— Нет, — прошептал Харви, опуская руки и отходя от меня. — Я не могу.

Его отрицание было для меня словно нож в сердце. Я использовала его плечо как опору, чтобы спрыгнуть со столика и, не произнеся больше ни слова, повернулась и поспешила к двери.

КЛАРА

Я НИКОГДА НЕ ВЕРИЛА В СУДЬБУ, но сегодня было такое чувство, словно вселенная, или какая-то невидимая сила влекла меня к дому Лео — влекла неотвратимо. Вчера, в метро, я сбежала от него, потому что боялась всех этих новых чувств. Сейчас... я хотела схватить всё. Жизнь коротка и непредсказуема — этому я научилась после того, как умерла мама, и не могу упустить такой момент, не получив от него всё, что хочу.

Ведя себя как можно спокойнее, принимая во внимание обстоятельства, я промаршировала к лестнице, ведущей к входу в дом Лео. Не стала стучать и просто вошла. Свет почти везде был выключен, и было странно тихо. Я положила свои ключи и кошелёк, игнорируя лихорадочно бьющееся сердце, и прошла в глубь дома. Дежавю играло странные шутки с моими мыслями, и я вспомнила, как ребёнком проскользнула сюда, сжимая в руке крошечный клевер.

Я нашла Лео в кабинете возле фойе. Кабинет был одной из тех роскошных комнат, которые устраивали только богачи, просто так. У неё не было определённого предназначения, кроме как выставлять напоказ бесценный хлам. Лео спал, свернувшись в самой неудобной позе на самом неудобном на вид диване в цветочек. Я зашла в комнату чуть не свалив какую-то рухлядь. Что за чёрт? Здесь был ремонт? Весь дом Лео был похож на музей и нуждался в серьёзном обновлении. Я перешагнула через рухлядь и приблизилась к дивану, на котором спал Лео.

Ничто не могло подготовить меня к тому, что я увидела. Он заснул в очках. Тёмная оправа. Широкий ободок. Я знала, что обычно он носил линзы, а очки только иногда. Просто не знала, что какой-то пластик может заставить моё сердце биться, словно отбойный молоток. Когда я увидела его спящим, мирно и в одиночестве, в своём огромном пустом доме, у меня перехватило дыхание. И не только очки заставили ощущать все эти безумные эмоции. Это было эхо его слов, которые всё ещё звучали в моей голове. Он сказал, что любит меня — и это изменило всё.

Моргнув, Мэддокс открыл глаза и увидел, что я его рассматриваю. Наверное, я выглядела как психопат-преследователь, когда нависла над ним, но на его лице не было ни грамма раздражения — только уязвимость, которую большинство людей попытались бы скрыть. Но Лео этого не сделал. Каким-то образом я обрушила последние окружающие его стены, и передо мной на диване лежал лишь Лео. Настоящий Лео — красивый, надломленный, неправильно понятый и чертовски милый.

Взяв его за руку, я повела Мэддокса из захламлённого кабинета через фойе и вверх по широкой лестнице. Мы не обменялись ни словом. Каждый шаг был длиной в милю, и стук моего сердца звучал в ушах. Это было, мягко говоря, головокружительно. Спальня Лео находилась как раз у верхней ступеньки. Когда мы вошли, я включила свет. Я хотела видеть всё, что будет происходить. А ещё плотно прикрыла за нами дверь и заперла её.

Теперь, когда мы были одни, а весь остальной мир не смог бы дотянуться до нас, я почувствовала себя свободной и игривой. Я положила обе руки на его грудь и легонько подтолкнула его к огромной кровати с балдахином. Он почти не сдвинулся, а когда я попробовала подтолкнуть его во второй раз, Лео прижал мои запястья к своей твёрдой, как скала, груди. Я надула губы.

— Чего ты хочешь? — прошептал он.

— Тебя, — ответила я, сделав глубокий вдох.

У него было самое непроницаемое лицо из всех, что я когда-либо видела. Прежде чем Лео ответил, прошло несколько секунд.

— Не хочу с этим спешить.

Я попыталась вырвать руки из его хватки, с того места, где он всё ещё прижимал их к своей груди. Это было бесполезно — Лео не собирался отпускать меня. Я перестала дёргаться и осмелилась повнимательнее посмотреть ему в глаза. Цвет был мутным, словно они сгорали от гнева. Постойте-ка, нет. Это была не злость. Это была похоть. Пылающая, срывающая одежду похоть. Похоть, которой моё тело жаждало воспользоваться. Но, казалось, Лео боролся с этим. Почему?

