Ужасающе пронзительные и кошмарно фальшивые голоса всколыхнули в моей душе нечто такое… такое… И не только в моей, что характерно!

— Сэм и Дин! — прозвучал за моей спиной яростный мальчишечий голос. — Быстро заткнулись!

Капитан Бляд был в такой ярости, что и в теле Поппи выглядел устрашающе. Лишь теперь меня озарило:

— Братцы фон Честеры! Я нашла вас! А ну отдавайте моего мужа!

И мои огромные, непослушные крылья сами собой метнулись ввысь, накрывая присутствующих грозной тенью. А Дерьмовый меч не менее грозно завонял.

— Чувак, — ласково произнес тот из братьев фон Честеров, который баловался с лабораторной посудой, — скажу честно: надеяться тебе не на что. Твой, гм, муж натуральней укропа. И твое нынешнее тело его не привлечет, хотя оно очень даже ничего себе: пресс, бицепсы, крылышки… — После чего мерзавец подмигнул мне, мне, королеве Мурмундии Неистребимой! И вдобавок злой, как сто чертей.

Рубить сплеча в чкаловом теле оказалось даже удобней, чем в своем собственном. Крылья, конечно, тянули назад, но я привыкла, чтобы где-нибудь да перевешивало — спереди, сзади… Зато Дерьмовый меч существенно полегчал и прямо-таки рвался покрошить негодяйских братцев в капусту. Единственное, что мешало — все время хватавшие меня руки, числом не меньше дюжины. И второе единственное — менькин монолог, произносимый мужским голосом, но с незабываемыми мерчандайзерскими инторациями:

— Э-э-э, величество, величество, тихо-тихо-тихо, шо ты так развоевалось, как будто тебе по ОСАГО недоплатили… Ты их так зарежешь — и где мы новых информаторов возьмем?

— А главное — тела! Как мы вернем себе наши тела? — встрял Финлепсин — то есть Прозак в финлепсиновом теле. — Мне совершенно не улыбается носить вессель моего братца, этого хронического девственника! Верните мне меня. Меня в себе все устраивало!

— Зато я-то как удачно попал… — скривился Финлепсин, которому достался, мне кажется, лучший вариант из всех возможных — моя шикарная плоть. — Превратиться в собственную сестру — это, конечно, куда приятней, чем превратиться в собственного брата. И все ее ухажеры сразу станут твоими. — Финлепсина аж передернуло. Вот неблагодарный!

— Фин, я понимаю, тебе еще хуже, — смутился Прозак. — Да будь у меня возможность, я вернул бы тебе твои телеса сию секунду, не сомневайся!

— Как я тебя понимаю, парень, — вздохнул тот из Властелинов-Близнецов, который напоминал попеременно то лося, то Минотавра. — Я и сам не горю желанием оставаться в этой лохматой орясине… Эх, вессель ты мой, вессель!

— Зато у тебя ноги кривые! И тушка твоя проклята не хуже этой! — тут же взорлил второй близнец, тыкая пальцем в сторону тела Прозака (который, похоже, совсем спятил — стоя на четвереньках, упоенно обнюхивал жареное тулово на вертеле, да еще и урчал при этом).

— Мои кривые ноги нравились и мужчинам, и женщинам не меньше твоих модельных ходулей, — парировал первый. — И проклята у меня не тушка, а душа. Так что считай, тебе достался совершенно безопасный вессель.

— Безопасный? Да меня в жизни столько за задницу не щипали, сколько за один год в твоей плоти! У меня вся жопа в синяках!

— Что-то я их не вижу, — скривился Минотавро-лось. — Ты же одна большая жопа. Значит, синяки должны покрывать тебя целиком, Сэмми. Продемонстрируешь?

— Придурок!

— Сучка!

Похоже, Властелины поменялись телами — и ничуть обмену не обрадовались. Но если они и сами не знают, как вернуться обратно, значит… Ничего хорошего это не значит. Выходит, мне придется ждать, пока моего богоданного супруга все-таки заставят сменить ориентацию, потом подавать на развод Розамунда с моим бывшим телом, в котором поселился дорогой братец Финлепсин. Вряд ли братишку увлечет идея остаться замужем за Розамундом. А если увлечет? Что я, в сущности, знаю о собственном брате, несмотря на то, что мы вместо прошли огонь, воду и Хогвартсорбонну?

