Неру, подумав немного, ответил, что это так. Тогда Хрущёв ему сказал, что птицы, которые питаются трупами, разносят по городу трупный яд. Неру сказал, что это так, но секта небольшая, их всего 50–60 тысяч человек, скоро, видимо, вымрет, и тогда само собой все эти обычаи отпадут.

Неру, видимо, от своего учителя Ганди перенял непротивление злу, которое он проповедовал, поэтому так и рассуждает…

Рано утром, проснувшись, Ханду мне сказал, что надо выехать на аэродром пораньше, так как жители города знают, что здесь русская делегация, все выйдут на улицы, и нам, как в Калькутте, не проехать к аэродрому. Я счёл мотивы убедительными и, посоветовавшись со своими сотрудниками, решил разбудить Хрущёва и Булганина, а то они обычно подолгу одевались и сидели в туалетах.

Когда я вошёл в спальню Хрущёва, там уже тихонько ходила девушка наша, которая была с Хрущёвым, готовила бельё, рубашки и т. д. Я подошёл к Хрущёву, он не спал, и сказал ему, что во изменение вчера назначенного выезда в 9.00 часов надо выехать на час раньше, и сказал мотивы, высказанные Ханду. Он стал вставать. Булганина разбудил Безрук.

Через 15 минут Столяров вышел из спальни Хрущёва и сказал, что меня зовут. Когда я туда вошёл, там стоял уже Булганин.

Хрущёв сразу набросился на меня: «Почему вы заходили ко мне в спальню?» Я отвечаю, что надо было предупредить, что раньше выезжаем. «Почему вы бесцеремонно с нами себя ведёте? Ведь к Сталину вы бы не вошли в спальню? Не посмели бы».

Я подумал и сказал, что к Сталину я входил в спальню в Юхнове, когда он в 1943 году ездил на Западный фронт, разбудил его, и он ни слова не сказал. Затем добавил: «При чём здесь Сталин, ведь надо ехать, вот я и пришёл».

Тут Булганин на подхвате: «Ты, Иван Александрович, зашёл, а Никита не выспался и подумал, что-нибудь серьёзное случилось». Я понял, что всё это разыграно, и ответил, что я учту это, и вышел.

Меня этот разговор ошеломил. Сами всё время подсмеивались над Сталиным, вспоминая отдельные моменты его мнительности и подозрительности, а тут начали себя сравнивать со Сталиным. «Вы бы не посмели к нему зайти». Странно!

Ничего не пойму. Сталин умер, выходит, что на смену явился ещё Сталин! Я не ожидал от Хрущёва этого, потому что знаю его неплохо на протяжении 16 лет, и он не был таким. Сейчас что-то с ним происходит. Неужели власть и положение начинают кружить голову не в ту сторону? Может быть! Ну что ж, поживём — увидим, но меня это и обидело, и обескуражило.

В Майсуре нас встретили местные власти и представители Военного округа, и на машинах поехали к озеру шириной 2 километра. На озере сели в пароход, который нас доставил на другой берег. Там встретил командующий.

После этого устроили приём, где присутствовали слушатели академии. Хрущёв пригласил командующего Военным округом посетить СССР. Тот согласился. Там же обоим генералам Хрущёв пообещал подарить украинские костюмы и рубашки, а мне Хрущёв сказал, чтобы доставить их сюда, пока мы будем в Индии. К чему это было обещать — непонятно. Это надо гнать самолёт из Москвы в Индию из-за рубашек. Ну что поделаешь! Когда подвыпьешь, то что угодно пообещаешь…

Из южной части Индии мы вернулись в Дели. Утром, прогуливаясь по саду, Хрущёв снова начал мне говорить, что Булганин не может выступать, говорит глупости, задевал национальные чувства индусов и т. д.

Ну что я мог сказать?! Лучше всего сказать это самому. Причём мне не нравилась игра в прятки. В разговорах с индусами, с Неру и другими Хрущёв говорит: «Вот мой друг Иван Александрович…» и т. д., а мне говорит противоположное, это уже получается двуличие.

Сказать Булганину я ничего не могу, сталкивать их лбами не в моей натуре, да и главное — хочется, чтобы в руководстве ЦК и правительстве СССР была дружба, единодушие, а не раздоры. Это главное. Тогда авторитет Советского Союза будет высокий, и народ будет уважать, а если начнутся драки, то от этого только проиграем, а не выиграем. Причём и оснований-то к этому не вижу.

