— Мне кажется, все намного проще. Первобытному мозгу нашего куриного оборотня просто некуда больше тупеть и деградировать…

Харчевня «Графское хрючево» действительно была уютна и изысканна. С высокого деревянного потолка свисали на цепях ажурные кованые люстры, сверкающие множеством магических светильников. Стены украшали гобелены, гобеларисы и гобеоли, а так же старинная утварь и разнообразное оружие. Между чистыми, застеленными белыми скатертями столиками, сновали хорошенькие официантки в нарядных сарафанах.

За барной стойкой румяный толстяк в белом поварском колпаке внимательно следил за обширным обеденным залом. Увидев, что нашу компанию сопровождает профессор Лёдд, хозяин сделался еще более радушным и проводил высоких гостей за лучший столик. Официантка, приняв заказ, пулей унеслась на кухню. Мы глазом моргнуть не успели, как стол уже ломился от холодных закусок и выпивки.

Повеселевшие соратники дружно бросились в бой с наступающим изобилием, и совсем уже была наша победа, но тут на подмогу противнику подоспела вторая волна продуктов.

После нескольких тостов сославшийся на дела профессор Лёдд вежливо раскланялся и удалился, пожелав нам приятного ужина. Надо сказать, что битва с чудовищными феями, едва не ставшая последней, не отбила у моей команды аппетит, а только еще больше разожгла его.

Наконец подали горячие блюда: перед Менькой ароматно парил горшочек с жарким; капитан Бляд страдальчески поглядывал на заказанный Чкалом коктейль из морепродуктов и артистично запихивал в рот куски молочного поросенка при помощи извлеченного из бархатных лосин здоровенного кривого кинжала; принц Финлепсин методично уничтожал горку чебуреков на блюде, капая жирным соком на кружевную салфетку; растущий организм Поппи поглощал бургеры, картошку фри и сладкую газировку; Тупи старательно стучал ложкой по чугунку с борщем, держа в другой руке ломоть черного хлеба с салом. Писюк сладко дрых в просторной корзине, принесенной официанткой, и причмокивал спелой шишкой. Передо мной побулькивал какелон с горячим, взращенным на сочных высокогорных лугах молочным шоколадом, в который я изящной позолоченной вилочкой макала кусочки заморских фруктов и крошечные булочки: надо заботиться о фигуре, поэтому я решила совместить горячее и десерт.

В противоположном углу зала большая компания шумно поздравляла какого-то переростка с окончанием академии, гуляющие родственники и друзья были уже изрядно навеселе. Мордатый виновник торжества лучился самодовольством, словно дорвавшийся до сливочно-валерианового коктейля кот.

Мы снова сдвинули кружки, кубки и фужеры, опрокинув в себя их содержимое, и тут я заметила, что разъетый юбиляр отвлекся от своего застолья и истекающим слюной взглядом мусолит наши с Менькой прелести. Потом взгляд его случайно скользнул по Гаттеру — и похотливый выпускник разом переменился в лице. Он вскочил из-за стола и нетвердой походкой двинулся к нам. Следом, судя по бесспорному внешнему сходству, поспешили не в меру заботливые родители.

— Я узнал тебя, Поппи Гаттер! — с ненавистью выдохнул незваный гость, нависая надо мной и краем глаза косясь на королевский бронелифчик.

Разговоры и звон посуды за обоими столами стихли, все наблюдали за неожиданным представлением.

— Меня трудно не узнать… — Поппи потрогал могендовидный шрам на лбу. — А ты здорово раздобрел, Шлако Малохоль. Вот, что Шведский столб животворящий делает!

Малохоль невольно потрогал свой пухлый живот.

— Маг должен выглядеть солидно, а не быть похожим на тощего голодранца со свинофермы! Хотя, какой ты маг, ты же завалил защиту!

Поппи пожал плечами:

— Так ведь и ты завалил, причем дважды. Я смотрю, родня решила не испытывать удачу в третий раз и таки сбросилась тебе на диплом?

— А… — запнувшийся Малохоль в поисках поддержки оглянулся на предков. — Зато папа уже приготовил мне уютное местечко, где я буду сидеть на тепленькой должности с нехилым окладом, а не шляться по континенту в компании бандитов и шлюх!

С этими словами дебошир плюнул прямо в мой какелон.

Родители Шлако довольно заулыбались, гости одобрительно загыгыкали.

