В лесу быстро темнеет, идти всё труднее. В воздухе разлиты предзакатные сумерки. Предметы становятся значительнее и ближе, в знакомом открываются новые качества, обманчивость очертаний дразнит воображение. Я шарахнулась от безобидного пенька, приняв его за неведомое животное.

Ёжик, ухватив за рюкзак, помог удержаться на ногах:

- Даш, если ещё далеко, то, может, остановимся на ночь? А завтра продолжим?

Я помотала головой, приходя в себя после испуга.

- Осталось не очень долго. Я всё равно не смогу уснуть без Тошки.

- Тогда поменяемся? Если что – поправишь меня.

Идти замыкающей было странно. Теперь мне казалось, что все страхи собираются за моей спиной, чтобы напасть скопом. Собравшись с духом, обернулась, чтобы посмотреть им в лицо. Тёмный нетронутый лес. Никакого движения. Я отвернулась. Ангел с перекинутой через плечо сумкой шёл впереди. Дар спокойно высвечивал направление. Я постаралась успокоиться.

Чёртов боров! Не иначе как из-за него я тут пуганую ворону изображаю.

Из-за деревьев показалось тёмное пятно, бросившееся на Ёжика. Я вскрикнула от неожиданности.

- Тошка!

Улыбающийся Ёж передал мне в руки счастливого дракошу. Всё же хорошо, что он первым шёл, иначе бы инфаркт был мне обеспечен. Сердце колотилось как после стометровки на скорость.

- Тошка, всё благополучно?

"Не нашли"

Значит, искали и здесь.

- Арсид, Тамия! – позвал впереди Ёж. Я перехватила Тошку поудобнее и пошла догонять напарника.

Наши попутчики очень обрадовались. Мы со смехом и драматическими паузами принялись рассказывать о своих приключениях. Тамия сверкала глазами и смотрела на нас как на героев. Сами они, как вошли в лес, сразу поклонились Хозяину да постарались убраться подальше. Тошка тревожился днём, даже убегал, но возвращался довольным.

Они расположились с удобством, сняв аккуратно дерн посреди поляны, чтобы развести огонь. Рядом лежал заготовленный хворост и расстеленный плед, моя сумка и их узел приткнулись под деревом. Привязанная поодаль лошадка даже не подняла головы, пощипывая чуть поднявшуюся траву.

Ох, они же понадеялись на нас, а единственный котелок и все припасы в моем рюкзаке были. Даже вода.

Скоро в котелке уютно булькала крупа, в этот раз в сообществе с разделанной Арсидом птичьей тушкой. Тамия нашла гнездо с яйцами, предложила их запечь на завтрак. Прямо праздник живота намечается! Они бы и без нас не пропали с такими талантами по сбору еды, а вот поди ж ты, радуются, что мы их не бросили.

- А Хозяин леса не будет сердиться, что мы костёр разожгли? И птицу с яйцами едим, – сейчас это меня тревожило больше всего остального. Я с трудом подбирала слова на их языке, но и такой результат целиком был заслугой магического "языковеда", сама бы я разве что через год упорного труда достигла уровня разговорной речи.

- Мы в этом году уже приносили дары, - Тамия так удивилась, что даже решилась заговорить первой, - на что же Хозяину сердиться?

- А что вы дарили? – Тут же влез Ёж.

Арсид с Тамией переглянулись.

- Об этом не принято рассказывать, - заговорил старший. - Каждый дарит в меру своего разумения. Подарок, конечно, не является тайной, всё равно в деревне все знают. Только не принято. Как попусту хвастать.

Теперь переглянулись мы с ангелом. Кажется, информация нужна.

- Разве не бывает так, что один подарил загнившую морковку, а другой – телегу сена? – я показала руками нечто необъятное.

- Бывает, и три телеги, - усмехнулся Арсид, - как наш староста. Да только скошено сено не им.

- Получается, что его – только доставка, - Ёжик понимающе покивал, значит, разница есть.

- А я пирог пекла, - похвасталась Тамия, - с барвой, которую сама вырастила!

- Корнеплод, который на картошку похож, - шепнул Ёж.

- От такого дара и я бы не отказалась, - проснувшийся от запаха каши с мясом желудок готовился забурлить.

- Надеюсь, вкусным был, - с притворной озабоченностью вздохнула девочка, - а дед привёз камней и весь лесной ручеек ими обложил, эх и красиво стало! А вода как будто даже подсластилась.

