— Ты должна ненавидеть меня, Мэдди, за все. За все пьяные звонки. За все синяки и перебитый нос, над которым ты охала. Ты должна ненавидеть меня за всех тех женщин, которыми я пытался заменить тебя. Я очень жалею обо всем этом.

Его руки отпустили мои ягодицы и, обхватив лицо, приподняли выше.

— Я недостоин тебя. И так было всегда. Мой уход только доказывает это. Я истинный наследник своей биологической матери, абсолютно безнадежный. Я так сильно ревновал тебя, потому что Гэвин весь такой идеальный, не то что я, а ты... — Он глубоко вздохнул. — Ты — моя жизнь, и я не хочу терять тебя. Я боюсь, что однажды ты проснешься и осознаешь, что я весь состою из дерьма.

— Райдер, это не так...

Он помотал головой, не давая мне продолжить.

— Когда я узнал, что Гэвин поцеловал тебя, меня охватило такое бешенство. Я взорвался. Мне хотелось растереть его в порошок. Ты была моей, Мэдди. Моей, — сказал он с пылающим взглядом. — И то, что я ощутил, меня чертовски напугало. Я не хотел никому делать больно. Я просто хотел быть с тобой.

— Но я же с тобой, Райдер.

— Знаю. Проклятье, я это знаю, — прошептал он, поглаживая рукой по моему уже довольно объемному животу. — Мне не стоило уходить, но не все так просто.

— Расскажи мне.

— Мои кошмары не прекратились. Каждую ночь я просыпаюсь в холодном поту, задыхаясь. Я вижу, как меня избивают до полусмерти. Мечтаю, чтобы меня убили, пытаюсь вырваться к тебе, но у меня не выходит, — последние слова он произносит едва слышно. — Я не могу добраться до тебя или нашего малыша. Я вижу тебя. Слышу, но следом в меня стреляют, и я умираю.

Его слова вызывают у меня боль. Я обнимаю его за шею и прижимаюсь как можно крепче.

Другая бы на моем месте, может, и ушла от Райдера. Давно бы уже сдалась. Но я не такая, да и Райдер не сравнится с другими мужчинами. Только он всегда был со мной и поддерживал, позволял жить, как я сама хотела, подавляя свои желания. Да, он не подарок. У него получалось лучше обкладывать матом, чем говорить комплименты. Сперва бить без разбору, а потом уже задавать вопросы. Ему не просто было полюбить кого-то, но если уж он любил, то без остатка.

Его руки переместились мне на спину и запутались в моих длинных волосах. Его пристальный взгляд прожигал.

— Когда Гэвин признался, что поцеловал тебя, у меня просто крышу сорвало. А когда ты схватила мою ладонь и прижала к своей шее... — Он потер лицо и с отвращением покачал головой. — Я должен был уйти. Я не хотел навредить тебе или малышу. Если бы я что-то сделал, я бы просто умер. Так что я пришел сюда и напился в хлам каким-то старым ликером твоего отца. Я сидел в этом доме и думал, какой я идиот. Проклинал за то, что хотел вернуться к тебе. Последнее, в чем ты нуждалась — это я. Делающий тебе больно. Заставляющий плакать.

— Райдер, ты никогда не делал мне больно. Я доверяю тебе. Мы всегда были рядом и поддерживали друг друга. Так позволь же мне поддержать тебя сейчас. — Я потянулась и поцеловала его в уголок рта. — Я люблю тебя. Не отталкивай меня.

— Боже, Мэдди, я никуда не денусь. Я тоже тебя люблю. Всегда любил. Может, я и полный подонок, но я не могу жить без тебя.

Его руки погрузились в мои волосы и потянули их.

— Я никогда не оставлю тебя, Мэдди, — произнес он и прижался к моим губам.

— Поклянись, — прошептала я.

— Клянусь всем своим сердцем.

Зима закончилась. Каким-то чудом нам удалось выжить. Хотя частенько мы и сами сомневались, что выдержим. Погода держалась холодная, иногда даже слишком. Безвыходность нашего положения давила и уничтожала. Но мы старались держаться. Поддерживать друг друга. Надеяться и верить. Только так мы могли выжить.

