— Обязательно. Ты мне вот что скажи, Поль, куда Бессмертный жен своих девает?

      — Так с ним живут, конечно.

      — Это же сколько у него их накопилось за все время?

      — Они не копятся. Жены-то у повелителя смертные.

      — И как часто они умирают? — Роджер задавал вопросы, не вслушиваясь особенно в ответы: странность, которую он заметил, полностью поглотила его внимание. Охранное заклинание не предусматривало защиту от высшей нежити. Маленькая ошибка в совершенном плетении показалась ему нарочитой.

      — Ну… как совсем состарятся. После брачной ночи Бессмертный забирает их всех к себе в Жемчужный замок.

      — И где этот замок находится?

      — Это самая страшная тайна нашего мира! — Поль сделал загадочное лицо. — Но просвещенные люди знают, что Бессмертный построил его на невидимом облаке. И когда наш повелитель устает от ежедневных трудов, он поднимается в Жемчужный замок, и все его жены тут же начинают его ублажать.

      — А скажи-ка мне Поль, этих жен кто-нибудь видит после свадьбы?

      — Как можно! Это же святотатство! Они же жены самого Бессмертного!

      — Каждый год по десять молодых девиц… — Роджер нахмурился. Это выглядело еще более подозрительно, чем необъяснимое долгожительство Аллена. Три тысячи лет ни одно живое существо не протянет. Да и не всякое мертвое…

      — Что вы сказали, господин? — мальчишка аж на цыпочки привстал, чтобы разобрать его бормотание.

      — Ничего, — Роджер достал из кармана несколько купюр и вручил ему. — Ты мне очень помог.

      — Как, а разве вы еще историй послушать не хотите?

      — Прости, нет времени, — краем глаза Роджер заметил, как его окружают те самые личности, что следили за ним у парка. Заманить бы их в укромный уголок… — Постой, я передумал.

      — Это правильно… — тут же обрадовался Поль, но Роджер не дал ему договорить.

      — Отведи меня на безлюдную улицу.

      — Ну… есть тут неподалеку одна… А вам зачем?

      — Надо.

      — А, понял, — Поль обратил внимание, куда смотрит «туповатый провинциал». — Вас преследуют? Шик! Настоящее приключение! Идите за мной.

      Стоило только покинуть центр города и свернуть пару раз, как они оказались в старом районе, где вдоль тротуаров росли ветвистые каштаны, бордюр был не выкрашенный, а на вывесках магазинов часто не хватало букв.

      — Здесь есть три нежилых дома. Если договоритесь с Одноглазым, то вам разрешат в одном из них спрятаться.

      — Я не привык прятаться. А ты — держись у меня за спиной.

      Посох привычно лег в руку, когда Роджер обернулся к преследователям. Те уже поняли, что скрываться нет смысла, и теперь шли в открытую.

      Поль нырнул за мусорный бачок, однако не затаился за ним, как посоветовал «провинциал», а с любопытством вытягивал шею, чтобы лучше видеть происходящее.

      Роджер ударил первый, не дожидаясь, пока преследователи заявят о своих намереньях. Из набалдашника посоха вырвался феникс. Взмахнув крыльями, он обнял четверых стражников, превращая их в обугленные останки.

      Неподалеку взвыла сирена, сообщая об использовании магии огня высшего уровня.

      — Веди меня к Одноглазому, — приказал Роджер мальчишке.

      — А вы его тоже так сожжете?

      — Нет. Ты говорил, у него можно пересидеть до вечера.

      — Давайте я вас лучше к Бекки отведу. А то вдруг вы Одноглазому не понравитесь? А Бекки лишние вопросы задавать не будет. Ее только деньги интересуют. И меня тоже!

      — Держи, — Роджер выдал ему очередную купюру. — Когда придем к Бекки, получишь в десять раз больше.

      — Вот это правильный разговор! Идемте. Со мной не пропадете!

      Бекки жила в потрепанном домишке, где пахло плесенью, а по стенам свободно бегали тараканы. Ковер почти полностью сгрызли мыши, абажур был засижен мухами, а в засаленной вазочке на комоде стояли пыльным веником сухие цветы.

