Дядюшка Дональд разделывал панцири ножом — он считался настоящим специалистом по части добывания особо аппетитных кусков мяса из задних лап краба. Но по части скорости победительницей в этом состязании неизменно выходила бабуля, ко всему прочему она и есть умудрялась аккуратнее всех остальных. Как-то раз, лет тридцать тому назад, она даже выиграла конкурс едоков, проводившийся исключительно для местных «шишек», — это было в те годы, когда семейство Вайнштейн еще могло числиться среди таковых. С тех пор на каждом подобном семейном сборище она рассказывала эту историю. Вот и сейчас она решила поведать ее еще раз.

— А второе место заняла та женщина… не помню, как ее звали, мы мало общались… словом, из магазинчика, в котором торговали мороженым. Кулаки у нее были сильные — ну еще бы, столько лет орудовать черпаком! А вот кожа, как на грех, оказалась нежная, да еще брезглива она, оказывается, была — ну, просто до тошноты! — Бабуля выразительно покрутила кулаком, будто собирая со стола черпаком невидимое мороженое. — В прошлом году магазинчик ее купили, и он стал частью «Беатрис Фудс». Вот уж она довольна была, наверное. Ее муженек неплохо умел делать дела. Да, эта дамочка могла позволить себе иметь нежные пальчики.

Тесс, без большого энтузиазма жевавшая в это время кусок хлеба с джемом из гуавы, исподтишка разглядывала бабушку. Теперь ей стала понятна и всегдашняя горечь в голосе бабули, и ее бесконечные язвительные замечания в адрес папочки и преследовавших его неудач. Должно быть, бабуля каким-то образом пронюхала о его измене… или просто почувствовала неладное. Впрочем, насколько помнила Тесс, бабуля всегда была такой. Кислое выражение и тогда не сходило с ее лица. В конце концов, когда она волоком стаскивала маленькую Тесс с механического кролика, Джекки еще и в помине не было. Или все-таки уже была? А может, не Джекки, а кто-то еще? Оказалась ли Джекки единственной шалостью папочки или просто одной из многих? Сандвич вдруг приобрел вкус картона, и Тесс отложила его на тарелку, внезапно потеряв аппетит.

Однако она тут же обрела его снова, когда увидела, как тетя Сильвия с торжественным видом ставит на стол приготовленный собственноручно шоколадный бисквит. Странная вещь: вообще говоря, кулинарка из тети Сильвии была аховая, а вот пекла она изумительно. Бабуля уже стояла во главе стола, нетерпеливо постукивая вилкой по своему стакану, а малыш Сэмюэл вторил ей, оглушительно колотя молотком по столу. Бабуля бросила в его сторону недовольный взгляд — она терпеть не могла, когда ее прерывали, и это касалось всех, даже Сэмюэла, который всегда был светом ее очей. Правда, об обоих тут же забыли, потому что в этот момент перед их домом остановилась полицейская машина.

— Наверняка кто-то из соседей успел нажаловаться, что перед домом стоит куча машин, — буркнул Патрик, выбравшись из-за стола и направляясь к воротам.

Но как ни странно, это была машина окружной полиции, а вовсе не городской. На лицах полицейских офицеров было написано смущение и даже некоторая озабоченность.

— Простите, можно узнать, тут ли мисс Монаган?

Головы всех мгновенно повернулись в сторону Тесс. Почувствовав на себе подозрительные взгляды многочисленных родственников, готовых, казалось, поверить самому худшему, Тесс почувствовала себя оскорбленной.

— Это я, — созналась она, отставив в сторону пакет с мусором, куда она сметала пустые крабовые панцири, и вытерев мгновенно вспотевшие руки о джинсы.

— Ты не должна ничего им говорить, — прошипел ей на ухо подоспевший отец. — Я сейчас позвоню своему адвокату.

— Хочешь, я свяжусь с начальником полиции штата? Или даже с самим Арнольдом Вайнером? — тут же влез дядя Дональд. — Никак не могу взять в толк, что тут делает полиция округа?

Школа Пенфилд находится в ведении полиции округа Балтимор, промелькнуло в голове у Тесс, пока она торопливо шагала к воротам. В горле у нее мгновенно пересохло, рот наполнился противной горечью. Если что-то случилось с Сэлом Хоукинсом, то это дело будет расследовать полиция округа. Именно они явятся сюда, чтобы допросить ее. Именно им захочется задать ей несколько вопросов насчет алиби Лютера Била на время убийства.

