Советник по финансам задёргался, с надеждой покосившись на Хельма с главнокомандующим.

— Нет, — предупредил их возражения Дерек, — я не собираюсь оспаривать его результаты. Уверен, какое-то время нам тяжело будет работать, но потом всё наладится. Но мне хотелось бы прояснить ситуацию. Ильм, кто ковал твой меч?

— Не знаю, — мрачно ответил господин Хант. — Партия поступила от гномов, я выбрал лучший.

— Он был сделан со специальным внутренним дефектом?

Советник по финансам изумлённо уставился на владыку.

— Ты полагаешь, я не отличаю превосходный товар от никудышного? О каком дефекте вообще можно говорить — я выбирал лучший меч. Найди обломки, отдай на исследование оружейникам.

— Уже, — улыбнулся Дерек, заставив Ильма покрыться испариной.

— И что они сказали? — господин Хант перестал отводить глаза. — Но даже если и так — на результат поединка это не может повлиять. Он не оспаривается. И ты сказал, что не собираешься этого делать. Впрочем, если там и правда дефект — отыщу кузнеца, выплачу ему жалование за три дюжины лет вперёд, но клинки он мне больше поставлять не будет.

— Успокойся, — вздохнул Дерек. — Они ничего не сказали. Скорее нет, чем да, а все сомнения отнесли на счёт моего удара. Так вот я и хочу узнать — как ты умудрился так подставить свой клинок?

— Я умудрился? — не понял Ильм.

Борода и Хельм переглянулись.

— Ты, ты, кто же ещё, — подтвердил Дерек.

— Владыка, — подал голос господин Хант, после некоторой заминки, — ну подумай сам — твой удар непредсказуем. Чтобы осколки полетели точно в нужном направлении, я должен был подставить меч единственным строго рассчитанным образом, и это при том, что я не представлял себе, куда именно и с какой силой ты ударишь… разве возможно так рассчитать удар? Я, конечно, неплохо владею мечом, но… точно не смог бы…

— А кто, — тут же ухватился за долго подготавливаемую возможность Дерек, — кто бы смог?

Советники, как один, со смешанным чувством благоговения и уважения взглянули на владыку.

— Есть ли в этом мире человек, — с нажимом продолжил Дерек, — который смог бы выковать меч с чётко рассчитанным дефектом, раскалывающийся при ударе на несколько частей, каждая из которых летит по строго заданной траектории? Есть ли в этом мире человек, который смог бы подставить такой меч — или вообще любой меч — единственно возможным образом, в единственно возможный момент?

Первый и второй советники дружно повернулись в сторону третьего. Господин Хант вцепился в подлокотники кресла, а вместо него ответил главнокомандующий:

— Ты не совсем правильно ставишь вопрос, владыка. Вернее, забыл про ещё одну возможность. Можно ведь спросить и так: есть ли в этом мире человек, который смог бы ударить единственно возможным способом, в единственно возможный момент, так, чтобы любой клинок, а не только клинок с дефектом, разлетелся именно так, как ему требуется? И любой житель страны, а не только мы трое, тебе ответит — такой человек есть.

Взгляды всех советников скрестились на Дереке, а потом дружно сошлись на столешнице.

— Есть? — уточнил Дерек. — И кто?

— Ты, владыка, — просто ответил главнокомандующий.

Подобного таланта Дерек за собой не знал.

— Не знаю, способен ли я на такое, — терпеливо разъяснил он Бороде, — но я точно знаю, что сделать это без моего желания невозможно. А я не собирался оправдывать господина Ханта. И, увы, и сейчас не верю в его невиновность.

Ильм дёрнулся, словно собираясь что-то возразить, исподлобья взглянул на владыку, и не выдержал:

— Я не подам в отставку, владыка. Ты не имеешь права меня вынуждать.

— И не вынуждаю, — отмахнулся Дерек. — Меня сейчас другое интересует — неужели, кроме меня этого никто не может?

— Есть ещё один… — Борода замялся, — …кто бы точно смог. Твой меч, владыка.

Дерек подался вперёд. Разговор пришёл, наконец, к тому, чего он и добивался.

