— Ой, я сейчас…

      — Потом вытрешь… — хриплым голосом остановил ее Берт.

      — Ладно, — Эллис так и не добежала до половой тряпки. Взяв мочалку, она принялась с силой тереть мужу плечи и спину. Неожиданно Берт с головой ушел под воду, чтобы тут же вынырнуть и с шальным блеском в глазах уставиться на Эллис.

      — Что? — она смотрела, как вода стекает с его волос, мелкими капельками замирает на смуглой коже плеч.

      Берт молча вылез и прижал Эллис к себе, потом начал ее целовать.

      — Рубаху… сними рубаху… — он с рыком рванул за ворот. Ткань затрещала, но выдержала. Берт рванул сильнее, и Эллис со страхом увидела, как его руки превратились в когтистые волосатые лапы, которые сорвали с нее одежду.

      К счастью, трансформация была короткой, и, расправившись с рубахой Берт успокоился. Подняв Эллис на руки, он забросил ее на печь, а потом и сам лег рядом.

      Эллис замерла, когда крепкая мужская ладонь сжала ее грудь. В низу живота сладко заныло, требуя большего. Словно услышав ее мысли, Берт спустил руку вниз и погладил влажное от желания лоно.

      Эллис прижалась к мужу, неумело лаская. Ее ладони скользнули по мощной груди, погладили живот и замерли, дойдя до паха. Пока она колебалась, Берт со стоном навалился сверху, упираясь ей в бедро своим твердым естеством.

      Эллис напряглась, ожидая неизбежного, но все равно вскрикнула от неожиданности, когда член скользнул между ног.

      — Что? Уже больно? — Берт с испугом глянул на нее, тут же прекратив возню.

      — Нет… Да… Не знаю… — Эллис виновато посмотрела на мужа. От низа живота поднялось горячая волна, заставляя сердце взволнованно биться.

      Берт снова принялся ее целовать, и, растворившись в желании, Эллис упустила момент, когда он проник в нее. Благодаря возбуждению боль была несильной. Крепче прижав к себе мужа, она закусила губу, сдерживая крик. Потерявший последний контроль над собой Берт принялся вбиваться в ее тело, и с каждым новым толчком, боль отступала, сменяясь удовольствием.

      Страсть накрыла ее с головой и схлынула, оставляя после себя приятную негу. Эллис погладила влажное от пота плечо мужа, и как раз в этот момент он с коротким рыком кончил и буквально упал на нее, придавив своим весом.

      Эллис сдавленно пискнула.

      — Извини, — Берт лег рядом, тяжело дыша.

      Вздохнув полной грудью, Эллис свернулась калачиком и прижалась к его боку. Когда горячая ладонь мужа обняла ее за плечи, она счастливо улыбнулась и долго еще лежала без сна, слушая дыхание Берта.

      Хмуро посматривая на небо, щедро сыплющее на землю снег, Роджер шел к себе в замок. Брести, проваливаясь в сугробы, — удовольствие сомнительное. Однако же опустошенный посох бесполезным грузом болтался за спиной, а тратить собственные силы на левитацию Роджер считал глупым расточительством.

      Изменения в поместье не радовали. От ровной дороги, соединявшей когда-то замок с деревней, не осталось и следа. Лес разросся, и сейчас деревья росли даже там, где раньше колосилось поле. Извечные источники магии — воздух, земля, вода, растения — оскудели. Роджер проверял их весь путь до замка, и с каждым шагом становился все мрачней. Этот искусственно созданный светлыми магами мирок умирал. Ждать конца осталось недолго: как только магия истощится, все живое замерзнет насмерть.

      — Заклятие-ограду нужно снять как можно скорее. Если бы я еще знал как…

      Роджер поправил упавший на плечи капюшон плаща и постарался идти быстрее. И все же прошло больше трех часов, прежде чем он уперся носом в заваленные снегом ворота замка.

      — А это что? — Роджер заметил, что у противоположной створки снег ниже, и к ней ведет тропинка. Видно было, что ею давно не пользовались, однако расчистили добросовестно, и прошедшие с тех пор снегопады не успели спрятать дорожку полностью.

