5 декабря 1990

Лёша рассматривал старые «Весёлые картинки». Увидел Самоделкина и пришёл в ужас: «Комалик! Комалик! Боюсь!» Долго объясняли, что это никакой не комарик, а робот, такой же у самого Лёши есть игрушечный, заводной. Согласился, что да, «лобот», а ночью проснулся вдруг с отчаянным воплем: «Комалик!»

16 декабря 1990

В последние дни Лёша ко всем существительным прибавляет слово «холёсий» («хороший»). Хороший Лёша, хорошая мама, папа хороший, миша хороший, утюг хороший. Споткнулся о лошадку-качалку, упал, ударился, заплакал, а после подошёл к лошадке, но не отшлёпал её, как сделал бы прежде, а погладил и сказал: «лошадка холёсий». Подобные сцены повторялись уже дважды, и они нас, конечно, радуют.

В программе «Время» подхватил слово «СССР», у Лёши оно звучит как «эсесер». Слово это часто повторяет, но произносит не всегда к месту. Вчера попросил: «Хочу эсесер». Умная мама поняла — Лёша опять забыл слово «сосиха» («сосиска») и вставил другое, созвучное ему.

17 декабря 1990

Проблема мышей не стала менее острой, и в Лёшкиной речи эта тема появляется постоянно. То увидит какую-нибудь страхолюдину в книжке и назовёт её мышью, то начнёт повторять, что боится мышей. А сегодня о своём сломавшемся любимом вертолётике выразился так: «Мышь укусила!», нашёл на кого свалить причину своей беды.

18 декабря 1990

Начал употреблять уменьшительные суффиксы. Теперь я мамика, Иван — папика, сам Лёша — Лёшика, соседка — Люсика и т. д. Иногда и так: «деник», «нозик» («денёк», «ночка»).

19 декабря 1990

Лёшка, как и мы, недоедает. Часто сидим на одном хлебе, за которым трудно рано вставать. Пристал ко мне сейчас со слезливыми интонациями в голосе:

— Хочу… хочу блиник! хочу блиник!

— Лёшенька, блины из муки делают, а у нас её нет, и в магазине нет.

Но разве такое можно понять в два года? Продолжает пищать, а у меня сердце кровью обливается:

— Хочу кушать… блиник…

Зато когда зовут кушать, это такая радость!

— Лёшенька, садись за стол.

Садится, бесконечно приговаривая:

— Садись, Лёша. Садись, Лёша. Садись, Лёша.

25 декабря 1990

Очень любит сладкое. На каждом шагу просит «кассету». Но если дашь кассету, обижается. В самом-то деле Лёша хочет не что-нибудь, а конфету.

По-прежнему у нас все «холёшие». Даже огромная собака, которая вчера громко облаяла Лёшу — она тоже холёшая. Наверное, называя так всех подряд, Лёша ждёт нашего подтверждения тому, что эти все подряд, действительно, хорошие.

Просит что-нибудь упорно и долго. А родители не дают. Приходится использовать последнее средство — подхалимаж. Тоненьким голоском: «кусочек» или «тють-тють». И то, и другое для Лёши означает одно — немного. Поэтому подчас можно услышать «хочу кусочек чая».

От скромности мы точно не умрём. Хвалю сегодня Лёшу: «Молодец!» — и слышу в ответ скромное: «Люблю Лёшу».

Не только в стране чёрти что творится, но и у нас в квартире. Молодая пара, ради которой родители купили комнату в коммуналке, беспрерывно воюет. Каждую ночь вопли, мат, драки. Утром выходишь на кухню — то у телефона оборван провод, то дверь в ванную выломана, то вся мебель передвинута. Эта нервотрёпка никому из нас не идёт на пользу, и уж Лёше особенно.

4 января 1991

Новый Год нам внушает мало оптимизма и надежд. Однако, не для Лёшеньки. Праздники он воспринимает всей душой, и, честно сказать, мы этот Новый Год постарались ради него отметить повеселее, хотя на душе и скребут кошки: принарядили комнату, поставили посреди комнаты живую ёлочку с новым плюшевым Дедом Морозом. У нас есть ещё два старых-престарых Деда Мороза из папье-маше — из папиного и маминого детства. Они тоже примостились в сторонке. Плюшевый Дед Мороз — в красном полушубке, жёлтой шапке, добродушный, улыбающийся — вызвал у Лёши прилив любви, нежности и благоговения. Он поцеловал его в носик (что делает со всеми полюбившимися игрушками), но до его руки редко решается дотронуться, а когда решается, то лишь украдкой, и это вызывает у него восторг. Я несколько раз говорила голосом Деда Мороза, желала Лёше спокойной ночи и доброго утра, а когда Лёша однажды расшалился, то Дед Мороз пошёл вразвалочку к другим, более послушным мальчикам. Что тут началось! Лёша весь распереживался, бегал искать его, рвался на лестницу, пока Дед Мороз не вернулся.

