Стоявшая у ворот пара воров всего лишь проводила меня ленивыми взглядами. Казалось, на их лицах крупными буквами был написан девиз «а нам всё равно». За проходом, у поднимающего дверь ворота, скучал ещё один караульный. Этот вообще дремал, опёршись локтем на бочонок. Чуть в стороне разговаривала, покуривая сигареты с болотником, ещё парочка воров. Эти были экипированы посолиднее караульных, в более тяжёлой броне и за их плечами висели длинные луки. Приглядевшись, я понял, что это тоже своеобразный пост, а вовсе не пикник на обочине, как могло показаться на первый взгляд. Текущая к рисовым полям, виднеющимся вдали, мелкая речушка размыла здесь проход в скалах, и по её топким берегам вполне можно было пробраться в Новый лагерь, минуя ворота. Вот для предотвращения подобного прорыва возможного неприятеля эти ребята здесь и стояли.

Всё-же равнодушие к моей персоне меня немного напрягло, поскольку яснее ясного свидетельствовало о не совсем здоровой обстановке в данном лагере. Явно его обитатели придерживались правила не лезть с вопросами к незнакомцам. Даже, или особенно, к таким странным, как я. Почему я считал себя странным? Судите сами — облачён в броню стража болотного братства, но при этом не бритый и без татуировок, с хорошим мечом. Кстати, пока иду к рисовым полям надо бы перевооружиться. Незачем лишний раз вызывать зависть у встречных. Вот, подвесим на пояс булаву «Жало Шершня», то что надо, скромненько и со вкусом. Если Лефти вздумает наглеть, ему и этого хватит за глаза.

Но сидящий у костра Лефти всего лишь проводил меня хмурым взглядом. По крайней мере я так думаю, что хотя бы одним из трёх сидевших у костра мордоворотов был именно он. Никаких попыток заставить меня разносить воду горбатящимся на рисовых полян крестьянам, даже странно. Может быть, это потому, что в этой броне я не выгляжу таким уж явным новичком?

Вскоре показалось укрепление перед дамбой. Оно выглядело куда суровее внешних ворот, настоящая деревянная мини-крепость. Вот здесь меня и взяли в оборот наёмники. Вначале сверху, на галерее для стрелков, появились двое лучников, с уже наложенными на тетиву стрелами. Затем из ворот, навстречу, вышел средних лет, но крепкого телосложения, боец, с секирой в руках, и, с заметным напряжением в голосе скомандовал:

— Стоять! Кто такой?

Явный параноик. Я демонстративно огляделся вокруг, и ткнув указательным пальцем себе в грудь, как раз в бляху со стилизованным изображением башки Спящего, переспросил:

— Я что-ли?

Не знаю, почему всем встречным-поперечным в последнее так рвёт шаблон моё самое привычное поведение. Может виной всему эта новая внешность? Прошлая, с которой я и вырабатывал свои обычные повадки, несомненно была несколько по-брутальнее. Давала, так сказать, больше предпосылок для наглых замашек. А нынешняя, эльфячья рожа, вызывает у многих местных жителей когнитивный диссонанс по причине своей кажущейся безобидности? Не знаю, но и вот этот наёмник на миг завис. Пришлось брать инициативу разговора на себя, пока в моём организме количество железа случайно не увеличилось.

— Да не напрягайтесь вы так, я просто посланец от Кор Галома к Идолу Кагану. Где он тут, кстати, у вас обычно обретается?

Наёмник заметно расслабился.

— А, торговец болотником. Он обычно располагается в самом начале жилой зоны, у тропинки к решётке, что над горой руды. Ты же, небось, на руду тоже хоть одним глазком глянуть собираешься?

— А то как же! Быть в Новом лагере и не посмотреть на самую большую в колонии кучу руды — это как быть в Венгарде и не плюнуть на конную статую Робара Второго.