      — Волки сюда не ходят. Тогда кто?

      Роджер прошел до начала тропинки и наткнулся на следы лагеря. Снег засыпал старую стоянку почти полностью, однако не смог скрыть вымощенный камнями жертвенный круг со следами крови.

      — Какой храбрец осмелился проводить темные ритуалы у стен моего замка? И почему защита не размазала его в коровью лепешку? Неужели так сильно истощилась?

      Роджер обошел вокруг камней.

      — Не похоже, что здесь человека убили, — он опустился на колени, разгреб руками снег и положил ладонь на испачканный камень. — Это бычья кровь.

      Кроме жертвенного круга на поляне ничего интересного не было, и Роджер вернулся к замковой стене.

      — Если они планировали пробить защиту, то почему ворота не расчистили? Да и не видно здесь подготовки к взлому. Тайный ход им не найти и не откопать. Его снегом, наверняка, очень надежно замело. А вот боковую калитку стоит проверить.

      Роджер побрел вдоль замковой стены. Через триста метров обнаружилась малоприметная дверца. Она вела в сад и была защищена не хуже основного входа.

      — Все интересней и интересней, — Роджер снова опустился в снег, исследуя вытоптанный участок. Следы здесь были более свежие, чем на стоянке. — Дрались двое. Не долго, но жестоко. Кровь и вспышка силы: одного убили. А где труп?

      Долго искать не пришлось: обгорелые останки нашлись под одним из сугробов.

      — Одно радует, за стену никто так и не проник.

      Роджер подошел к калитке. Благо, неизвестные злоумышленники расчистили сугробы, и снега здесь намело меньше, чем у ворот.

      — Узнаешь меня или нет? Должен узнать, иначе… смерть.

      Не давая страху возможность овладеть собой, Роджер прижался всем телом к кованой створке и закрыл глаза.

      Когда началась война с вампирами, Роджер установил на замок защиту, которая не пропускала никого, кроме него. Невидимый купол силы должен был активироваться в случае смерти хозяина, навсегда отрезая замок от остального мира. Перед тем, как окружить замок непроницаемым щитом, заклинание издавало трубный рев, и после него у слуг оставалось всего полчаса, чтобы успеть убежать и не умереть в ловушке.

      Роджер задержал дыхание, ожидая результата. Будь он в старом теле, сомнений бы не возникло, однако сейчас некромант рисковал, так как не предусмотрел подобной ситуации. Оставалось лишь радоваться, что опасаясь, как бы для открытия ворот захватчики не воспользовались его родственниками, Роджер сделал акцент на ауру, а не кровь.

      Обычно это связанные понятия, так как кровь — вместилище личной силы, и у каждого живого существа она своя. Однако у родственников разница в энергии минимальна, за счет чего маги наловчились обманывать заклятия конкурентов.

      Роджер ощутил, как тело прошили мелкие иголочки — заклинание собирало информацию. Неужели не примет? Однако уже через миг калитка под руками завибрировала, и ощущения покалывания исчезло. Защита признала в нем хозяина и отключилась.

      Тяжело дыша, Роджер выбил замок с помощью магического импульса и открыл дверцу. К счастью, она открывалась наружу, так как внутри двор был засыпан снегом настолько, что полностью закрывал входной проем.

      — Все-таки придется колдовать, — Роджер поднялся в воздух.

      Перелетев через стену, он замер над белым полем, в которое превратился двор. Весь первый этаж замка скрывался под снегом.

      Пришлось прибегнуть к магии, чтобы освободить балкон на верхнем этаже из ледяного плена, прежде чем сесть на него.

      — Главное — я дома, — подбодрил себя Роджер, входя в помещение. Это была гостевая комната, стены покрывала голубая изморозь, а камин давно уже забыл, что такое огонь.

      Роджер с удовольствием бы сжег в нем пару стульев и стол, чтобы согреться, но не захотел задерживаться. Вернувшись на балкон, некромант посмотрел на белую башню, возвышающуюся на противоположном конце двора.