23 ноября 1989

Целых два месяца родители не притрагивались к этому дневнику — просто безобразие! Лёша за это время вырос, возмужал, но по-прежнему сильно отстаёт от сверстников в своём развитии. Не ходит, сделает два-три осторожных шага — и всё, на большее пока не тянем. Вчера самостоятельно и долго несколько минут подряд стоял — это событие. Но у других ребят такие события давно позади.

Любит «танцевать» — вприсядку и раскачиваясь — под разные мелодии, в том числе под злоупотребляемого в последнее время «Цыплёнка жареного».

Появились новые слова, теперь они относятся к конкретным объектам. Но маму и папу зовём одинаково: то «мама», то «няня» — слово, невесть откуда взявшееся и у нас не употребляющееся и в помине.

Тот день, когда Лёше исполнился год, в дневнике не описан, но я хорошо его помню. Утром папа поставил на проигрывателе новую пластинку с детскими песнями. Первой звучала песня «Пусть бегут неуклюже…», мотив заводной, задорный. Лёшка проснулся, радостно вскочил, глазёнки блестят, двигается в такт, смеётся. И видно, что понимает — день сегодня необычный. А и вправду — на столе полно подарков: новых игрушек. Целый день он их осваивал, а вечером пришли гости, много гостей, и большинство из них Лёше незнакомы, но он им всё равно очень рад. И когда последние гости собрались уходить, он вдруг стал бегать от одного к другому. Из рук в руки. И поэтому мы хорошо запомнили: Лёша научился ходить в первый свой день рождения.

Маму пригласили на конференцию молодых писателей северо-запада. Очень хвалили. Обещали напечатать всё, что есть. Пригласили посещать литературый семинар при союзе писателей. Только когда? Когда мама не занята Лёшей и хозяйством, ей приходится печатать, чтобы немного подзаработать денег. На то, что мы получаем от государства, прожить невозможно и вдвоём, а втроём — тем более.

У меня лежат неотоваренные талоны на стиральный порошок за декабрь 1989 года. Память мне изменяет, но по-моему, всё и началось со стирального порошка и мыла — они первыми исчезли из продажи. Впоследствии по талонам (в Ленинграде их в народе традиционно называли карточками) введут и многие другие товары и продукты. На месяц каждому будет полагаться 1,5 кг мяса, 1 кг колбасы, 0,5 кг сливочного масла, 250 г растительного масла (его будут разливать половниками в принесённые с собой баночки), 10 яиц, 1 кг крупы или макаронных изделий и 0,5 кг муки. На хлеб талоны не введут, но его и не будет в булочных, а где когда выкинут в продажу, тут же набегут толпы, на десятки метров, вытягивающиеся вдоль магазинов. Да и то, что по талонам — далеко не гарантированно появится в продаже. Помню эти бесконечные очереди за хлебом и сахаром, на морозе, зимой, а Лёшка дрыхнет себе в коляске и не подозревает, какие у взрослых проблемы. Придёшь в продуктовый магазин, а и карточки отоварить нечем: в мясном отделе — на прилавке ряд веников, в молочном — тоже веники, и в овощном тоже. Наверное, это такой чёрный циничный юмор у продавцов был — ведь веники в Ленинграде всегда продавались только на рынках, а тут — в продуктовых магазинах, и это единственное, что в них было, словно люди — ослы и питаются соломой. Сигареты и водка тоже будут по талонам — но мы люди не пьющие и не курящие, поэтому покупаем их для бартерного обмена, для задабривания водопроводчиков, газовщиков — короче, тех, от кого зависит быт в нашей коммуналке. А покупать приходится (кстати, на Лёшу тоже положены и водка, и сигареты — демократия), ибо сами талоны не продашь, они прикреплены к блоку и действительны только тогда, когда купончик не оторван. Но в основном это будет уже в 1990-ом, а сейчас талоны ввели только на мыло и стиральный порошок. К счастью, мы успели закупить их перед рождением Лёши и особой нужды в них не испытываем. Конечно, мы стараемся, чтобы все эти проблемы обошли его стороной.

25 декабря 1989

День Рождения был очень радостным событием и проходил на фоне музыки, он произвёл на Лёшу сильнейшее впечатление. С того дня Лёша начинает петь своё любимое «тя-тя-тя», едва кто-то из нас подходит к проигрывателю, при этом он пританцовывает и улыбается, а мы явственно слышим в этом «тя-тя-тя» мотив песенки «Пусть бегут неуклюже…»

Вовсю ходит. Ездит на голубой лошадке-качалке. Везде суёт нос. И пальцы. Как и родители, не спит по ночам. Рассматривает пластиковые индийские книжки с картинками — другие пока не даём, а то сразу начинает их рвать и жевать.