— Кого будет заботить, если мы поторопимся? — тихо спросила я, пытаясь успокоить то, что бы там его ни беспокоило. — Меня — нет. Ты тоже не должен. Я пока не готова произнести вслух определённые слова, но могу дать тебе кое-что другое. Могу показать тебе свои чувства. Пожалуйста, Лео. Позволь мне показать тебе. В метро ты сказал перестать анализировать, а сейчас ты именно этим и занимаешься. Итак, прекрати это.

Его хватка на моих руках ослабла, но выражение лица не смягчилось. Я хотела Лео, и по глазам видела, что он хотел того же, но по какой-то причине колебался. Руками я заскользила по его груди и обхватила за шею. Поднявшись на цыпочки, прижалась своими губами к его, и поцеловала. Он поцеловал меня в ответ, но поцелуй был больше механическим, чем страстным. Все его стены воздвигались с тревожными темпами. Я должна что-то предпринять.

Пробравшись под его рубашку руками, я провела пальцами по чётко выделяющимся мышцам. Он не сдвинулся ни на дюйм, в то время как я тяжело дышала, едва касаясь его.

"Сохраняй спокойствие и не останавливайся ", — велела я себе. Потом схватила края его рубашки и рывком сняла её через голову. Очки Лео зацепились за ткань, и я швырнула обе вещи на пол. Он продолжал стоять, позволяя мне делать всё, что захочу. Дальше я взялась за пряжку его ремня, расстегнула её, а затем перешла к шортам. Мужская одежда без церемоний оказалась на полу, не оставив ничего за собой! Лео, определённо, не носил нижнее бельё.

Всё моё тело начало дрожать, пока глаза путешествовали вверх и вниз по обнажённому телу Лео. Я знала, что под одеждой его тело окажется великолепным, но не приготовила себя к этому уровню совершенства. Теперь я поняла, почему Стеф тем утром назвала Лео "религиозным". Каждая из его татуировок имела различный религиозный подтекст. Я не понимала, что они все означали. Но мне нравилось то, как они украшали его худую, мускулистую фигуру. И ещё был его... хм... член. Ну, он был также прекрасен, как и всё остальное. Толстый, длинный, бархатистый и очень большой! Я хотела бы смотреть на его тело вечно, но тут поняла...

Мать честная, на мне до сих пор ещё обуты туфли, тогда как он полностью обнажён.

Я сглотнула. Тяжело. Потом сглотнула ещё раз. Я опустилась на колени, не совсем понимая, что собираюсь делать, но позволила своим инстинктам вести себя. Правда, я имела в виду то, что сказала ему раньше. И хотела показать, насколько он мне небезразличен. Я всё ещё его хотела. Никогда не подходила к этому так близко, но, может быть, если я начну что-нибудь делать, шок выведет Лео оттуда, где бы он сейчас не находился.

Я потянулась к нему трясущимися пальцами и взяла его член в свою руку. Рискнув поднять глаза вверх, я обнаружила, что Лео смотрит на меня таким взглядом, словно очень-очень хочет знать, что же я буду делать дальше. Так что я провела рукой по всей его длине, а затем снова к головке. Мои пальцы дотрагивалась до него легчайшими прикосновениями. У Лео вырвался гортанный, почти первобытный стон. Вау! Я наслаждалась тем, какую реакцию вызываю у него, поэтому продолжила свои лёгкие, как пёрышко, касания. Потом снова посмотрела на него и, наконец-то, с ним произошли перемены. Голова откинулась назад, а рот раскрылся. Он схватился за что-то, чтобы устоять на месте, и снова стал моим. Так держать!

Это придало мне смелость, в которой я нуждалась. Наклонившись ближе, я прикоснулась губами к головке его члена и всосала. Мой язык двигался по кругу. Он дёрнулся от такого прикосновения. — Постой, киллер. Ты не должна делать то, чего не...

Ему не удалось закончить предложение. Он не смог произнести ни слова, потому что я ему не позволила. Я впилась своими ногтями в шикарную задницу Лео и вобрала член глубже в рот. Он выругался всеми известными словами, запутался пальцами в моих волосах и начал двигать бёдрами в такт моему ритму. У меня было некоторое представление о том, что я делала, потому что слышала, как Стеф и другие девушки обсуждали подобное. Я была активной слушательницей, но никто раньше не говорил, сколько наслаждения можно получить, сделав это. Я чувствовала себя сильной, всемогущей, и мокрой… очень мокрой.