— Да, — согласился он, — не скрою, раньше я считал, что все разговоры о разумности и непредсказуемом характере моего меча — сказки или иносказания. Но теперь я наконец уверился, что клинок действительно разумен. Мало того, я даже согласен с тем, что он может находиться как внутри вот этого меча, так и внутри меня самого. Не скажу, что это открытие меня радует. Хотелось бы услышать ваше мнение — насколько это возможно?

Наступило молчание. Советники переглянулись, и главнокомандующий слегка кивнул Ильму. Второй советник вздохнул.

— Простите, владыка, — казначей, как всегда, начал осторожно и с опаской, и даже сопроводил свои слова мелодией уважения и восхищения, — не так давно вы вызывали меня, чтобы… эээ… потребовать выражаться более… эээ… изысканно. Ещё тогда вы сообщили мне, что ваш клинок…разумен. Не стану скрывать, я знал об этом и раньше.

Борода одобрительно хмыкнул.

— Так это давно всем известно, — перебил Хельм восторженную мелодию советника по финансам, — владыку больше интересовало, находится ли он внутри него самого или внутри его меча. Отвечу: возможны оба варианта — то там, то там, как бы на два дома. Насколько я понимаю, владыка, вы предпочли бы второй вариант? Или первый? Но это не от вас и не от нас зависит. Позвольте спросить, зачем мы вам понадобились? Подтвердить ваши догадки? Подтверждаем.

— Меня интересует третий вариант, — улыбнулся Дерек. — Что вы скажете о нём?

Советники переглянулись. Дерек подумал, что Хельм давно относится с симпатией к советнику по финансам. Пожалуй, с тех пор, как тот отдал кровь для Талины. И тайный с Бородой ничуть не усомнились в справедливости исхода поединка. Усомнился в ней только один человек — сам владыка.

Парни пожали плечами и вопросительно уставились на Дерека. Главнокомандующий впервые посмотрел на советников откровенно изучающе. Вопрос задал Хельм — как более решительный.

— Третий вариант? — спросил он с удивлением. — В чём он заключается?

— Вот именно это я от вас и хочу услышать, — все трое вели себя как всегда: казначей слегка нервничал, тайный шёл прямо и не боялся, Борода молча одобрял или не одобрял поведение советников. Но теперь они снова непонимающе уставились друг на друга. Дерек прикинул, что смельчака мечу сыграть проще, зато человека осторожного и расчётливого — интереснее. И от чего зависит выбор — не скажешь, потому что характер клинка ему неизвестен. Как неизвестно и его финансовое положение. И станет ли он кого-то изображать, или будет вести себя согласно своему характеру — тоже. И вообще — какой характер может быть у оружия? Самый простой ответ — безжалостный. Тогда оба не подходят. Нет — тогда не подходят все трое, и имеет смысл больше разузнать о четвёртом советнике. Ну не Урленой же это, в самом деле!

— Что относительно третьего варианта? — напомнил Дерек.

— Э… — замялся Ильм, — это вы о том, что… эээ… ну насчёт человеческого облика?

Хельм чуть улыбнулся и недоумённо пожал плечами. Борода одобрительно крякнул.

— Не сказал бы, что эти данные строго секретны, — сообщил тайный. — К тому же и не подтверждены. Скорее — легенды. Но о них не принято трепаться на каждом углу с первым встречным.

— Согласен, — к Ильму вернулось спокойствие. — Одно лишь небольшое уточнение: кабинет владыки — всё же не каждый угол, а сам владыка и три первых советника — далеко не первые встречные. Простите, владыка, я искренне благодарен вашей второй половине за спасение моей чес… эээ… репутации, но, надеюсь, в том что я озвучил некоторые слухи, нет ничего недозволенного, поскольку нас здесь только четверо, и вы все, — но обращался он только к Дереку, делая ударение на слове все, — похоже, с этими легендами знакомы… надеюсь, вы все не сочтёте мои слова разглашением государственной тайны… хотя я не понимаю, какая опасность может грозить неуязвимому… неуязвимой личности…если только… вне вашего тела, владыка, простите… ваша вторая половина уязвима? Но это не доказано, и вообще не факт, что данная легенда правдива… — и он бросил настороженный взгляд на Хельма. Тот, в свою очередь, заинтересованно разглядывал казначея, иногда пытаясь развернуться к Любозару.