своих слабостях, пока солнце всходит? - У меня нет выбора, кроме как спать. Еще одна физиологическая причуда.

Она сверкнула озорной улыбкой, которая обожгла его грудь.

- Так ты говоришь, что если не ляжешь сейчас спать, то будешь просто валятся на полу?

Он в свою очередь улыбнулся.

- Более или менее.

- Вот и хорошо. - Клер продолжала изучать его, будто она могла влезть в его душу. - Я думаю, тебе лучше пойти спать. Сомневаюсь, что я смогу отнести тебя наверх, если ты вырубишься на кухонном полу.

Нет, но он мог носить ее без каких-либо усилий. Она была пушинкой в его руках, и в нем все жаждало взять ее наверх, уложить в свою постель и почувствовать тепло ее прижатого к нему тела. Оставлять ее даже на несколько часов казалось слишком большим подвигом. Он имел в виду то, что он сказал о вовлечении ее в эту жизни. Майкл знал, что если он надавит слишком сильно, она бросится бежать.

Он пересек кухню, подойдя туда, где она стояла у раковины, ополаскивая тарелку. Она смотрела на него, ее глаза были большими и светились.

- Веди себя хорошо, Клэр. - Он поцеловал ее в лоб, и она наклонилась к его руке, ее тело таяло от него. Боги, если он не оставит ее сейчас, то никогда не расстанется с нею. - Хорошего дня, мой маленький человек. - Майкл повернулся и пошел прочь, и усилие было сродни разделению двух магнитов. Через несколько коротких часов Клэр удалось укорениться сильнее в его сердце. В его душе.

И теперь, когда она была здесь, он собирался сделать все от него зависящее, чтобы она осталась.

Свежая кровь наполняла воздух, и горло Михаила жгло от жажды. Необходимость пить была сильна, несмотря на то, что он хотел утолить ее, прежде чем идти в бой. Проклятая кровожадность. Вторичные клыки пульсировали в такт с биением сердца. Некоторые из Сортиари добровольно перерезали себе горло в попытке отвлечь силы вампира от боя и ослабить его оборону. Однако Михаила было не удержать. Сволочи взяли Илию, и он не успокоится, пока не найдет ее.

Он размахивал тяжелым палашом, срубая головы врагам, как свежую осеннюю пшеницу. Вокруг него была одна смерть: тела солдат Сортиари и их убийц было больше, чем вампиров, которых он мог сосчитать. Внутри все сжалось, когда ярость затмила глаза Михаила. Со всем, что было потеряно, он не переживет и ее потерю.

- Илия!

Майкл очнулся, имя сорвалось с его губ измученным криком, эхом отражаясь от стен. Прежде чем Сортиари уничтожили вампиров, у него была женщина. Недавно обращенная вампирша по имени Илия. Хотя они делили постель и кровь, Майкл знал, что она не была его женщиной. У нее не было души, которая сделала его целым. Только через коллективную память Майкл испытал на себе магию истинных уз. Так было, пока три дня назад его душа не устремилась к нему, заполняя пустоту, которая поглощала его на протяжении веков.

Солнце еще было на горизонте, он чувствовал это каждой клеточкой тела. И он был в сознании. В теле и разуме. Смерть - как сон в дневное время - не держала его в своих тисках. Но он изголодался.

По Клэр.

Его клыки мучительно пульсировали в десне, и горло горело неугасаемым огнем. Может быть, остатки его сна разожгли жажду? Его поиск Илии, который прошел через века и зациклился на человеке? Или он просто оправдывался, делая все что угодно, чтобы объяснить глубокую душевную потребность, которую он испытывал к Клэр.