— Да я и сам бы надрал себе зад, — пробормотал он. — Прости, Мэдди, но я должен был рассказать ему. Эта тайна сжирала меня изнутри. Каждый раз, глядя на него, я чувствовал себя таким виноватым.

Я нахмурилась, вспомнив слова Райдера.

— Я сказала ему, что тот поцелуй ничего не значил, но он взбесился. В безумие впал.

Гэвин посмотрел на меня сверху вниз. Ветер взъерошил его темные волосы — намного темнее, чем у Райдера. Они выглядели как братья, но присутствовали какие-то едва уловимые различия. Помимо этого и мрачного характера Райдера, которого не наблюдалось у Гэвина, Гэвин уступал Райдеру в размерах. У него было тело бегуна, более компактное, но довольно жилистое. Райдер же напоминал бойца, крепкий и словно вытесанный из камня, готовый наброситься на кого угодно. Как, в принципе, и поступил с Гэвином.

— Как ты? — спросил Гэвин.

Вглядываясь вдаль, я пожала плечами. Я расстроилась, но больше злилась. Мне хотелось побить кого-то или что-то. А именно кое-кого высокого и выбесившего меня, как никто другой.

— Прости, Мэдди. Надеюсь, он осознает, что имеет, и не отмахнется от этого. А если и отмахнется, я буду бить его вплоть до следующего воскресенья, — сказал Гэвин. — Все для тебя.

— Спасибо, Гэвин.

Уголок его рта дернулся в глуповатой улыбочке, от которой многие женщины Далласа, наверняка, падали в обморок. А еще эти длинные черные ресницы, ловящие снежинки, и искрящиеся смехом глаза.

— Да без вопросов, коротышка.

Старое прозвище заставило меня улыбнуться.

Может, мне не стоило улыбаться. Райдер на меня злился. На улице валил снег, и я вся продрогла. У нас недостаточно теплых зимних вещей. Продуктовые запасы уменьшались. С папой случилось нечто ужасное, и через несколько месяцев мне предстоит родить малыша без медицинской помощи. Улыбка явно излишня. Надо бы... что? Плакать? Да. Причитать? Определенно. Но, на мой взгляд, радоваться мелочам — значит жить. Существовать. Оживать. Находиться в окружении тех, кого любишь.

Даже если иногда они выводят тебя из себя.

Обратный путь был мучительным. Снег начал валить сильнее, постепенно покрывая землю белым сверкающим одеялом. Но, оседая на мне, он превращался в ледяную жижу, просачивающуюся сквозь куртку и джинсы.

Волосы намокли, они ощущались ледяными сосульками, раздражающими лицо и шею. Зубы начали стучать, а все тело трясло, я вся покрылась огромными мурашками и никак не могла сосредоточиться. Тепло превратилось в необходимость, и, причем, срочную.

Но когда я получала то, чего хотела. У меня в жизни все выходит ровно противоположно. Иначе бы я не продрогла и не оголодала, и слой снега не покрывал бы мои неадекватые для такой погоды кеды. Я бы сейчас сидела в безопасности и тепле, у себя в квартире, веселилась бы с Евой, обсуждая парней, и беспокоилась только об экзаменах.

Я бы не думала о войне, о родной земле, о тысячах погибших и миллионах голодающих. У меня было бы электричество, машина, достаточное количество еды, чтобы пережить зиму, чистой воды, которую не требуется фильтровать. У меня был бы папа. Я бы не потеряла маму. Но в таком случае я могла бы лишиться Райдера или нашего еще неродившегося малыша.

Я рассказывала Гэвину о том шифрованном сообщении, переданном на коротких радиоволнах, как вдруг Кэш натянул поводья, заставляя лошадь замереть. Когда Кэш делал что-то подобное, следовало напрягаться. Без причины он никогда не делал ничего такого. И какой бы эта причина не была, она заставила его напрячься.

Мы с Гэвином последовали примеру Кэша и остановили лошадей. Разговор стих, стоило нам только увидеть выражение лица Кэша. Его покрытая щетиной челюсть стала словно каменной. Под ковбойской шляпой я разглядела убийственный взгляд, направленный вперед. Проследив за ним, я попыталась понять, что вызвало у него такое напряжение. И вот тогда я увидела их.