Вообще все эти дни Лёша был взбудоражен основательно, перестал спать днём, ночью засыпал не раньше двух часов. Периодически кричал: «Год!», «Мороз!», «Подарок!», — так как услышал разговор родителей между собой, что в Новый Год придёт настоящий, живой Дед Мороз и принесёт подарки. «Подарок… Лёше… маме… папе… всем!» Нет, всё-таки наш мальчик не эгоист, помнит про маму с папой, хотя иногда про них и забывает добавить.

Встретили праздник так, что глаза разбегались — со множеством мигающих гирлянд, со свечами, бенгальскими огнями и хлопушками. После того, как пробило 12 ночи, сходили поздравить соседей, а когда вернулись в комнату, то оказалось, что Дед Мороз уже приходил и оставил под ёлочкой подарки. Лёшка, правда, не понял, что это подарки от Деда Мороза и продолжал его по-прежнему ждать. И Дед Мороз пришёл ещё раз! Утром раздался звонок в дверь, мама воскликнула: «Дед Мороз пришёл!», папа побежал открывать, Лёша радостно засуетился, приговаривая: «Мороз, Мороз». И вот вошли дедушка Мороз со Снегурочкой в синих шубах. И тут Лёша испугался и даже отбежал, но ненадолго, скоро попривык. А когда Дедушка Мороз заговорил, то и вовсе успокоился и стал заинтересованно за ним следить. Надо сказать, Дед Мороз нам попался молодой, и он сам выглядел немного растерянным, наверное, не ожидал, что придётся общаться с таким маленьким мальчиком.

— Расскажи мне, Лёшенька, кто живёт со мной в лесу? — попросил Дед Мороз.

— Мыши! — тут же выпалил Лёша и замолчал. По маминой подсказке он сумел вспомнить ещё «заку» (зайку), но от волнения больше никого назвать не смог.

Подарок, который Дед Мороз вручил Лёше, был таким большим и тяжёлым, что малыш не мог его даже взять в руки. Это оказался строительный набор-автогородок из деревянных блоков, брусьев и даже моделей деревьев. На прощание Лёша сказал Деду Морозу: «До сяния, Мороз, добрый…»

Теперь постоянно вспоминает Деда Мороза, просит отвести к нему Лёшу. А на вопрос «так кто в лесу живёт?» отшучивается: «Котик…»

Мама нацепила на свой халат значок с изображением барашка. Опять новое слово и понятие. «Барашек… боюсь барашка…» И вправду боится. Даже погладить. Опять и опять звучит: «Барашек холёсий, боюсь барашка»…

Вчера заходил дядя Игорь, которого не было целый месяц. Он поразился тому, как пополнился Лёшин словарный запас за это время. Лёшка расстилался перед гостем скатертью — хотелось поделиться всеми новостями. Показал ему все свои новые игрушки, рассказал про Мороза и «седючеку» (Снегурочку), а когда терпеливо всё это выслушавший дядя Игорь не выдержал и отключился от Лёшиных проблем, Лёшка использовал главный козырь — залез на самый верх своей шведской лесенки и с высоты 2 метров воззвал: «Игорь! Игорь!»

Показывает что-нибудь и тут же раз двадцать назовёт. При этом ждёт подтверждения своим словам, что это именно «гуля», а не какая-нибудь другая птица. Не успокаивается, пока не скажешь, что да, это гуля. Хорошо, когда ясно о чём речь, но иногда звучит что-то совершенно невообразимое, и непонятно, что именно Лёша пытается назвать. Сегодня, к примеру, полчаса без остановки говорил: «дерюга… дерюга…» Так и не поняла, что это за дерюга такая. А когда не подтверждаешь, то начинает нервничать. Неправильные слова, например, «каки» (сказка) всегда исправляем.

Увидел папины часы, попросил меня:

— Одень.

— У папы спроси: можно одеть тебе часы или нет?

А у папы он уже, разумеется, спрашивал.

— Нет, — честно отвечает Лёша.

Человеку со стороны будет непонятен такой монолог: «Холёсий дядя… дисяния… лябочек Алёше». А мы с папой понимаем: Лёша вспомнил дядю Игоря, переживает, что он ушёл, но радуется, что тот принёс ему яблок».