— Хорошо, что цел, — сказала Даша.

В самых худших ожиданиях Тара, его должны были начать ругать с порога, в самых смелых — кинуться на грудь и крепко обнять. Так поступали в фильмах, которые казались непререкаемым авторитетом на Земле, но, видимо, он ошибся. На его позор никто не отреагировал, и это сбивало с толку.

В зале Тар втиснулся на диване между друзьями, и замер в ожидании задержавшегося в прихожей хозяина дома. Хотя он не поднимал глаз от пола, он всем телом ощущал, что на него пристально смотрят. Когда же он смог расслабиться, его настигло возмездие: голову обхватили, пригнули и стали нещадно тереть кулаком по волосам. Крайне унизительная кара, впрочем вполне залуженная.

— Ну ты как, дружище? — улыбнувшись в тридцать два относительно белых зуба, поинтересовался Витя, главный зачинщик экзекуции.

Его подняли и пожали руку. Тар понял, что прощён.

— Чего видел? Кого? — после рукопожатия Глеб сразу перешёл к делу.

Зверомаг убедился, что опасность больше не грозит, расправил плечи, вызвав этим ропот слушателей, выдержал театральную паузу и громко, чётко, с выражением сказал: «Не помню!». И пусть его речь была недолгой, публика высоко оценила выступление — у школьников отвисли челюсти.

— Погоди-погоди, — Витя замахал рукой, будто что-то отгоняя от себя, — как я понял, ты пошел с Боремиром и Неславом к раскопкам, которые по сути тюрьма на свежем воздухе. Так?

— Так.

— Ты туда проник.

— Да, — важно подтвердил диверсант.

— Ну! Дальше что?

— Отсюда я и не помню. Зверомаги не помнят того, что происходило в их животной ипостаси после потери контроля.

Тар мысленно порадовался тому, что его друзья не знают порядков зверомагов. Потеря контроля — это величайший позор, в былые времена его бы выгнали из Академии без права возвращения. Сейчас он находился в деликатном положении: о потере контроля знало много человек, но на его счастье, все они, за исключением Старейшины Зема, были немагами, и вряд ли станут сообщать об этом в Академию.

— Ну и чёрт с этими раскопками, там всех освободили и без нас. Ты лучше послушай здесь творилось! Это была жесть, Глеб не даст соврать.

И Витя на правах наиболее пострадавшего принялся рассказывать о приключениях в столице магов, безбожно преувеличив их достижения и количество врагов. По его словам, три дня назад в Чудограде произошла эпичная и масштабная битва, сравниваемая с баталиями в «Короле золотых украшений». Вертюхин обладал талантом хорошего рассказчика, потому что они не сразу заметили, что на диване стало свободнее.

— Мне кажется или мы пропускаем важный сюжетный диалог? — Витя раздраженно цокнул языком, убедившись, что за дверью, за которой скрылись Даша и Мирздрав, не доноситься ни звука. Либо их подруга научилась общаться жестами, либо эти двое перенеслись в Академию.

— Походу, да, — согласился с ним Глеб.

Они оба знали, что со временем выудят у подруги нужную информацию, а пока… пока у них есть другое развлечение. Витя не удержался и расплылся в садистской улыбочке:

— Тар, давно хотел спросить: а как живется в шкуре кота? Удобно ли есть с миски, каков на вкус «Кискис», как обстоят дела с лотком?

По спине зверомага пробежали стада мурашек — он знал, какой беспощадной бывает любознательность землян.

— Даже я вру лучше, а ведь у меня краснеют уши, — для наглядности Даша показала пальцем на один из естественных детекторов лжи.

Ответа не последовало — маг был занят черчением какого-то знака на двери. Пальцем. Однако в Древмире это было возможно, поэтому знак осел на дверь, предварительно осветившись ярко-красным цветом. Магия. Раньше он не показывал её так открыто, ссылаясь на особенный нюх зверей проклятого леса.

— Теперь мы можем поговорить, присаживайся.

Устойчивость первого попавшегося на глаза стула вызывала сомнения. По-видимому, мебель лаборатории Земов не менялась с момента её основания. Предварительно убедившись в целостности представляющей историческую ценность стула, Даша села и приготовилась к долгому разговору. За тринадцать лет жизни она научилась предугадывать их по выражению лиц взрослых.