      Бекки — тощая старуха в грязном платье — алчно назвала цену за постой и долго пересчитывала деньги, любовно поглаживая каждую купюру.

      Брезгливо морщась, Роджер заставил себя переступить порог. Его новое тело не привыкло к тяготам и уже молило об отдыхе. Сутки на ногах оказались для непомерным испытанием, и сейчас Роджер держался лишь усилием воли.

      — Если что, обращайтесь! — Поль не скрывал своей радости по поводу полученной награды за услугу. — Меня всегда можно найти на площади.

      — Договорились.

      Роджер подождал, пока за мальчишкой закроется дверь, а потом достал нож и точным ударом в сердце убил старуху.

      Выбросив из вазы цветы, он набрал в емкость еще горячую кровь.

      Используя пальцы вместо кисти, Роджер нарисовал на двери, окнах и стенах защитные знаки. Магия крови — это не некромантия, так что ищеек Аллана она не приманит. Сигналок, которые отслеживали бы использование высшей магии, так же можно не опасаться: на стандартные защитные заклинания они не реагировали.

      Закончив, Роджер сбросил с кровати пропахшее потом белье и постелил скатерть со стола. Несмотря на столб пыли, что с нее слетел, она выглядела относительной чистой.

      — Разбуди меня за полчаса до заката, — попросил он посох и, наконец, позволил себе уснуть.

      Проснулся Роджер от удара набалдашником по лбу.

      — Это хорошо, что ты меня разбудил. А если бы еще и пирожков с капустой нажарил, я был бы просто счастлив. Впрочем, есть мне сейчас все равно нельзя, так что придется потерпеть. Не хочу, чтобы пища не переваренным комом гнила у меня в желудке, пока я буду трупом расхаживать.

      Возле замка продолжал сновать народ. Однако праздничная неделя закончилась, и людей гуляло немного.

      Роджер сел на лавочку напротив Дворца Невест и для начала убедился, что висевшая неподалеку следилка не реагирует на некромантию.

      Отличие высшей нежити от обычного зомби или упыря в том, что в новом состоянии она сохраняет личность. Это отображается в ауре: комбинацию мертвого тела и живого сознания ни с чем не спутать.

      Вот только как заставить себя вернуться в состояние призрака? Роджер прикрыл глаза, стараясь сосредоточиться. На лбу выступили капельки пота. Что, если ослабив сейчас связь с телом, он больше не сможет в него вернуться? Бред. Конечно, он потом восстановит все, как нужно. А если нет? В виске пульсировала ноющая боль.

      Роджер вцепился пальцами в край скамьи. Что, если сигналка сработает, как только он снова станет нежитью? Бред. Тогда звон набата раздавался бы каждый раз, когда Аллен появляется возле дворца.

      Роджер заставил себя медленно выдохнуть. Сквозь прикрытые веки он смотрел на бабульку в соломенной шляпке, которая щедрой рукой рассыпала зерно по брусчатке. Голуби с шумом слетались к кормилице, жадно набрасываясь на угощение.

      Не думать о риске. Роджер заставил себя сосредоточиться на голубях. Противные птицы. Шумят, толкаются, пытаются ухватить зернышко быстрей соседа. Словно толпа алчущих мяса зомби, выращенных в питомнике и вскормленных человечиной.

      Снова закрыв глаза, Роджер заставил себя заняться возвращением в мертвое состояние.

      Сначала он перестал дышать. Грудная клетка замерла в неподвижности. Сердце ударило еще три раза, прежде чем Роджер набрался духу и отключил его.

      Слух, зрение, обоняние — все исчезло. Тело потеряло чувствительность и, хоть все еще сохраняло живую мягкость, уже не смогло бы сделать ни одного движения.

      Подождав, пока организм умрет, Роджер снова подчинил его себе. На этот раз он не стал вживаться, используя тело как временное вместилище.

      Роджер был уверен, до него такого никто еще не делал. Однако, до чего же мерзкие ощущения. И двигаться теперь тяжело. Ноги едва слушаются, да и руки висят, словно плети. Но это как раз ожидаемо. Он ведь стал тем, кем являлся на самом деле — душой, вселившейся в чужое тело.