И пока голодный Ёж уплетал кашу, рассказала ему о предсказании.

- Только я не понимаю, почему имя, которое что-то значит в нашем мире, то же самое значит и здесь? Ведь не могут же они говорить на русском?

- Даш, не по-русски они говорят, а на языке собеседника, был бы американец – слышал бы английскую речь, немец – немецкую, я и древнегреческую мог бы, - рассуждал, дуя на кашу, Ёжик. - Но поберечься и впрямь не мешало бы. Выйти замуж за князя тебе не грозит, не девственница, чай, а проблем огрести – запросто!

- Ёж, - возмущенно рыкнула я, - тебя вовсе не касается моя личная жизнь!

- Зато сколько возможностей у княгини было бы! – пожалел ангел.

- Оставь-ка остальное Тошке, ребёнку тоже есть надо!

- Он же раньше не ел!

- Когда был брелочком?

На следующий день мы, наконец, попробовали местной рыбы. Нашим уловом стали пять крупных, двенадцать средних рыбин и штук тридцать мелочи. Мелочь была нанизана на нитку с помощью иголки, средних я распотрошила, подсолила вычищенное брюхо и с помощью волшебных крючков подвесила коптиться. Крупную рыбу вычистила и сварила крепкий бульон с приправами, залитый в обе наших бутылки, а мясо рыбин, густо накиданное в котелок, застыло густой массой.

Наше отбытие прошло без фанфар. Радовавшая нас всё это время солнечная погода сменилась облачностью и холодным ветром.

Тошке пришлось вернуть палантин ангелу, а самому ехать в сумке на платформе, ещё и завернутым в шубу. Дракончик ничуть от этого не расстроился, а Ёжик переживал, что нас заметят. Я ему твёрдо обещала развеять платформу при первых признаках людей или поселений, но уступил он только при доводе о передвижении со скоростью бредущего Тошки. Дракончик всё рос и тяжелел, его крылья высовывались из сумки, и когда мы наезжали платформой на бугор или карабкались на возвышение, то он старательно бил ими по воздуху, ненадолго приподнимаясь вместе с сумкой.

- И всё-таки я не могу понять, - продолжала я начатый разговор, - за пять дней мы повстречались с хозяином леса, хранителем рек, равнинником. Тут что – мёдом намазано? Или люди каждый день так запросто встречаются со всеми этими мифами?

- Ничего удивительного. Конечно, они бросили все свои дела и поспешили сюда проконтролировать нас и в надежде на дары, - хмыкнул Ёж.

- На нас много не наживёшься, - скептически возразила я, отворачивая лицо от особо сильного порыва ветра.

Лес оставался слева и уходил всё дальше, впереди простиралась голая холмистая равнина, особенно безотрадная на фоне стремительно темнеющего неба.

- Напрасно ты так думаешь. Пока никто не может представить стоимость одной веточки смородины, а ценность драконьей чешуи, похоже, хорошо известна, - Ёжик зажмурился от попавшей в лицо пыли.

- А равнинник? Не считать же подарком котелок ухи!

- Почему нет? Но, думаю, главную ценность для него составила ты. Вернее, известие о начале исполнения пророчества. Такие характеры просто обожают знать о чём-то, неизвестном другим. И чем важнее знание, тем кайфа больше. То-то он на радостях с тобой даже легендой поделился.

Стало темно, как в сумерках. Я не вытерпела:

- Ёж, давай переждём эту непогоду за тем ивняком. Раз всё равно никого нет, то я хоть пару стен и крышу поставлю.

Грохотнул гром. Тошка испуганно пригнулся, а потом завертел головой и засвистел.

- Да, пора укрываться, - согласился Ёжик, сворачивая к заросшему кустарником изгибу реки.

Снова громыхнуло, и молния прочертила нахмурившееся небо.

Нам повезло, обрыв создавал естественный навес, оставалось только укрепить его и поставить боковые стенки, чтобы не поддувало.

- То есть ты не веришь в историю равнинника? – спросила я, когда мы устроились.

- Верю, - Ёж нарезал прутьев и сейчас пытался что-то плести, - но сколько он пропустил из той истории? Каково полное пророчество? Так же не бывает: женится – счастье будет, не женится – надежда уйдёт. У тебя же бабка пророчествует помаленьку, как говорится, "почувствуй разницу".

- Бабушка на полгода только заглядывает.