Первым за нашим столиком пришел в себя Дерьмовый меч:

— Сколько я зарезал, сколько перерезал, сколько туш невинных загубил! — с блатной хрипотцой завопил он, от нетерпения подергиваясь в ножнах. — Менька, договорись с таможней!

— Чего?! — не поняла та.

— Меч имеет в виду, что пора попросить конфликтное меню, — зловеще тихим голосом пояснила я, сооружая из перстней на правой руке подобие кастета. — И можешь не слишком торговаться, сегодня гуляем!

Члены королевского отряда оживились и принялись разминать мышцы. Менька отыскала взглядом побледневшего в предчувствии убытков хозяина харчевни и громко поинтересовалась:

— Хочешь, мы заплатим золотом?

Белый колпак хозяина обреченно кивнул.

— Таможня дает добро! — удовлетворенно резюмировала наш эксперт по переговорам; и тут же пронзительно заверещал свежеиспеченный обладатель диплома, которому я титановой шпилькой пригвоздила ногу к деревянному полу.

— Ах ты, сучка ты крашена! — завопила мамаша увальня и кинулась ко мне с явным намерением помять мою безупречную укладку.

Не обремененная нормами галантности Менька опередила замешкавшихся мужчин, и образцовым апперкотом отправила нападающую прямиком в объятия Малохоля-старшего. Тот схватился за волшебную палочку, но неожиданно натолкнулся на кулак Икариота, почувствовал слабость и прилег рядом с супругой.

— Наших бьют! — заорали малохолевы гости, вскакивая с мест, и все завертелось в фингалоносном вихре плоти.

Те, кто на свою беду принял хрупкую брюнетку Мене-Текел-Фарес за легкую добычу, познакомились с мерчандайзерским боевым стилем «Ты чё, самый борзый?!» и стремительно пополняли ряды пассивных отдыхающих.

Капитан Бляд наглядно демонстрировал пользу превентивного протезирования конечностей: его запасная нога щедро раздавала пендели, о которых ниндзя Шаолиня могли только мечтать.

Вокруг Финлепсина гости образовали идеальную окружность, радиус которой равнялся длине вращающейся косы, и увесистая металлическая заколка в форме скарабея с навозным шариком периодически гулко звенела об чей-нибудь лоб, сунувшийся в опасные пи эр в квадрате.

Чкал развлекался тем, что приседал в позу гогеновского «Мыслителя», собирая сверху себя охапку нападающих. Затем резко вскакивал, расправляя крылья, и наблюдал причудливые траектории гостей, разлетающихся, словно попкорн со сковородки. Кажется, он даже успевал делать пометки в блокноте с баллистическими таблицами.

Гаттер, занявший снайперскую позицию на деревянной потолочной балке, присобачил на волшебную палочку нечто, сильно напоминающее глушитель, и внимательно следил за желающими использовать против нас магию. Как только желающий обнаруживался, юный маг сноровисто выцеливал его, бормотал: «Диареум-обдристус!» — и бесшумно шарахал из палочки невнятной субстанцией, похожей на облачко горячего воздуха. Разом забывший про драку боец неприятеля стремительно удалялся в направлении туалета.

Из Тупи неожиданно вышел прекрасный напарник по игре в сквошефутбол: после моей команды «пас!» он выхватывал из бурлящей вокруг толпы малохолевца позадиристее и отправлял в недолгий полет к стене. Мне оставалось только принять отскочивший от стены организм мячиками на острый носок туфельки, обнуляя либидо не хуже гаттеровского «импотентума». Те, кому удавалось проскользнуть ко мне мимо объятий грозного индейца, вплотную знакомились с фамильными драгоценностями рода Ипритских, на некоторое время сохранив оттиски экзотических огранок на физиономиях.

Какая-то белокурая стерва, пытаясь деморализовать вождя краснокожих, полезла срывать с него набедренную повязку, но безнадежно запуталась рукой в шнуровках и пряжках, и теперь болталась за Тупи причудливым визжащим хвостом.

Я верной туфелькой перепасовала очередной баритон в фальцеты — и неожиданно гости Малохолей иссякли. С усеянного телами, обломками мебели и битой посудой пола кое-где раздавались стоны и всхлипы, подвывал держащийся за пробитую ногу Шлако. Было слышно, как кто-то отчаянно ломится в запертую дверь туалета. Поппи великодушно запулил в том направлении веерный «имодиум-эспумизанум» и шум прекратился.