— Чем могу помочь вам, офицеры?

— Мы тут нашли кое-кого, — начал тот, что повыше. Точнее, это был настоящий гигант, бейджик с его именем приходился Тесс где-то на уровне глаз. Она пробежала его глазами — офицер Буске. Своими широченными плечами и черными как вороново крыло волосами он вдруг напомнил Тесс улыбающегося мужчину на рекламе бургеров.

— Он мертв? — быстро спросила она.

Гигант полицейский бросил на нее какой-то странный взгляд:

— Мертв? Он? Вообще-то это не он, а она, мэм. И потом, почему мертва? Живехонька! Но она клянется, что не двинется с места, пока не поговорит с вами. Мы обнаружили ее, когда она, босая, брела по Ганновер-Пайк, направляясь прямиком к границе штата. Она объяснила нам, что ее похитили, но она, мол, не хочет выдвигать никаких обвинений, и попросила отвезти ее к вам, потому как, дескать, вы о ней позаботитесь. У нее в кармане оказалась ваша визитка. Сначала мы поехали к вам в офис, но вас там не было, и тогда мы отправились к вам домой, но ваша тетушка объяснила, что мы сможем найти вас здесь. — Буске внезапно залился краской. — Ваша тетушка — просто красавица, — хриплым шепотом объявил он.

Тесс мгновенно представила себе этого гиганта у Китти — он восседает за столом в ожидании завтрака, а купальный халат, который легкомысленная Китти держала для своих приятелей-мужчин, трещит по швам на его широченных плечах. Ай да Буске, хмыкнула она про себя.

— Одну минуточку, — взмолилась она. — Что-то я ничего не понимаю. Кого вы все-таки обнаружили на Ганновер-Пайк? Жертву похищения, которая хочет поговорить со мной? Ерунда какая-то…

Второй полицейский, тот, что был поменьше ростом, — собственно говоря, в нем было никак не меньше шести футов, но рядом с великаном Буске он казался совсем коротышкой, — распахнул заднюю дверцу полицейской машины, и на дорожку выпрыгнула Уилла Мотт. Босые ноги ее покраснели от холода, распухший нос цветом напоминал баклажан, в глазах, казалось, навечно поселился страх.

— Уилла?! — изумилась Тесс.

— Я сказала им, что вы позаботитесь обо мне, — твердо заявила та. — И что вы тесно сотрудничаете с моим адвокатом.

Тесс решила, что лучше всего ей подыграть, хотя она никак не могла взять в толк, что за игру затеяла Уилла на этот раз.

— Конечно, Уилла. Тайнер страшно расстроится, когда узнает, что произошло. Опять ваш бывший муж, да? Надеюсь, теперь вы готовы выдвинуть против него обвинение?

— Думаю, будет лучше, если мы обсудим все это без посторонних ушей, — перебила ее Уилла, внезапно пошатнувшись. Тесс обратила внимание, что ее босые ноги изранены в кровь, а обе коленки все в царапинах и следах комариных укусов.

Гигант полицейский склонился к уху Тесс.

— Честно говоря, мэм, — понизив голос до едва слышного шепота, пробормотал он, — думаю, ее бы надо показать психиатру. Похоже, дамочка малость не в себе. Слышали бы вы ее, пока мы ехали сюда! Господи, она ругалась так, что у нас с моим напарником просто уши горели! Не знали, куда глаза девать! Мы за свою жизнь всякого наслушались, но такого!..

— Ничего страшного. У нее, конечно, есть проблемы, но пока она принимает таблетки, бедняга не опасна, — не моргнув глазом, заявила Тесс. — Старая история, знаете ли. Начинает чувствовать себя лучше и тут же решает, что пить их нет больше никакой необходимости. Ну, и пошло-поехало. Такое происходит примерно раз в полгода.

Уилла посинела от злости, но даже не пикнула. Оба офицера, с некоторым сомнением оглядев всех присутствующих, уселись в машину, что-то объяснили по радио, и через минуту машина уехала. Едва дождавшись этого, Уилла с негодованием повернулась к Тесс.

— Эта сумасшедшая черномазая сука, ваша приятельница, — это все ее рук дело! — пронзительно завизжала она. Тесс даже попятилась — ей бы и в голову никогда не пришло, что у сухонькой Уиллы Мотт такая мощная глотка. Сейчас она без особого груда заглушила бы даже полицейскую сирену. — Эта сумасшедшая сука похитила меня, забрала мои туфли, а потом вышвырнула меня из машины где-то за городом.