Владыка коротко взвыл и рухнул на колени, стараясь сдержать крик. Сука! Какая сука! Такой подлый удар от такой красавицы… боль мешала думать. Хельм гнусно засмеялся. Гнида! Женщина развернулась, прыжком подлетела к тайному и, не церемонясь, со всей силы врезала…

— Хельм!!! — истошный женский визг перекрыл вопль тайного советника.

— Хельм!!! Хельм!!! Дрянь! Оставь его, дрянь! Не смей! — Ульрика билась в руках телохранителей, стараясь добраться до пинающей Хельма Роксаны.

— Идиот, — злобно шипела красотка, наподдавая тайному по плечам и рёбрам, — жениться по-тихому не мог?! Обязательно свадьбу надо было закатить? Тупица!

Дагор стонал и пробовал уворачиваться, но Роксана была проворнее — все её удары достигали цели.

Не будь Дереку так больно, он бы засмеялся… Они оба ещё смогут жениться на Талине. Но не в ближайшие три дня — точно.

— Козлы, — презрительно скривилась красотка, пнув тайного напоследок, — делят женщину, как два похотливых самца. Самцы и есть. Не мужчины. Где это видано, чтоб женщина не могла сама себе мужа выбрать? Козлы…

Сознание Дерека плыло, но даже в таком состоянии он попытался взглянуть сзади ещё раз на полупрозрачные шароварчики… уходит, ведь сейчас уйдёт…

— Красавица, — услышал он за спиной знакомый голос, — а как же моя награда? Разве не я их растащил, рискуя, между прочим… хм-хм…

Роксана медленно повела плечом и плавно развернулась.

— Иди сюда, герой, — томно потянулась она, закидывая руки за голову, — я тебя поцелую… желаешь?

— Нет, — засмеялся Хант, — что-то мне не хочется после твоего лобзания рядом с этими двумя валяться. Но ты мне должна будешь. Через три дюжиницы не вернёшь — потребую должок. Уже два поцелуя, пойдёт?

Дива задумалась, одобрительно разглядывая как Дерек с Хельмом корчатся на мокрой траве, закусив губы и стараясь не стонать. По всему было видно, что собственная работа ей весьма и весьма нравится.

— Давай я выкуплю свой поцелуй, торгаш? — улыбнулась она, переводя взгляд на третьего советника. — Сколько хочешь?

— А сколько предложишь? — задумчиво прикинул казначей. — Денег хватит?

Дерек дёрнулся, силясь оглянуться на советника по финансам. Неужели он ни о чём кроме денег вообще думать не может? Ведь бросился же их разнимать. Надо сейчас боль унять… все методики забыл… позор… и эти двое — нашли где заигрывать и торговаться, над телом владыки…

Дива достала из начинающей высыхать блузки амулет на шнурке. Задумчиво покрутила на пальце.

— Две дюжины вот таких телепортов на три маяка каждый, согласен?

Толпа охнула. Присутствующие маги затаили дыхание, не отводя алчных взглядов от амулета. Или от того, что было облеплено влажной тканью.

Над Дереком молчали долго. Он успел немного обезболить себя и почти начал воспринимать реальность. Вставать и снова лезть в драку — бессмысленно. Он вообще пока не уверен, что сможет вот прямо так подняться на ноги. Такой амулет с привязкой к койке во дворце сейчас в самый раз для него… С какой же силой эта… ему вдарила?

— Нет, — снова засмеялся Ильм, — две дюжины таких амулетов я сам тебе подарю…. В обмен на… хм… второй поцелуй. Тебе понравится, обещаю.

Красотка сжала амулет и исчезла.

— Вставай, владыка, — Дереку мерещилось, или в голосе советника по финансам действительно была неприкрытая насмешка? — Давай, помогу.

Казначей помог ему подняться и даже подобрал с земли и протянул меч — держа за ножны, обёрнутые… куском моей собственной рубахи, осознал Дерек, глядя на оторванный рукав. Рука Ильма слегка дрожала, но упустить возможность прикоснуться к мечу он не мог. Дерек повесил клинок на пояс и почувствовал как боль отступает. Хлыст он подобрал сам. Осторожно выпрямился и посмотрел на Талину… Любозар разжал руки и отступил.

Шагнуть оказалось не так уж и сложно… Что-то он должен ей сказать… кроме «Прости меня…» готовил же… что-то красивое готовил… забыл… а — вот:

— Нет? — спросил Дерек. — Ты… не откажешь?

