— Ладно, разберемся.

Кирилл встал из-за стола, обдумывая, что сказать тому, кто ответит на его звонок, как вдруг зазвонил телефон в прихожей: заливистые беспорядочные звонки — междугородный.

— Здравствуй, мой медовый! — Это была Влада.

— Слушай, подруга, где стилет? — спросил Кирилл после короткого обмена ласковыми приветствиями. — У меня здесь покупатель сидит. Я попал в очень неловкое положение.

— Ой, извини! Совсем замоталась. Он в офисе, в моем столе, в верхнем ящике. Позвони по телефону… — Влада продиктовала номер, Кирилл схватил ручку, записал. Это был другой, не сотовый телефон. — Позови Бондарева Костю. Объясни ему, в чем дело, он все устроит.

— Знаешь… — Кирилл сделал паузу. — Дай еще один телефон, на всякий случай.

— Еще одного нет. Как долетел, дорогой?

— Нормально, — холодно ответил Кирилл.

— Ой, больше не могу говорить. — Влада почувствовала по его голосу, что сделала что-то не то. — Кончился перерыв… Я тебе вечером позвоню.

Кирилл положил трубку и задумался.

Свекрови она дает один телефон — мобильный, мужу — другой. Что это значит? Пока ничего, ответил Кирилл сам себе.

Он набрал номер телефона, который дала ему Влада, и позвал Бондарева.

Кирилл не объяснил, зачем звонит (нечего делать стилет центром внимания), просто сказал, что хочет поговорить с Костей. Костя продиктовал адрес офиса и добавил, что будет рад познакомиться с мужем Владиславы, но… В голосе его Кирилл уловил нервозность.

Он положил трубку и опять задумался.

— Сынок, ну где ты там? — позвала Людмила Васильевна. — Что ж ты нас бросил?

— Сейчас, мать! Только сделаю еще один звонок.

Он набрал номер Шекловитова.

— Успенский, ты?! — раздалось на другом конце провода в ответ на приветствие. — Ты в Питере? Как? Зачем? Ничего не понимаю! Бросай все, дуй ко мне!

— Подожди, подожди… Все потом. Сейчас проверь по своим каналам, чей это номер телефона. Ты меня обяжешь.

Кирилл продиктовал номер.

Меньше чем через минуту он получил ответ. Сотовый телефон принадлежал Бондареву Константину Сергеевичу: год рождения… место работы… домашний адрес…

— Подожди меня здесь, — обратился Кирилл к Дженни, — минут через сорок я привезу стилет.

— Я с тобой, — заявила она, — хоть городом полюбуюсь из окна машины. Я никогда не была в Петербурге.

— Хорошо, — согласился Кирилл, — будешь сдерживающим фактором.

Он попросил ключи от машины у колдуна Егория, чтобы не тратить время на возню со своей, поцеловал Людмилу Васильевну в щеку.

— Мы скоро, мать. Постарайся к нашему возвращению удивить нас обедом.

Всю дорогу Кирилл не мог выбрать последовательность действий: сначала вытряхнуть из Кости, что у него было с Владой, а потом повести разговор о стилете, или сначала разобраться со стилетом, а уж опосля…

Благоразумие взяло верх: сначала — дела, удовольствия — в последнюю очередь.

Константин Бондарев встретил их с широкой улыбкой на устах.

— Вы — Кирилл! Муж нашей Влады Успенской, — сказал он утвердительно. — Давно из Америки?

Кирилл представил, как наносит Косте сокрушительный удар в челюсть, но этим пока и ограничился. Он счел нужным представить Дженни, которую Костя нескромно разглядывал с ног до головы, и уже безо всяких дипломатических ходов сказал, что они пришли за стилетом.

— Стилет?! Да-да. — Кириллу показалось, что Костя даже обрадовался такому повороту разговора. — Отличная рекламка получилась.

Костя провел их в комнату, где стояли стол, на столе — компьютер, вдоль стены — несколько стульев, полки и журнальный столик, заваленный видеокассетами.

Костя выдвинул верхний ящик стола, несколько секунд стоял неподвижно, наконец поднял на Кирилла удивленные глаза.

— Стилета нет, — виновато сказал он.

Кирилл почувствовал, как пол уплывает у него из-под ног, а из рук уплывает один миллион долларов. Деревянными губами он перевел Дженни Костины слова.