Мирздрав сел напротив и сцепил руки в замок. Он не спешил начинать первым, поэтому, когда молчание затянулась, девочка решилась перехватить инициативу:

— Столько всего хочется спросить, — призналась она.

— Я отвечу на любые вопросы.

Если бы не усталый вид мага, можно было подумать, что это он вознамерился прочитать очередную лекцию, пока она отдыхает от бессмысленного пролистывания книг в поисках упоминаний о болезни магов.

— Мне показалось, что вы не всё нам рассказали. Слишком… сахарно, что ли. Что-то случилось, ведь так?

— Ха, у тебя хорошая интуиция, Дария.

Девочка зарделась от похвалы. Не каждый день тебя хвалит спаситель целой страны. Для себя она решила, что Мирздрав всё-таки разобрался с Гадикусом, несмотря на первый промах, и умалчивает об этом, чтобы не испугать их. Даша не винила его: Гадикус был плохим человеком, так что заслужил наказание. Хотелось думать, что его просто заключили в тюрьму.

— То, что я рассказал вам, чистая правда. Магния освобождена — и это всё, что имеет значение. Однако… — Мирздрав опустил голову, перед тем как продолжить: — жизнь никогда не станет прежней. Я даже не уверен, что мы сохраним себя, как государство.

— Это плохо, — неуверенно отреагировала Даша — она понятия не имела, как следует реагировать на такие известия.

— Да, очень плохо. Помнишь о защищающем границы страны барьере, о котором я говорил? Так вот, он защищал нас не только от большей части изгнанников, но и от эльфов и правдийцев.

— Они же, вроде, хорошие ребята. По крайней мере так мне рассказывали.

— Хорошие, но не к тем, кто держал взаперти их правителей четыре месяца. Вину возложили на нас, никто не мог предположить, что страну магов захватит кучка отщепенцев орочьего племени! — Мирздрав грохнул кулаком по столу, затем глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы успокоиться. — Теперь же, когда правда вскрылась, на нас лёг несмываемый позор. Признаться, я подозреваю, что нас не захватили лишь потому, что посчитали слишком слабыми.

Глаза девочки округлились от удивления. Как же так может быть? Как можно обвинить во всём пострадавшего?

— Это же ненормально, вы же ни в чём не виноваты!

— Нет, виноваты. Мы взяли на себя ответственность нести порядок во всём Древмире, однако не смогли уследить за ним перед своим носом. Половину нашего населения составляют обученные маги, с юга нас защищают горы, а с запада — Тёмный лес, барьер, с накопленной им магической энергией выдержал несколько недель активной осады с трёх сторон — и всего этого оказалось недостаточно. То, что мы считали своей силой — погубило нас.

Ну вот, опять великие волшебники взялись за своё излюбленное занятие: говорить загадками. Даше пришлось поднапрячь все знания о стране магов, чтобы расшифровать сказанное. На ум пришло, что Мирздрав говорил об Архимаге, ведь тот защищал этот мир целую тысячу лет, основал страну магов и, умерев, запустил цепочку событий, из-за которых она с мальчишками оказалась здесь.

Однако её догадка оказалась неверной:

— Магия, Дария. Не было никакой болезни — отравлена была сама магия.

Даша открыла рот и закрыла. Если бы она не сидела, то точно бы опустилась на пол от удивления. Как же можно отравить неосязаемое, то что даётся не всем, лишь части населения? Но раз Мирздрав говорит об этом, значит это возможно. Не с её познаниями спорить об этом.

— Вот как. Обидно, мы столько книг пролистали о болезнях людей и зверей, а тут такое.

— Да, — с грустью улыбнулся мужчина, вспомнив о проведенных за книгами времени, — я учту этот жизненный урок на будущее: следует принимать во внимание все варианты, даже самые абсурдные.

Они замолчали. Мирздрав наверняка думал о чём-то возвышенном, школьницу же терзали противоречивые ощущения. Её было приятно, что её посчитали равно для таких откровений, но в то же время правда была слишком горька. Знать такое в тринадцать лет — это слишком тяжёлая ноша, сравнимая с той, которой её нагрузили родители, когда объяснили, почему они пять дней в неделю уходят на работу, вместо того, чтобы играть с ней.