Сплошное расстройство. — Ты видел, как я выжидала?

— Да, и рад, что ты всё-таки решила войти. Я уже собирался выйти и позвать тебя.

Я кивнула, всё больше нервничая. — Выглядит неплохо. Я не так уж много ела сегодня за папиным ужином.

Мы оба сели за стол, и он наблюдал, как я ем куриное жаркое. Оно было вполне вкусным, вообще-то, одно из лучших блюд, что я когда-либо пробовала. Я редко ем домашнюю еду, и эта была одной из лучших. Когда я закончила, он взял мою тарелку, чтобы помыть, прежде чем вернулся на своё место напротив меня. — Пятнадцать минут, милая — прокричал он Валери, сидящей в гостиной, — потом спать.

— Хорошо, папочка, — прозвучал в ответ её тоненький голосок.

Повернувшись ко мне, Робби, наконец, решил выявить в кухне гигантского слона. Он говорил достаточно тихо, чтобы Валери его не услышала, — Ты здесь потому, что тебе нужны ответы, и я всё тебе расскажу. Просто хочу, чтобы ты знала, что я никогда не хотел ранить тебя, Мэгги. Серьёзно.

Но он меня ранил. Ранил сильнее, чем кто-либо или что-либо другое в моей жизни. Благие намерения и реальность — это две совершенно разные вещи. Я начинала верить, что Робби, должно быть, пожертвовал возможностью вернуться ко мне, потому что был занят, воспитывая свою сестру, но это всё равно не объясняло, почему он ни разу не позвонил мне за прошедшие шесть лет. Вместо того, чтобы задать сложные вопросы, я сначала решила начать с лёгких. — Почему ты был у Лео этим утром?

— Однажды мы с Лео были друзьями, — ответил он, констатируя факт.

— Лео не заводит друзей.

— Нет, мы были друзьями. Мы с тобой провели слишком много времени, притворяясь, что мы не пара — это было ошибкой. Кстати, мы никогда не должны были скрывать наши отношения, и у меня была куча времени для общения с Лео. Как бы безумно это ни звучало.

— Но у вас с Лео нет ничего общего.

— И что? Мы оба были подростками. Играли в "Xbox" и таскали пиво из гигантского холодильника твоего папы. — Он хмыкнул, вспомнив об этом. — Нам не нужно было иметь много общего, чтобы быть друзьями. И если ты всерьёз задумаешься над этим, то поймёшь, что в душе мы не такие уж разные. У нас обоих один из родителей был небрежен, а второй отсутствовал. — Робби потянулся через стол и накрыл своей рукой мою. Жест поразил меня, но я не оттолкнула его. — Когда я ушёл, то и Лео причинил боль. Но, что я хотел сказать, так только то, что хочу, чтобы мы с ним снова стали друзьями. Я понимаю, насколько Лео важен для тебя, и хочу также исправить наши с ним отношения. Я победил его однажды, и хочу снова это повторить.

Я убрала свою руку. — Удачи с этим.

— Мне не нужна удача, — он пожал плечами и встал. — Я должен пойти и уложить Валери в постель. Дашь мне пару минут, пожалуйста? Нам всё равно нужно ещё очень о многом поговорить.

— Хорошо.

Робби кивнул и ушел в гостиную, и я услышала, как он говорит Валери, что пора идти спать. Прежде чем они исчезли, Валери подбежала ко мне и обняла во второй раз. — Спокойной ночи, Мэгги, — прошептала она, затем выбежала из кухни и побежала по коридору следом за отцом.

Чувствуя неловкость, я встала и перешла в гостиную. Осознание того, что я действительно нахожусь в квартире Робби Харви, что мы оба уже выросли, и прошло много лет с того момента, где мы начинали, сильно меня поразило. Я никогда не ожидала, что этот день настанет, потому что если честно, то никогда не думала, что снова его увижу. Я обдумывала то, что Робби только что мне сказал, и поняла, разочаровавшись в самой себе, что у меня всё также нет никаких ответов. Я потратила время, задавая бесполезные вопросы, тогда как у меня были гораздо более важные.

Робби вернулся в комнату, и только успел усесться в глубокое кресло, как я выпалила: — Валери — моя сестра? — я могла бы ходить вокруг этого вопроса всю ночь, но было гораздо легче просто спросить и надеяться на лучшее. И, кроме того, мне нужно было, чтобы разговор продолжался, иначе я забуду, зачем вообще сюда пришла, получить ответы, а не снова влюбляться в этого парня.

