— Аллергия, — уныло пояснила она. — Уровень цветочной пыльцы в воздухе сегодня почти 150 единиц.

— Да ну? А это много? — поинтересовалась Тесс.

— Ужасно! Впрочем, думаю, вы приехали сюда не для того, чтобы поговорить о моем насморке. — Шмыгнув носом, она уставилась на Джекки. — Кажется, я вас узнаю. Правда, вы здорово изменились. Я хочу сказать, с той поры. А вы меня узнали бы?

— Да… думаю, узнала бы. Вполне вероятно. — Но Тесс готова была поспорить на что угодно, что Джекки лжет — возможно, и самой себе тоже. Но в своем стремлении отыскать дочь она сейчас готова была подтвердить все, что угодно, даже если бы это и было неправдой.

— Джекки обращалась в ваше агентство тринадцать лет назад под именем Сьюзан Кинг. Тогда она была еще несовершеннолетней, ей едва исполнилось восемнадцать лет. Это могло бы нам помочь?

— Едва ли. К нам, знаете, часто приходили совсем еще юные девушки. Господи, неужели это настоящее золото?

Взгляд Уиллы упал на руки Джекки, которые она сложила, как для молитвы, сцепив пальцы так, что даже костяшки на них побелели. На левом запястье блеснули часы. Украшенные причудливым орнаментом из крохотных бриллиантов вокруг циферблата, они, конечно, бросались в глаза. Но не настолько, чтобы, по мнению Тесс, отвлечь их от темы разговора.

— Вы имеете в виду часы? Да, конечно, золотые.

— Обожаю такие старинные вещицы, — мечтательно протянула Уилла. — Чуть дальше, в Сайксвилле, в магазине продается старинная булавка. Я давно уже положила на нее глаз. Иной раз я позволяю себе помечтать, как в один прекрасный день войду в магазин и куплю ее. Особенно в те дни, когда получаю чек за возврат налога. Но деньги почему-то имеют тенденцию расходиться в тот же день, как их получаешь, вы согласны?

Тесс незаметно окинула взглядом крохотный разноуровневый домик. Когда в доме много детей, это накладывает свой отпечаток — повсюду на полу пятна сока, заляпанные жирными пальцами стены, на ковре — следы колес от детских машинок. Чего-то в этом роде она и ожидала. Но даже без них дом, в котором жила Уилла Мотт, производил тягостное впечатление — словно изрядно потрепанный жизнью старик. Судя по гвалту, доносившемуся сверху, на ее попечении было никак не меньше шести малышей. Сколько она зарабатывает — шестьсот, от силы девятьсот долларов в неделю? Естественно, Тесс понятия не имела о том, сколько стоит содержание ребенка в дневном детском саду, и сейчас впервые задумалась об этом. Возможно, для одинокой женщины это не так уж мало, но явно недостаточно для того, чтобы покупать старинные булавки.

— Миссис Мотт, мне кажется, что когда я звонила вчера, то упоминала, что ваше время будет оплачено. То есть… я понимаю, что мы отвлекаем вас от работы, и, естественно, будет справедливо, если мы компенсируем вам потраченное время.

— Мисс Мотт, — с нервным смешком поправила ее Уилла. — Но… боже правый, для чего мне брать с вас деньги, тем более когда я вряд ли чем-то смогу вам помочь? Но вообще-то… — Она снова принялась вглядываться в лицо Джекки. — Знаете, а вы сейчас стройнее, чем были в то время, я не ошибаюсь? Поэтому-то я и не узнала вас с первого взгляда. Намного стройнее.

— Естественно, — сердито буркнула Джекки. — Я ведь была беременна, когда обратилась в агентство.

— Нет-нет, дело не только в этом. У вас лицо было тогда более пухлым, чем сейчас. И еще вы носили очки — как будто хотели, чтобы вас не узнали. Знаете, из-за них вы даже казались старше, чем на самом деле.

Тесс вдруг вспомнился снимок, который дала ей Джекки, — фотографию ее так называемой «сестры» Сьюзан Кинг. Тогда Джекки явилась к ней под именем Мэри Броуни. Уилла права, решила она про себя. Или просто нечаянно попала в точку. Джекки в восемнадцать лет явно весила куда больше, чем сейчас. Может, именно лишний вес и был причиной того, что она выглядела старше своих лет?

В комнате раздался глухой стук, словно от падения чего-то тяжелого, за которым последовал пронзительный детский вопль:

— Мисс Мотт! Мисс Мотт! Брейди говорит, что я похожа на Квазимодо!

