Вроде как.

Я резко встала, и к голове сразу же прилила кровь. Чувствуя головокружение, я поняла, что сейчас меня беспокоит больше всего.

— Просто не знаю, какой Лео настоящий, — прохныкала я Стеф. – Парень, который изводил меня с детства, или мужчина, который целовал меня в баре. Не знаю, что мне делать.

— Что ж, я знаю, какая ты настоящая. Клара, с которой я подружилась. Дружелюбная, очень застенчивая; неприкаянная — это я. Думаю, что в первый год я боялась собственной тени. Но не ты. Всегда делала то, что хотела, и никогда потом не извинялась. Ты таскала меня на вечеринки. Ты заставила меня завести друзей, и преследовала моего бывшего. Те отношения были провалом, но моя мысль в том... ты научила меня рисковать. И за это я тебя люблю. Так что делай то, что должна. Просто помни: в жизни нет веселья, если не рисковать. Я — живое тому доказательство.

Я застонала, не в состоянии определиться.

— Рисковать или не рисковать, но Лео, с которым я росла, всегда был полным придурком, когда дело касалось меня! Мы вместе будем полной катастрофой. Я, скорее всего, попаду в тюрьму за убийство, если это всё-таки произойдёт. Что бы это ни было! — я потянула себя за волосы, включая режим паники на полную мощность. — Серьёзно! Не хочу, чтобы он мне нравился. Думаю, я могла бы, но не хочу!

— Может, ты просто знаешь его не так хорошо, как считала, — предположила Стеф. — Просто дыши, ладно? Ты же не собираешься выходить за парня замуж. В смысле... может вы могли бы просто провести немного времени вместе. Посмотреть, есть ли потенциал. Это не вопрос жизни и смерти, это был всего лишь поцелуй.

Внезапно я обрела спокойствие.

— Ты права.

— В чём?

— Это был всего лишь поцелуй, но, наверное, я так забеспокоилась потому, что после него я захотела большего. — Я сделала глубокий вдох. — Сейчас совершенно точно знаю, что должна делать.

— Правда? — она вздохнула с облегчением. — Хорошо. Твоя неуверенность до чёртиков меня напугала.

Я хмыкнула, полезла в карман и выудила двадцатидолларовую купюру, которую раньше туда положила. Я втиснула деньги в руку Стеф.

— Держи. Это за наши напитки, и заплати в баре Мистеру Татуировке. Я хочу, чтобы ты оставила себе сдачу, потому что чувствую себя ужасно после того беспорядка, который тебе придётся убирать.

— Какого беспорядка?

— И ещё одно, — сказала я, войдя в раж. — Мне понадобятся ключи от твоей квартиры.

Её щеки вспыхнули.

— Хм, конечно. Ты можешь воспользоваться моей комнатой. — Она вытащила ключи из кармана фартука и передала их мне. — Я освобождаюсь в два. Знаю, ты говорила, что у Лео потрясающая задница и прочее, но лучше бы мне этого не видеть. Не могла бы ты постараться всё свернуть к тому времени, когда я буду дома?

Я засмеялась.

— Не волнуйся, сегодня больше не предвидится никакого разглядывания задниц. Теперь — за мной. Скорее всего, ты не захочешь это пропустить.

С её ключами в кармане я оставила безопасность крошечной уборной и вернулась назад в бар. Стеф привела меня в чувство. Разумеется, большую часть жизни я жила без сожалений и брала свою долю риска, но я также не хотела иметь дело с чужим дерьмом. Особенно с дерьмом Лео Мэддокса. Если он и, правда, заботится обо мне, если его чувства простираются дальше, чем последние двадцать четыре часа, тогда потребуется больше, чем одна горячая встреча, чтобы меня победить.

Я увидела Лео за тем же столиком, на который он практически меня кинул. Когда Мэддокс увидел нас, то встал, но я быстренько поискала своё пиво. Бокал стоял на месте, полный и не тронутый, и там, куда мужчина его отодвинул. Я схватила пиво и сделала большой глоток.

— С тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросил он.

Я позволила себе ещё несколько глотков, прежде чем отняла бокал от своих губ. Потом очень не по-женски вытерла рот тыльной стороной ладони и отрыгнула.

— Клара? – его глаза смотрели на меня с неожиданной уязвимостью и страхом. Кажется, он искренне беспокоился за меня. — Что происходит? Скажи что-нибудь, пожалуйста. Ты в порядке?