В этот момент в комнате появилась миловидная, но очень худенькая девушка в черной юбке и белой блузке с планкой из кружев.

— Светлана, — строго спросил Костя, — были у нас сегодня посторонние?

— Заходил какой-то американец задрипанный, — ответила та.

— Это Алан! — воскликнула Дженни, когда Кирилл перевел ей слова девушки.

Костя недоуменно посмотрел на нее.

— Я сейчас, — сказал он.

Костя и Светлана покинули комнату, а Кирилл быстро подошел к столу, рывком открыл верхний ящик — толчком задвинул, хотел открыть следующий, но тут увидел фотографию, лежащую на столе под стеклом: он и Дженни в очень откровенной позе.

Кирилл достал фотографию и на обороте прочитал: “Ваш муж вам изменяет”.

“Чудеса, — подумал он, — как она сюда попала? А у тебя назревает семейный скандал, дорогой”.

Фотографию Кирилл аккуратно положил на место. Через десять минут вернулся Костя. В руках он держал стилет.

— Наш звукооператор Боря играл им в ножички, — пояснил он. — Метал в стенку. Я ему уже объяснил, что брать чужое нехорошо. Он больше не будет. Держите свое сокровище!

В машине Кирилл передал стилет Дженни.

— Не боишься, что я сейчас всажу его тебе в сердце по самую рукоятку? — спросила она.

“А ведь может! — подумал Кирилл. — Гены”.

— Это шутка, — сказала Дженни и тут же посерьезнела. — Вот и все, — продолжила она, — но я никак не могу понять: это начало или это конец? И отчего мне так грустно, Кирилл? Отчего мне так грустно?..

И с этими словами Дженни стала осторожно отвинчивать голову льва.

В саду под яблонями накрывали столы, вытянувшиеся в один ряд. Пахло свежестругаными досками и влажной землей.

— Сюда еще две бутылки водки, — распоряжалась Людмила Васильевна, размахивая сигаретой, и толстая Оксана послушно ставила водку туда, куда ей показали, — а туда — шампанское…

— Нет, не пойдет, — махнул папироской дядя Влады, Борис Степанович, — тут сяду я! Сюда водку, туда — шампанское и всякое амаретто!

Людмила Васильевна, вздохнув, согласно кивнула.

Кирилл и Шекловитов, издали наблюдавшие эту сцену, понимающе переглянулись.

— Активный тебе родственничек достался, — сказал Шекловитов, — и в напитках разбирается.

— Да он мужик ничего. И пьянеет быстро. Пара стаканов — и его уже из пушки не разбудишь… На чем я остановился?

— Она сказала, что ни за что не отпустит тебя одного в Питер.

— Вот-вот… Не потому, что не доверяет, а потому, что у меня могут возникнуть трудности при вывозе стилета за границу…

— Но я же видел! Он висит у тебя там, где висел!

— В том-то и дело! Весь фокус заключался в рукоятке. Нужно было всего лишь отвинтить голову льва и…

— Хозяин! — послышался крик со стороны дома, — принимай работу!

— Камин готов, — пояснил Кирилл. — Да! Я же тебе ничего не сказал про этот дом! Мой свадебный подарок жене! Здесь жили ее дед с бабкой. Правда, ремонтировать тут… выше крыши… Фактически все пришлось строить заново. Но ты бы видел, как блестели глаза Влады! Вот когда я почувствовал по-настоящему, что делать подарки приятно!

— Ты сказал своей благоверной, сколько тебе это стоило?

— Зачем? Пусть привыкает жить, не считая денег. Я же еще затеял подземный гараж и новую баньку…

Они прошли в дом и сразу попали в просторную пустую комнату.

— Чадить не будет? — Кирилл деловито рассматривал камин, облицованный изразцами.

— Обижаешь, хозяин, — ответил старший из рабочих.

— Протопить бы…

— Нет, путь денька два постоит — схватится. Ну, а если чего… или работа там какая… Так телефон известный.

Кирилл расплатился наличными, и рабочие ушли.

— Здесь будет гостиная, — обвел Кирилл рукой комнату, — здесь должно быть очень уютно. Я уже заказал мебель и наборный паркет…

Наверху раздавался стук топора, визжала электродрель, и были слышны крики:

— Заноси! Заноси, чтоб тебя!..

— А это еще что там у вас? — кивнул на потолок Шекловитов.