Я змеей повернулась в направлении… себя? Ну да, своего, как тут принято называть, весселя — и наткнулась на честные-пречестные глаза Финлепсина. То есть на свои собственные. Мои прекрасные глаза! Мое аристократичное лицо! Мое великолепное тело! О, как я буду по вам скучать! Неужели мне больше не воссоединиться с собой? Так и придется таскать по жизни эту груду мышц с пуховой периной за плечами? Почти с ностальгией вспомнила я тяготы прошлого квеста, когда всех проблем было поесть-помыться-выспаться в человеческих условиях, а не в седле Навигатора на высоте птичьего полета… Все на свете относительно и познается в сравнении с еще худшим кошмаром.

— Не грусти, величество, — подмигнул мне Тупи… Кажется, это Менька? — Сейчас мы их подвесим за яйца к потолку и всё как есть выведаем: и где твой муж, и как вернуть нас всех по своим тушкам!

— Ага, — мрачно кивнул тот из Близнецов-Властелинов, что поменьше и покрасивей. — Можете приступать. А мы расскажем вам, что знаем и чего не знаем, как на экзамене. Вот только технология возврата в собственную плоть в список билетов не входит, прощенья просимо.

— Так это не вы перемешали наши ту… тела? — больше для проформы уточнил Финлепсин. — И что мне, так всю жизнь с сиськами и ходить? Без члена?

— Прости, детка, свой одолжить не могу, сама его взаймы взяла, — пробурчала Мене-Текел-Фарес из тела Тупи.

Ей, похоже, не так страшно было перекочевать из сексапильного женского корпуса в могучее боди Тупи — совсем недавно ее тело было почти таким же могучим, но зеленым и уродливым, как у всех мерчандайзеров. Это я помогла ей снять заклятие с ее народа, проявив истинное бескорыстие. На которое, как известно, истинный мерчандайзер не способен. Может, мы тоже станем собой, если сделаем что-то, на что раньше были не способны?

— Сестренка, ты чего? — испуганно спросили с двух сторон… так, в общем, мне это надоело!

Пишу список для тупых и склеротиков:

Душа Тело

Мурмундия Чкал

Чкал Менька

Менька Тупи

Финлепсин Мурка

Поппи Лассаль

Лассаль Прозак

Бляд Поппи

Прозак Финлепсин

Тупи Бляд

И не спрашивайте меня больше, кто из ху.

От мыслей о бескрайнем множестве способов вернуть каждую душу в ее родное тело у меня закружилась голова. Совсем как в Чорном Диканате, когда умные рассуждения едва не похерили мой шанс победить Мордевольту Винторогую — и меня вместе с шансом. Наверное, это остаточный эффект проклятия — боязнь чересчур поумнеть.

— Но мы же можем обойтись без умных мыслей, просто взять и наделать глупостей? — спросила я себя. Вслух. И меня, разумеется, тут же поняли неправильно!

— Можем, конечно, — хором кивнули Финлепсин в моем теле и финлепсиново тело с Прозаком внутри.

— Только я с твоим мужем шуры-муры крутить не стану! Лучше буду хранить девственность, — тут же пробурчал Финлепсин и целомудренно подтянул бронелифчик повыше. С него станется — и девственность сохранит, и застежку моему коварному доспеху починит, чтоб не расстегивалась сама собой при виде самых завидных кавалеров…

— Вот-вот, тебе бы только хранить что ни попадя, пока оно мхом не зарастет, — покивал Прозак. — Нет уж, браток, я твоему телу дам мастер-класс по соблазнению цыпочек!

— Без проклятья бога секса, которое башню всем на километр вокруг сносило? Добро пожаловать в мой мир, братец! Теперь ты обычный накачанный поц… то есть принц, не больше, — цинично щелкнул пальцами Финлепсин перед самым носом Прозака.

А Прозак в ответ щелкнул челюстью, точно Серый волк, увидевший особо аппетитную Красную шапочку и… улыбнулся. Да с таким смачным похабством, какого не излучал и Энрике-Хуан-Карлос, хранитель библиотеки, но не нравственности. Мое тело автоматически подхватило готовый упасть бронелифчик:

— Э! Э! Убедил-убедил, заклятье не на теле, на душе, а ну быстро отошел от меня на три шага и вспомнил, что мы родственники! Я тебе не цыпочка, я тебе сестра! То есть брат.

— Кое-кому, между прочим, это никогда не мешало, — рассматривая свои ногти, сообщил Поппи. — Когда вы, Сэмюэль и Деанус фон Честеры, — палец подростка уперся в лоб одному из близнецов, — у меня на глазах строили друг другу куры…