— Нет, — всхлипнула Талина, — не откажу…

— Тогда, — поспешил немного пришедший в себя князь Занвельт, — прежде чем объявить вас мужем и женой я должен задать вопрос: есть ли среди присутствующих кто-нибудь, кто был бы против этого брака? Может, кто-то сам претендует на эту женщину?

Талина вздрогнула. Дерек погладил рукоять бича и оглянулся на Хельма: тот был не опасен — над ним рыдала растрёпанная Ульрика, осыпая поцелуями.

— Сука, какая сука… — стонал тайный, пытаясь вырваться, — да не ты… Роксана…

Дерек перевёл взгляд на окружающих.

Ильм отряхивал испачканную рубаху, злорадно цедя сквозь зубы: «Они мне ещё тройную неустойку заплатят за это грязеотталкивающее заклинание!»

Борода расправил плечи и выпрямился.

Его адъютанты стояли навытяжку.

Талина украдкой поглядывала на родных: отец хмурился, мачеха смеялась, раздавая подзатыльники братьям.

— Итак, — князь на миг запнулся, отвёл взгляд от лужи, натёкшей у сапог владыки, и скороговоркой продолжил: — Принадлежащей мне в этом городе властью объявляю вас мужем и женой.

И огладил бороду, стараясь не смотреть на оторванный рукав рубахи Дерека.

В положении владыки были свои преимущества — Дерек полностью пришёл в себя уже во дворце. Быстрее, чем успел отмыться и сменить одежду.

«Я буду хорошим отцом нашей дочери», — в сотый раз мысленно повторял он, направляясь в покои Талины — их совместные покои. Должно было прозвучать непринуждённо и мимоходом, как само собой разумеющееся.

Она разбирала вещи: крошечные вязаные рубашечки, кофточки и штанишки, вязаные башмачки и носочки — розовые, голубые и жёлтые, в причудливых узорах и кружавчиках… Целая гора вещей.

— Красивые, — рубашечка оказалась чуть больше его ладони. Очень хотелось сжать Талину в объятиях, но он всё не решался. — Красивые.

Теперь… теперь спокойно, как ни в чём ни бывало, и без заминки… ничего, если она её и заметит… пока можно…

— У нас будет самая красивая девочка — как ты. Правда?

— Да, — неловко улыбнулась Талина, и полезла куда-то в самый низ этой горы кофточек и штанишек.

— Держи, — протянула она ему два свитера, — я… я и тебе связала… там ещё есть… я сейчас достану…

И сморщила нос, стараясь не заплакать.

— Это хорошо, — осторожно взял свитера Дерек, — мои совсем протёрлись, я уже боялся их надевать. И отдать в починку боялся…

— Да, — согласилась Талина, — протёрлись… это потому, что я не дочь старейшины или князя? Да?

Это потому, что меня замучили государственные дела, хотел сказать Дерек. Государственные дела — исключительно удобная вещь. С ними не поспоришь. Очень удобная вещь. И, главное, абсолютно правдивая. Проблемы наследования — это ведь государственные дела?

— Это потому что… — замялся Дерек… что бы ещё ей сказать? Про трудности адаптации к новому миру? Подкинуть пару дюжин отчётов господина Ханта? — …я… был неправ. Но я постараюсь исправиться, правда. Я уже стараюсь. Получается?

— Получается, — улыбнулась Талина.

Надо бы сесть — ей неудобно смотреть на него снизу вверх. На кровать?

Дерек осторожно примостился на край кровати рядом с кучей детских вещей. Всё равно высоко. Пересел на пол — теперь она точно смотрит на него сверху вниз.

— Ты не пожалеешь, — выдохнул он, — я буду хорошим отцом твоему ребёнку.

Дома на любых переговорах запланированные слова всегда звучали так, как ему требовалось. Остаётся надеяться, что такие ошибки не начнут повторяться, и срочно отвлечь её внимание.

— Ты не пожалеешь, — он всё-таки обнял её. — Чего бы тебе хотелось?

Талина посмотрела в окно, где за шторами и безумно дорогим стеклом всё ещё было светло и виднелись облака и деревья замкового парка.

— Знаешь… — покраснела она, — я хотела бы спальню где-нибудь… под землёй, в подвале. Ты не возражаешь?

— Нет, — засмеялся Дерек, — завтра же пригласим лучших подгорных строителей — выкопай себе хоть двадцать… хоть две дюжины этажей вниз.