Мне становится непонятной раздражительность Хрущёва. Если самому хочется выступать, то надо было договориться с Булганиным, и было бы все в порядке. Не пойму!

Утром нам передали, что Неру приглашает на завтрак к себе в резиденцию. Там он познакомил со своими внуками (у Индиры их двое), показал на дереве двух гималайских медведей, которые там сидят всё время и спускаются лишь кушать. Внизу дерево огорожено решёткой, чтобы медведи не убежали. Вообще, они довольно миролюбивые. Тёмно-бурого цвета, в два-три раза меньше нашего бурого медведя, и на груди большая белая салфетка (шерсть). В общем, интересное животное.

После завтрака условились с Индирой, которая должна встречать нас в Сринагаре в дальнейшей программе. Неру, очевидно для того, чтобы придать большее значение нашему посещению Кашмира, направил свою дочь представительствовать там.

Я везде пишу во множественном числе «нас», «нашу» и т. д. вот почему. Во-первых, в целях сокращения (вместо Хрущёв, Булганин), хотя все описанное относится к ним, и, во-вторых, правительственная делегация в Индию большая. По указанию Хрущёва во многие места было сказано не брать с собой членов правительственной делегации (Кузьмин* — Министерство внешней торговли, Михайлов, Расулов*, Ильичев* из МИДа и т. д.), «без них свободнее». Им же поручалось заняться своими делами: культурной Михайлову, торговлей — Кузьмину, национальными вопросами — Расулову и т. д. Из членов делегации один я только был с ними, поэтому для сокращения и пишу «они», имея в виду их двоих…

На приёме в разговоре со мной Индира Ганди рассказала два интересных эпизода. Я спросил у неё в отношении племени нага — это по описанию дикари, живущие в горах на юге Индии в первобытном состоянии.

Индира сказала: «Папа как-то решил съездить к нага и узнать, как они живут. Я попросилась поехать с ним. Когда мы добрались к ним и стали беседовать, то они не знали премьера Индии, не знали, что такое власть, не видели англичан-колонизаторов и живут по своим законам, которые установились их вождём. Говорят, что они людоеды, но эту часть не удалось уточнить, однако, по их правам самым храбрым считается нага, у которого на поясе висит несколько человеческих черепов убитых врагов. Вождь племени нага перед танцами, после того, как угостил нас бананами, посадил папу в ногах у трона вождя, а меня рядом. Девушка неохотно выходит замуж за молодого человека, у которого на поясе нет черепа. После беседы мы с папой собрались уезжать. Нам переводчик сказал, что вождь устраивает в честь гостей танцы. Но так как дело было уже к вечеру, папа поблагодарил их и хотел ехать. Переводчик тихонько сказал, что это их страшно обидит и они могут по дороге убить их. Пришлось остаться. Начались танцы часов в 7–8 вечера и продолжались до 4-х утра, когда уже начало светать. Так мы и сидели 8 часов подряд, наблюдая танцы и делая вид, что они нам нравятся, а самим страшно хотелось спать. При этом вождь нага сидел на троне, а Неру у него в ногах, на нижней ступеньке. Вот это вождь!»

Затем Индира рассказала <в ответ> на мой вопрос, кто сильнее — тигр или кабан, такой случай. Они ночевали с отцом в Майсуре (примерно там, где и мы были), и с вечера им жители сказали, что видели тигра (нас тоже предупреждали, чтобы вечером мы не выходили из гостиницы). Ночью к этому месту, где был тигр, вышел кабан. Началась драка между ними, которая длилась 4 часа. В конце концов, тигр, израненный клыками кабана, всё же победил его, перегрыз горло кабану, а сам, отойдя от места боя за полкилометра, был найден мертвым. Значит, силы равны…

На прогулке Хрущёв спросил, что завтра. Я ответил, что мы должны поехать на выставку кашмирских изделий, после чего гражданский митинг, где должен выступать Булганин. Хрущёв сказал: «Пойдёмте, прочитаем его выступление».

Я несколько удивился такому предложению, почувствовав, что-то не так. Когда пришли в гостиницу, то там уже после чтения Шуйский*, Лебедев и <Булганин> поссорились, что выступление плохо составлено и т. д. Мне показалось, что всё это было подстроено.