26 декабря 1989

Мы с Иваном стали часто ссориться, и это очень-очень скверно. Тяжело жить в одной комнате втроём, когда нельзя уединиться, и при этом всё время кто-нибудь болеет. Крайне трудно оставаться всегда спокойными. У нас это далеко не всегда получается. Боюсь, наши ссоры повлияли на Лёшу, он стал пуглив. Плачет без мамы, оставить его теперь на попечении соседки невозможно. Рёв. Рыдалочки. Ужас.

4 января 1990

Лёше подарили девять матрёшек. Разбирать он их пока не научился, но слёту влюбился в самую большую, яркую, краснощёкую и пузатую барышню. Прижимает к себе, аж дрожит над ней: «Ляля, ляля»… Никому не даёт. Прошло полчаса, надоело — бросил.

23 января 1990

У Лёши вошло в привычку. Призывно зовёт маму. Дозвавшись, доволен донельзя — смеётся, кряхтит, издаёт звонкие вопли.

23 февраля 1990

С Лёшкой каждый день всё интереснее общаться. Вчера он самостоятельно придумал игру в прятки — начал прятаться за шкафом у двери, приходя в восторг, когда его «находили». Первое время прятаться приходилось подолгу, так как родители не сразу поняли, что Лёша так играет. Но ничего, мальчик у нас терпеливый…

Накупили уйму карточек с картинками — теперь Лёша подолгу их сосредоточенно рассматривает.

А ещё сын научился хитрить. Просишь дать предмет, которым он сейчас увлечён, а давать вовсе не хочется — Лёша быстренько хватает что-нибудь что попало под руку и протягивает нам — нате, мол, возьмите, нам не жалко. А ведь прекрасно понимает, что от него требуется. Но в самом деле, он мальчик не жадный и, как правило, приносит то, что просишь.

Лёшка обожает машины. В какую бы часть Александровского сада мы ни заехали, он всё равно увидит мелькающую вдали за деревьями машину, и как только вылезет из коляски, стремглав, не разбирая дороги, но по самому короткому маршруту, несётся к ближайшему выходу: там би-би. А упрямая мама хватает его за руку и не пускает на мостовую. Сажает в коляску и опять везёт к середине сада, откуда вся история начинается по новой. Так каждый день и гуляем.

22 апреля 1990

Мало ест, но если всё-таки хочется кушать, жадничает. Дашь макаронину: «Лёшенька, отнеси папе», — взглянет на папу, сделает к нему движение, а рука с макарониной сама в рот тянется…

Папа на днях сломал секретер, вынул из него нижнюю часть, и надо же — она оказалась очень удобной низенькой скамеечкой, по которой можно ходить, ползать, вскарабкиваться на неё. Лёшка быстренько оприходовал скамеечку для своих нужд, теперь это его любимый тренажёр.

Сегодня начали учить буквы, вернее, слоги — говорят, слогами проще научиться читать. Начали с «ба». Смотрит на буквы, повторяет за мной, но вряд ли понимает, что «ба», которое произносит мама, имеет какое-то отношение к нарисованным на бумаге чёрным закорючкам.

Последний абзац требует пояснения. Нас с Иваном очень беспокоит, что Лёшка сильно отстаёт в физическом развитии от сверстников. Кроме того, он произносит гораздо меньше, чем они, слов. И совсем не говорит фразами. Доктор Воробьёва успокаивает нас, что всё образуется, но она всегда нас утешает, как же после этого можно ей верить? Целый год она говорила про стафилококк, что всё образуется, а пару месяцев назад облегчённо вздохнула и вдруг призналась, что сама не верила, что всё так хорошо закончится. «Наверное, и теперь — просто пытается нас успокоить, — думаем мы. — А на самом деле всё более, чем серьёзно». Самого Лёшку эти проблемы не волнуют — он мальчик спокойный, усидчивый, восприимчивый и весёлый. Сумасшедшее решение — начать учить читать ребёнка, чтобы развить его речь, когда ему не исполнилось и полутора лет, придёт к нам с Иваном спонтанно. Останавливать нас было некому, так что к трём годам сложится парадоксальная ситуация: Лёшка будет бегло и с удовольствием читать книги, но говорить он по-прежнему будет не слишком много.