Его глаза сузились. — Почему у тебя сложилось такое впечатление?

— Это так или не так?

— Не так.

— Тогда, может, она твоя сестра?

— Мэгги... — он положил руки на колени и наклонился вперёд. Его карие глаза внимательно смотрели на меня, и он выглядел так, словно я его расстроила тем, что вообще задала этот вопрос. — Валери — мой ребёнок. Я никогда не врал тебе. Я не понимаю, чего ты пытаешься этим добиться, но могу заверить тебя, что она — моя. Не моей мамы. Не твоего отца. Моя.

Я кивнула. Внезапно мои глаза и горло опалили непролитые слёзы. Глупая. Даже не осознавая, что делаю, я позволила себе надеяться. Я на секунду подумала, что может быть, просто может быть, если Валери не его ребёнок, тогда это может означать, что всё время он продолжал меня любить. Каким идиотом может быть один человек? Потом эту мысль заменила другая. Я же Мэгги Райдер, ради Бога! Девушки хотят быть мной, а парни, много парней, хотят со мной встречаться. Так почему я собиралась позволить Робби Харви снова причинить мне боль?

У меня хорошо с математикой. Возраст Валери значит, что Робби буквально трахнул кого-то сразу после того, как оставил меня. Он играл со мной, и я не могу позволить ему сделать это дважды.

Я встала на ноги, уверенность пронзила меня, словно электрический разряд. — Я готова уйти через ту дверь и из твоей жизни навсегда, потому что ты ушёл, ты не звонил и, очевидно, тебе потребовалось не так уж много времени, чтобы забыть меня и найти себе другую, — произнесла я, махая рукой с сторону комнаты Валери. — Итак, нет. Мы не можем быть друзьями. Но мне нужно знать, почему ты изменил своё имя. Скажи мне быстро, пожалуйста. Скажи мне, чтобы я могла уйти.

— Сядь, — приказал он. — Позволь мне объяснить.

— Нет.

Он встал, его спокойное поведение испарилось. — Отлично. Моего отца звали Дин. Я взял его имя, когда он умер. Вот твой ответ. Теперь можешь уходить, если хочешь.

Напряжение в комнате было таким густым, что почти удушало. Грудная клетка Робби опускалась и поднималась, словно он только что выбрался на поверхность после того, как его держали под водой. Мускулы на его сильных руках напряглись, когда мужчина упёрся руками в бока. Он казался более злым, чем я когда либо его видела, но в его глазах была лишь боль. И как бы сильно я не хотела, чтобы мои ноги пошли в сторону двери, они сделали не то, что я им приказывала, как и мои губы.

— Не хочу уходить, — пробормотала я.

— Я тоже не хочу, чтобы ты уходила, — проговорил он после того, как сделал несколько вдохов и выдохов. — Я любил своего папу. Я никогда не знал его, когда рос. Мама держала его от меня подальше, говоря, что тот не был для нас слишком хорошим. Потом родилась Валери. Мама не хотела возиться ещё с одним ребёнком, поэтому она просто отослала нас к моему отцу. Он принял нас. Не задавал никаких вопросов. И был любящим, замечательным отцом, а потом умер. Я хотел почтить его каким-то образом, так что изменил своё имя. Имя Робби досталось мне в честь поп-певца 90-х, по которому мама сходила с ума. Я бы скорее согласился носить имя своего отца, чем имя участника какой-то группы, о которой все уже давным-давно забыли.

— От чего он умер? — спросила я.

— Сердечный приступ.

Прежде чем я успела понять, что делаю, мои ноги понесли меня через комнату. Слёзы прорвались и текли по моему лицу. Часть меня всё ещё была злее змеи, но я также поняла, что меня притягивает к нему какая-то сила, которую я не могла объяснить. Так как этот Робби, или я должна сказать - Дин, был гораздо выше меня, я не могла легко потянуться и схватить его. Так что я сделала то, что сделала бы любая разумная девушка моего роста. Я встала на кофейный столик, рядом с которым он стоял, крепко обхватила его лицо и притянула к себе.

Наши губы соединились, и на короткий, восхитительный момент, Дин растворился во мне. Он гладил руками мою спину, притягивая ближе. Губы были мягкими и тёплыми когда прижимались к моим, а потом, внезапно, они исчезли.