— Господи Боже, — прошептал Гэвин, подъезжая ко мне на лошади и задевая мою ногу.

У меня остановилось сердце. Легкие отказывались дышать. Про холод я мгновенно позабыла. Как и про снегопад. Осталось только одно — солдаты, окружившие дом.

Без лишнего шума Кэш потянулся назад и выудил из ножен винтовку. Опустив вожжи себе на колени, Кэш повел лошадь, управляя бедрами, при этом он возвел винтовку себе на плечо. И выглядело это как самая естественная в мире вещь. Все в той же ковбойской шляпе, он наклонился к прицелу винтовки. Без биноклей только так мы могли узнать, с чем столкнулись.

— Солдаты. Человек пятнадцать, — сказал он, медленно перемещая винтовку и оглядывая местность. — Вооружены.

Я сжала пальцы на вожжах и ощутила прилив паники. Моя лошадь мотнула головой и вспахала ногой землю, порываясь идти дальше. Я никак не отреагировала. Я как-то вся обмякла, все, за что я держалась, вдруг исчезло.

Они нашли Райдера.

Беги к нему, приказал внутренний голос. Я ударила пятками по бокам лошади, заставляя ее удивленно всхрапнуть. Ослабив поводья, я позволила ей свободно помчаться галопом.

Но Гэвин остановил меня. Он вытянул руку и перехватил лошадь под узды.

Я же могла думать только о врагах, охотящихся за Райдером. Желающим расквитаться с ним за убийство их главаря. Я не могла просто сидеть на месте и молча наблюдать за событиями. Не могла.

— Мы должны помочь Райдеру! Они же убьют его! — громким шепотом, вперемешку со страхом и гневом, воскликнула я.

— Спокойно, Мэдди, — тихо произнес Гэвин, наблюдая за домом.

— Американцы, — прервал нас Кэш, продолжая смотреть на солдат сквозь прицел винтовки.

— С чего ты взял?

— На них американская военная форма. Это не иностранные ублюдки, — объяснил Кэш.

— Больше никого не видишь? — спросила я, пытаясь унять растущую панику.

— Вижу, — ответил Кэш, едва различимо за порывом ветра.

— Кого? Райдера? — спросила я, желая вырвать у него винтовку и посмотреть самой.

Кэш ничего не ответил, а я заволновалась сильнее.

— Кэш? Ты видишь Райдера? — переспросила я, борясь с желанием завопить.

Поправив шляпу, он передвинул винтовку левее.

— Да, он там. И пока он на своих ногах, что странно, учитывая его... — Кэш запнулся. Вдруг его плечи напряглись. — Вот черт, — ругнулся он.

— Что там? — спросил Гэвин, расширившимися глазами глядя, как Кэш быстро опускает винтовку и прячет ее в ножны.

— Нас заметили.

Пытаясь взять под контроль нетерпеливо перебирающую ногами лошадь, я взглянула на дом. Пять мужчин повернулись в нашу сторону. Затем побежали к нам.

Они бежали за нами.

Краем глаза я поймала какое-то движение. На нас смотрел еще кто-то. Он был выше других и стоял посреди двора в окружении других мужчин.

Райдер.

И вот тогда я услышала. Крик.

— ЭЙ!

С нарастающей паникой я смотрела, как пятеро мужчин разом развернулись, отвлекаясь от нас из-за крика Райдера.

Что он задумал?

Развернувшись, Райдер ударил стоящего к нему ближе всех парня в лицо. Следующий удар пришелся в живот. Секундой позже солдаты помчались к нему.

— УВЕЗИТЕ ЕЕ ОТСЮДА! — заорал Райдер, едва не подставившись под апперкот до того, как один из мужчин ударил его в живот.

— Нет, нет, нет, — бормотала я едва слышно, поняв, что он делает.

Он выигрывал для нас время.

От этой мысли стало тошно. Он подставился под удары, лишь бы Кэш и Гэвин увезли меня в безопасное место. Он жертвовал собой, чтобы мы смогли выбраться.

— Черт! — ругнулся Гэвин, натянув поводья, когда его лошадь замотала головой. — Да что за фигня происходит? Мы американцы!

— А ты как думаешь? — сказал Кэш, прикрикнув и пытаясь приструнить собственную лошадь. — Здесь одна сплошная убийственная вечеринка, и нас на нее пригласили.