Кэш и Гэвин начали совершать вылазки в соседний городок, свободный от террористов. Сперва они ездили за едой. Для нас это было первостепенной необходимостью. А через некоторое время они начали привозить и другие вещи; бензин, одежда, детские принадлежности. Город был большим, он стал своего рода прибежищем для выживших. Его даже называли золотой жилой для ищущих провизию, туда съезжались люди со всех концов страны, чтобы купить или выменять что-то необходимое. Я бы тоже хотела туда съездить, только у меня был уже слишком большой срок, на котором подобные путешествия опасны.

Но Гэвин и Кэш привозили не только еду и вещи, они собирали последние новости. Они выяснили, что ополченцы говорили правду; Штаты побеждали и подавляли повстанцев. Да, медленно, ведь война еще не окончена, но у нас на горизонте расцветала надежда. Надежда на спокойное будущее.

Правда, мне покой пока только снился.

***

Я провела рукой по животу, ощущая под ней пинки своего ребенка. Подняв голову к потолку, я погладила пальцами свой восьмимесячный животик, пытаясь успокоить малыша.

Последние три ночи он или она не давал/а мне спать, постоянно активничая. Посмеиваясь, я даже рассказала Райдеру, что ребенок весь в меня — любит танцевать. Он не посчитал это чем-то смешным, так как напомнил, как я танцевала с ним в клубе. Я покраснела, вспоминая, как прижималась к нему под звуки музыки. И как меня в тот момент не волновало ничего, кроме нас двоих.

Неожиданно спину пронзила вспышка боли. Я попробовала сменить позу, но это не помогло.

Но ощущая ту же боль и на утро, я обратилась к Дженис. Она быстро осмотрела меня и сказала, что все хорошо, что это могут быть схватки Брэкстона-Хикса⁹. Я взяла с нее слово, что она не расскажет об этом Райдеру, он же раздует из мухи слона и будет беспокоиться, а беспокойств нам и так достаточно.

Мы волновались. Гэвин, Броди и Ева должны были вернуться домой еще два дня назад, а их все еще не было. Они уехали в город почти неделю назад, за очередными припасами, ну и попутно хотели поискать родителей Евы и Броди. Я молилась, чтобы они нашли их целыми и невредимыми, но наш новый мир научил меня, что далеко не все наши молитвы оказываются услышанными.

Кэш остался со мной, отказываясь уезжать куда-либо, когда мне вот-вот рожать. Вчера он решил уйти к Дженис и Роджеру, предоставляя нам с Райдером побыть какое-то время вдвоем.

В очередной раз ощутив дискомфорт, я перевернулась на бок. Мой живот уперся в Райдера, его кожа оказалась такой горячей. Одеяло сбилось у него на талии, обнажая грудь. Потянувшись, я обвела линии его татуировок, черными чернилами выделяющиеся на коже. Он открыл глаза., Улыбнулся, взглянув на меня.

— Уже проснулась? — спросил он, обнимая меня.

— Да, — ответила я, поглаживая его твердый живот.

— Черт, Мэдди, просто продолжай, — прошептал он, запуская руку мне в волосы.

Я улыбнулась и обвела пальцами вокруг его пупка.

Малыш снова пихнулся, и в этот раз удар почувствовал даже Райдер.

— Он снова за свое? — спросил Райдер, опустив ладонь на мой очень круглый живот.

— Да, она очень активна, — сказала я, абсолютно уверенная, что ждем мы девочку.

Райдер усмехнулся и расправил ладонь, чтобы ощутить движения малыша.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил он, чмокнув меня в макушку.

Спину снова пронзила боль, отчего я поморщилась. Странное ощущение появилось в животе, будто меня выжимало. Я приняла сидячую позу.

— Мэдди? — озабоченно позвал Райдер.

— Все в порядке, — солгала я. — Просто надо размять ноги. — Иногда, когда мне было не комфортно лежать, то, чтобы уснуть, мне необходимо было походить по дому. Каким-то образом это успокаивало ребенка и помогало мне самой расслабиться.

Я свесила ноги с кровати и опустила на деревянный пол. Длинная рубашка Райдера, доходящая мне до колен, ласкала кожу и приятно пахла им.

— Я пойду с тобой, — произнес Райдер, садясь на кровати.

Бросив взгляд через плечо, у меня перехватило дыхание от того, что я увидела. Волосы торчали во все стороны и падали ему на глаза. Лицо покрывала сексуальная щетина. Такая жесткая и одновременно щекочущая. Я вспыхнула, вспоминая ее прикосновения.