— Крисси — Квазимодо! Крисси — Квазимодо! — послышался ликующий хор детских голосов.

— Простите, — забеспокоилась Уилла. — Пойду дам им каждому по пакетику сока. Упаковка стоит в гараже. Может, это хоть на какое-то время заставит их сидеть тихо.

Не успела она уйти, как Джекки больно пнула Тесс в лодыжку острым концов туфли:

— Дайте ей немного денег.

— Она же сама сказала, что деньги ей не нужны.

— У этой женщины в голове вместо мозгов одно дерьмо. Кому же не нужны деньги? Мы ведь по дороге сюда заезжали в банкомат, и я видела, как вы взяли наличность. И это мои деньги — разве нет? Так что заплатите ей!

Уилла вернулась из гаража и, извинившись, протиснулась мимо них в дом, держа под мышкой упаковки с соком. Ее появление было встречено новым шквалом детских криков. На мгновение шум улегся, но вскоре возобновился снова, когда малышня принялась шумно спорить, кому достался сок повкуснее. Поскольку в этот день явным предпочтением пользовался виноградный, бедной Уилле пришлось снова мчаться в гараж и тащить в дом еще одну упаковку. Прошло не менее десяти минут, прежде чем она снова присоединилась к ним.

— Да, да, теперь я вспомнила, — запыхавшись, пробормотала она, когда они смогли снова вернуться к прерванному разговору. — Были еще какие-то проблемы с отцом вашего ребенка… какая-то странная история. Не помню, в чем там было дело, но такое случалось нечасто.

— Отец моего ребенка не имеет к этому делу никакого отношения. Забудьте о нем, — нетерпеливо перебила Джекки. — В конце концов, я прекрасно знаю, кто это был. Сейчас меня интересует, к кому попал мой ребенок.

Уилла старательно наморщила брови и беззвучно зашевелила губами, явно изображая напряженную работу мысли. «Осталось только подпереть кулаком подбородок, и получится вылитая скульптура Родена, только в женском варианте», — хмыкнула про себя Тесс. Она была даже немного разочарована, когда Уилла этого не сделала. С тяжелым вздохом Тесс вытащила из рюкзака бумажник, извлекла из него двадцатидолларовый банкнот.

— О боже… только не подумайте, пожалуйста, что я делаю это исключительно ради денег! — запричитала Уилла.

Тесс вытащила еще двадцать долларов, потом десять и, сложив купюры, положила их на колени Уиллы. Копаясь в бумажнике, она случайно обронила на колени Уилле одну из своих визиток. Уилла подождала немного, не сводя жадного взгляда с бумажника, словно надеясь, что денежный дождь продлится еще немного, но этого не произошло. Убедившись, что это все, она со вздохом сложила купюры и сунула их в карман пиджака вместе с визиткой Тесс. Остается надеяться, что у нее нет привычки совать в карман сопливые платки, подумала про себя Тесс. Хотя у нее сложилось впечатление, что Уилла Мотт не из тех, кто выкинет двадцать долларов, даже если банкнот окажется весь в соплях.

— Ну, на самом деле мне мало что известно. У вас ведь родилась девочка, верно? Почему-то мне кажется, что ее взял к себе мужчина, который сказал, что работает на одном из заводов в Хант-Вэлли — прорабом, кажется. Постойте-ка… как же называется это место? МакКормик… МакКормик-Нокселл, если не ошибаюсь. Там ведь карьер, по-моему. Так вот, помню, он говорил, что неплохо зарабатывает. И в общем, наверное, так оно и было, поскольку взять ребенка в агентстве — дорогое удовольствие. Не знаю, как в других, а в нашем это обошлось ему в десять тысяч долларов. Жена у него преподавала в школе, но собиралась бросить работу и сидеть с ребенком дома. А фамилия у них была какая-то на редкость обычная — Джонсон… Джонстон. Помню, они сказали, что хотят именно девочку. Они еще собирались назвать ее Кэйтлин. Да, Кэйтлин.

На лице Джекки появилось скептическое выражение.

— Надо же, сколько вам вдруг удалось вспомнить! И так сразу!

— О, если честно, то я хорошо помню всех девушек, которые прошли через наше агентство, — простодушно объяснила Уилла Мотт. — Просто нужно какое-то время, чтобы подумать… сначала вспомнишь лицо, а потом уже всплывает все остальное. Я имею в виду — подробности.