— Эти недоумки… — Поппи дрожащей палочкой указал на студентов. — Они призвали фею Халяву! Как видите — успешно…
— Погоди, что ты несешь? — попробовала остановить истерику Менька. — Когда я училась в Мерчандайзерском торговом институте, мы тоже во время сессии развлекались призывом Халявы. Но это же все чушь и студенческие суеверия!
Юный маг сквозь стекла очков уставился на нее невидящими глазами.
— Не забывайте, что Хогвартсорбонна — не обычный ВУЗ, а магическая академия. На этой земле многое из того, что в остальном мире считается суеверием, очень даже реально!
— Ладно, допустим! Но что тут такого? Ну, призвали эти раздолбаи Халяву — насколько я вижу, милое и безобидное существо. Учитывая здешнюю систему экзаменации, я их очень даже понимаю. Получат зачеты автоматом и отправятся себе по домам на каникулы. Чего ты так завелся?
Группа халявщиков квадратными глазами следила за участниками диалога, постепенно утрачивая здоровый румянец.
— Фея Халява действительно помогает получить зачет без выхода на пленэр… — Поппи напряженно вглядывался в темноту, не опуская палочки. — Вот только мало кто из охотников вызвать ее дочитывает главу магического бестиария до конца, чтобы выяснить, каким именно способом. А там написано, что вместе с этой хорошенькой феечкой всегда приходят ее сводные сестры…
Ночную тишину прорезал жуткий двухголосый вой.
— … Деградация и Деменция! — закончил Гаттер, после чего покрепче сжал волшебную палочку и зашептал слова заклинания.
Рядом с любителями Халявы из туманной мглы возникли две высокие уродливые фигуры, окруженные светящимися ореолами.
— Ты хотел кому-нибудь в репу дать? — ядовито напомнила Менька Чкалу. — Желания исполняются, вот тебе целых две!
Надо признать, боевые рефлексы в Хогвартсорбонне вдалбливают на совесть: казавшиеся абсолютно деморализованными спалившиеся студенты при виде опасности моментально выхватили палочки и пустили в ход весь свой магический арсенал. В чудовищных фей полетели разноцветные файерболы, молнии, огненные вихри, ледяные иглы и прочие зрелищные спецэффекты.
Мои спутники уже было расслабились, опуская оружие, но… Оказалось, что феям вся эта пиротехника — что слону дробина. Попав в ореол, окружающий сестер, одни магические снаряды на глазах теряли мощь и рассыпались на фрагменты, а другие вдруг меняли направление полета. А Деградация и Деменция внезапно нанесли ответный удар: их странное оружие протянулось вперед, накрыв отчаянно отбивающихся оболтусов, и те разом потеряли интерес к происходящему, принявшись глупо хихикать и кривляться.
И тут дьявольские сестренки одновременно уставились безумными взглядами на меня…
С отчаянным воплем: «За Мурку!» бросилась в атаку Мене-Текел-Фарес, вращая над головой свою верную секиру. Следом ринулись сжимающий в руках шпагу и запасную ногу Бляд и раскручивающий боевую косу Финлепсин. Чкал схватил Гаттера за шкирку и вспорхнул на ближайшую крышу, откуда они с фланга пытались стрелами и магией нащупать слабину в защите врага.
Все тщетно. Стрелы и магические заряды увязли в проклятом свечении, влетевшие в него опытные бойцы остановились, выронили оружие и что-то бессмысленно залопотали. Менька принялась перебирать блестящие пуговицы на своем походном камзоле, Финлепсин сосредоточенно выискивал блох в голове у капитана Бляда. Мой отряд на глазах превращался в сборище слюнявых идиотов.
А зловещие ореолы все ближе, я уже начала чувствовать, как из закромов памяти исчезают таблица умножения и алфавит, как сознание покидают все желания, кроме шопинга с платиновой кредиткой, и только способность принимать важные государственные решения сиротливо плавает в звенящей пустоте королевской головы…
Крикнув Поппи: «Беги!», Чкал спикировал с крыши, чтобы унести меня подальше от опасности.