Я почти потеряла все силы. Насколько легко будет снова поцеловать парня и броситься в его объятия? Большая часть меня хотела поступить именно так, но я была готова позволить себе лишь один момент слабости за день.

— В порядке ли я? — переспросив, я пыталась выглядеть безразличной и не яростной. – Какое там раздражающее кодовое слово вы с Мэгги используете всё время? Вы оба вероятно думали, что я слишком тупа, чтобы взломать тот маленький шифр, который придумали против меня. А, да, вспомнила. Персики. У меня всё полный персик.

Встав прямо, я подняла руку над его головой и медленно вылила оставшееся содержимое стакана. У Лео вырвался удивлённый вздох, но он не пошевелился, приняв пивной душ как мужчина.

— Очень по-взрослому, Клара, — прорычал он, бросив на меня обжигающий взгляд, пока жидкость стекала по его волосам, лицу и одежде. Промокший и злой как чёрт, он выглядел крайне раздражённым.

— Это за то, что заставил меня волноваться, — сказала я ему, поставив свой пустой бокал обратно на стол. Затем моя рука взлетела обратно к лицу Мэддокса. — А это за то, что вёл себя как придурок с тех пор, как мы были детьми. А это... — я приподнялась на цыпочки, обхватила руками его красивое, удивлённое лицо и крепко поцеловала во влажные губы. — Чтобы ты знал, что со мной нельзя просто поразвлечься. — Я удержала его ещё на миг. — Докажи мне, — прошептала я, — докажи, что ты не придурок, и я буду твоей.

Затем я отпустила его, развернулась на каблуках и оставила Лео стоять там, мокрым и ошеломлённым.

МЭГГИ

В воскресенье утром я проснулась от звуков папиной ругани. Я вылезла из своей тёплой, уютной постели и спустилась вниз по лестнице. Единственным человеком, который мог заставить Рида Райдера так ругаться, была Клара. Она, наконец, дома?

Я нашла отца у автоответчика, слушающего сообщение от неё. Лавандовый цвет волос меня не удивил, так же как и внезапное желание навестить свою подругу, но...

— Она оставила это сообщение вчера, — сказал папа, прерывая ход моих мыслей. — Я пропустил его, потому что больше ни у кого нет домашнего номера. Но ты можешь поверить этой девушке? — у меня сложилось впечатление, что папа прослушал сообщение Клары уже дюжину раз. — Что я должен с ней делать? Пригрозить снова урезать её содержание? Запереть на все лето? Ей двадцать один, сколько же можно? Когда она повзрослеет?

Я сделала шаг назад, не желая попадать под перекрёстный огонь, но что более важно — мне требовалось побыть одной, чтобы обдумать информацию.

— Собираюсь позвонить Лео и узнать его версию этой истории. Если он скажет мне что-нибудь новое, я дам тебе знать. — Затем я развернулась, вбежала назад в свою комнату, и закрыла за собой дверь.

Оказавшись под своими одеялами в безопасности, я набрала номер Лео уже, наверное, в миллионный раз. Клара в сообщении сказала, что наехала на него. Что, если он был серьёзно ранен, и лежит в одиночестве в какой-то больнице? Пожалуйста, возьми трубку. Пожалуйста, возьми трубку. О, Боже, я надеялась, что с ним всё в порядке. Но, в то же самое время... часть меня эгоистично желала обратного. Я никогда не желала никому телесных страданий, особенно Лео, но, может быть, крошечная, микроскопическая часть меня надеялась на какое-нибудь логическое объяснение того, что Лео и Клара таинственным образом исчезли в одно и тоже время.

— Привет, мисс Мэгги? — ответила Реджина. Я ненавидела секретаршу Лео. Разумеется, я была вежливой, и он ничего не знал о моём недовольстве, но что-то в Реджине не давало мне покоя. Скорее всего, тот факт, что она была безнадежно в него влюблена.

— Привет, Реджина. А где Лео? И почему ты отвечаешь по его мобильному телефону?

— Всё из-за открытия обновленного отеля "Мэддокс" на Манхэттене. Лео забыл свой телефон в офисе, и я заметила, что вы звоните. Надеюсь, вы не возражаете, что я ответила. Вы звонили так много раз, что я подумала, что что-то случилось. Всё в порядке?