Намёк попал в цель, и сразу же принёс желаемый результат. Наёмник засмеялся, вкладывая свою секиру в крепление на спине. Короля Миртаны люди генерала Ли явно не любили. Как я и надеялся. Убрав секиру и сделав знак лучникам, после которого они мгновенно (хорошо их дрессируют, прямо чёртики в табакерке) покинули укрепление, наёмник протянул мне руку.

— Привет, я Ярвис. Что такой, явно неглупый парень, как ты, делает среди болотных придурков?

— Привет, я Астор. Я как тот барон Штирлиц, люблю красивую одёжку, — похлопав себя по нагруднику, — и быть в курсе событий. Кстати, слыхали, говорят — Спящий пробуждается!

— Ха-ха, да он уже минимум полгода пробуждается, да всё никак не пробудится. Болотные гуру как накурятся «Зова сна», так и обязательно в очередной раз напророчествуют о скором появлении своего, типа, «бога». И происходит это чуть ли не каждую неделю. Вот что я тебе скажу, парень. Самый реальный план освобождения из колонии у магов нашего лагеря. Именно по этому и генерал Ли здесь.

Наёмник, расслабившись, оказался очень говорливым, просто засыпав меня разной полезности сведениями о жизни лагеря, колонии, мира и Вселенной. Жаль, что он не из нашего брата, а всего лишь местный абориген. Хотя подозреваю — при частом общении он способен вынести мозг не хуже телевизионной рекламы. Мы поболтали о том, о сём, недолго, всего часа два, расставшись вполне довольными друг-другом. Хороший всё-таки человек Ярвис, а что слегка не в своём уме, так кто из нас идеален?

Я не спеша шёл к плотине вдоль берега запруды, издали разглядывая копошащегося на мостках человека. Почти наверняка это Гомер, создатель сего гидротехнического сооружения. А теперь вопрос на засыпку — какого хрена он именно сейчас здесь делает? Он ведь должен быть на плотине в момент первого прихода сюда главного героя игры, чтобы пожаловаться ему на проделки шныга, и дать задание на уничтожение зверушки. Неужто, я здесь всё-таки в роли Безымянного? Тогда где письмо к магам огня, базирующимся в Старом лагере? Не успели вручить ввиду заварушки у подъёмника? Но ведь магов огня в момент моего отправления в колонию и рядом не было! Значит что? Ладно, уже дошёл, сейчас всё выясним. Может это и не Гомер вовсе, а какой-нибудь Солон, либо даже Эзоп. Или, вообще фантастическая версия — Гомер, да не тот. Например, Симпсон…

Моим робким надеждам на этот раз было так и не суждено оправдаться. Это действительно оказался именно тот Гомер, из игры. И он поведал мне, до боли знакомую, историю, что над основанием плотины поработал шныг. После, не менее ожидаемо, похвастался, что является инженером и главным создателем данного гидротехнического чуда. Но когда он, предсказуемо, попытался отправить меня на другую сторону озера, за скальпом и когтями шныга, я начал решительно отказываться. Пусть ищет другого дебила, которому достаточно туманного обещания, будто в результате выполненной работы и затраченного времени сей деятель будет у него в долгу. Долг платежом красен. Да и потом — это работа Безымянного, вот он пусть и корячится. Не хочу ему мешать.

Увидев мою неуступчивость, Гомер начал предлагать мне в награду всякую фигню. Оказывается, он был чем-то вроде кладовщика Нового лагеря, и ему отдавали всё то, что было не востребовано лагерем в данный момент. Прям, воровская коммуна у них тут. Меня как-то совсем не заинтересовали ни уникальные древние каменные жернова, ни мумии и посуда орков, ни даже разное железо, скопившееся на складе, в связи с отсутствием в лагере своего постоянного кузнеца. Не терявший надежды в конце-концов убедить меня, поскольку я не спешил уходить, обозревая с мостков панораму рисовых полей, Гомер, не переставая, перечислял самые разные варианты. Наконец, моё ухо зацепило что-то интересное.