- Работа не одного дня, - уважительно заметил ангел.

Тамия вытащила из своего узла запасенные деревянные тарелки с ложками. Я начала раскладывать ароматную кашу и передавать едокам.

- Над моим временем нет начальников, - Арсид ловко прижал к себе тарелку правым запястьем и неторопливо помешивал кашу, давая ей остыть, в отличие от Ёжика, сразу черпнувшего ложкой и теперь старательно дующего, - к деревне я не приписан, потому в поле не допускают. Лес нас кормит, как же не постараться для Хозяина.

- Землёй староста наделяет, - полувопросительно сказал Ёж, - прихвостням получше, буянам – что похуже.

Очевидно, так.

- В общем-то вполне понятное поведение, - я пожала плечами, - интереснее другое. Арсид, почему задумали бежать сейчас? Насколько я понимаю, когда Тамия была малышкой, сделать это было проще.

- Сначала не до того было, - отставной моряк тщательно подобрал остатки каши, - да и не видел разницы, сам никогда не жил в деревне, может, так полагается? Опять же родня здесь, где присмотрят за девчонкой, где совет дадут или помогут по-свойски. А когда собрался увезти внучку в ученье, вылезла такая тонкость…

Тамия слушала внимательно, видно, и для неё решение деда стало сюрпризом. Я собрала грязные тарелки в кучу. Позже почищу, сейчас не хочется прерывать рассказ.

- Сваты залезли в долги по заёмным письмам. Старшему помогли отстроиться, младшую с дитём поддержали. А письмо заёмное на избу пишется. Так Тамия тоже в должниках оказалась, потому я и не смог переписать внучку в свою семью. А значит, и увезти не мог. За воровство детей у нас к рудникам присуждают пожизненно.

- А другие дети? Вы говорили, что в шестнадцать лет совершеннолетие?

- После попадания семейства в долги дети редко покидали родительский дом, оставались в надежде помочь родителям расквитаться. Несколько раз засылали сватов из других сёл, так староста уведёт жениха на беседу, а там где уговорами, где угрозами или обманом, глядь, жених соглашается остаться в селе да пойти под руку тестя.

- Липкины родители сговорили её за кузнецова сынка, как только пятнадцать исполнилось. В шестнадцать уже пузатая ходила, - добавила краски Тамия.

- Родителям тоже не хочется детей отпускать? – я пыталась как-то объяснить себе ситуацию.

- Что вы, Даша, - Арсид даже замотал головой, - да родители готовы себе руку отгрызть, как зверь, попавший в капкан, лишь бы детей выпустить из-под этой кабалы. Да только ушедшие не одолевают и одного пешего. Кто избитый вернулся, а кто с концами пропал. Отвозить их староста запрещает, ибо из села они выписались.

- Свободный от долгов человек может покинуть село в любой момент? – уточнил Ёж. – И также легко прийти и остаться жить?

- Это закон. Никто не может принуждать свободного человека. А Тамии неделю назад шестнадцать исполнилось.

- А что ж тогда в нас палили? – обиделся Ёжик. – Ничего противозаконного не совершали.

Я накинула пальто. В лесу было заметно теплее, чем в овраге, но всё равно весенние ночи были студёными. Ёж с Тамией тоже закутались.

Арсид виновато сгорбился:

- Простите, добрые люди, не ожидал, что у него с собой огнемёт будет и он решится на открытое убийство. Только он не знает, что Тами шестнадцать. Избу прежнего старосты с документами сварги пожгли, а Тамиина бабка перепутала дни рождения внучки и моей дочери.

- Я всё это время мамино рождение праздновала? – тихонько спросила шмыгающая девчонка.

Арсид подгрёб внучку под бочок, обнял:

- Прости, родная, в следующем году отпразднуем твоё рождение вольными людьми. Обещаю. А деду надо верить.

- А доказать, что Тамия взрослая, можно? – встревожилась я. Одно дело – помочь людям, совсем другое – на рудники попасть. Видимо, здесь, как в том анекдоте – сначала докажи, что не верблюд.

- Остались мои документы тех лет, когда дочь считалась моей семьёй, там её день рождения указан. И письмо зятя о рождении Тамии. Он неграмотный был, зять-то, так что бывший староста писал.