И вдруг Тупи, наконец-то освободившийся от уймы завязок и застежек набедренной повязки, с диким воплем бросился на врага, в прыжке превращаясь в огромную курицу. Без видимых усилий преодолев непроницаемый барьер, он коршуном рухнул на одну из фей, уронил ее на землю и одним движением мощного клюва откусил голову. Словно шар для боулинга с удивленным лицом, та еще катилась по мостовой, а куриный оборотень уже рвал когтями вторую противницу. Та выла от боли, пытаясь отбиваться совершенно по-бабски. По сторонам летели перья, брызги крови и клочья мяса. Очень скоро все было кончено, страшное свечение вокруг тел сестер рассеялось и утекло сквозь залитые кровью камни мостовой.
Перепачканный красным Тупи подхватил вяло брыкающегося Финлепсина. Кинувшийся на подмогу Икариот зажал под мышками Меньку и Бляда, и они с индейцем потащили беспомощных товарищей ко мне. Оказалось, что очень вовремя.
— Берегись! — крикнул с крыши Поппи, и сверху на улицу обрушился ливень вязкой серой жижи, заливая одебиленных студентов и растерзанные тела фей.
Несколько парящих в воздухе темных фигур, удовлетворенно покрякав, растворились в ночной темноте…
Ночная улица была ярко освещена дополнительно развешанными фонарями, на месте схватки копошились рабочие, выдалбливая халявопоклонников из застывшей в камень жижи. Те, наконец, перестали идиотски хихикать и недоуменно озирались по сторонам.
— Похоже, оклемаются. — Икариот в очередной раз опрыскал водой рядком прислоненных к стене соратников, пострадавших в схватке с феями. Те разразились выражениями разной степени крепости.
— Повезло, что действие магии было недолгим, — ответил Поппи. — Обычно те, кто имеют дело с сестренками-монстрами, всю оставшуюся жизнь пускают слюни и ходят под себя…
Я сосредоточенно разглядывала сломанный ноготь на безымянном пальце, обдумывая маникюрную стратегию. Действие вредоносной магии постепенно проходило, и ко мне возвращалась обычная ясность мышления.
Вернувшийся в человеческий облик Тупи был занят привычным делом: баюкал завернутого в одеяло пятихуя, заботливо поправляя тому кленовую шишку во рту.
— Ну, книжный червь, ты у меня получишь… — Чкал угрожающе погладил костяшки кулака, глядя на деловито снующего среди рабочих профессора Лёдда. — Слинял ведь, гад, как только жареным запахло! Бросил королеву в опасности!
— Зря ты так, — остудил его Гаттер. — Сам видел, что магия на сестер не действовала. Вызвать Цементоров — это самое лучшее, что профессор мог в той ситуации. Зафиксировать всех участников схватки, чтобы преподаватели смогли совершить обряд изгнания фей.
Чкал задумчиво посмотрел на клетку с крошечной феей, которую рачительная Менька умудрилась даже в беспамятстве прихватить с поля боя.
— А эта малышка может нам пригодиться в походе против Близнецов-Властелинов! Ведь Тупи прикончил дьявольских сестренок, теперь никто не явится по наши мозги?
— Во первых, Тупи уничтожил только материальные оболочки. Деградация и Деменция неистребимы, и новые тела они для себя найдут очень скоро. Во-вторых, у Халявы имеется множество других дальних родственников…
— Что же тогда делать с малявкой?
— Отпустить.
— Я те дам «отпустить»! — выкрикнула пришедшая в себя Мене-Текел-Фарес, но Икариот уже взял клетку и сильными пальцами порвал ее, словно марлю.
Халява, расправив прозрачные крылышки, выпорхнула на волю, оправила подол платьица, показала нам язык и исчезла в темноте.
— Я одного не пойму, откуда берутся слухи, что призыв Халявы помогает получить зачет? — Чкал ловко увернулся от брошенного Менькой камня.
— Почему же слухи? — ответил Поппи. — На самом деле помогает. Преподаватели в академии строгие, но справедливые: сумел уцелеть в схватке с очаровашками-сестренками — получи законный зачет. Очень редко, но такое случается… И порождает новую волну легенд и желающих пощупать заветную фею.
И тут я задала вопрос, давно вертевшийся на кончике мысли:
— Поппи, а как вышло, что на Тупи не подействовали феяческие «короткие замыкания»? Какие-то шаманские примочки, древние боги, защитные амулеты?
Юный маг устало вздохнул и, понизив голос, чтобы не слышал «счастливый папаша», произнес:
