– Я хочу знать, что у вас произошло с Эвансом, Грейси, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты верила мне.

Я едва могла дышать. Так сильно хотелось верить Браксу. Просто до боли. Но должна ли я верить? Возможно, с моим темным прошлым, глупо доверять настолько кому-либо? Или наоборот, глупо держать это все в себе? Ведь это маленькое темное зернышко может вырасти и распространиться во все потайные места. Как злокачественная опухоль проникает в мозг, моя тайна поглотит все хорошее во мне, и останется только злая, уродливая оболочка от меня. Я так скучала по беззаботной себе. Очень скучала. А Бракс медленно, но верно, возвращал меня такую, возвращал эту беззаботность.

Он пощекотал пальцем мою щеку, взял меня за подбородок, заставляя посмотреть на него. Я вдохнула, втянув его чистый аромат:

– Я бывал в темных местах, Грейси. Я знаю, что такое хранить секреты, – он тихонько рассмеялся, абсолютно без юмора, его смех был полон сарказма. – Поверь мне. Я уже сполна за все расплатился, – говоря это, он ласкал мои губы, мой шрам своим большим пальцем. – Я не хочу, чтобы ты несла свой секрет одна. Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я вижу, что-то скрывается в твоих глазах. Я это чертовски ненавижу.

Будучи очень близко к нему, я посмотрела ему прямо в глаза, и когда еще раз вдохнула, мне кажется, вместе с воздухом я вдохнула доверие, надежду на спокойствие, которое я не испытывала уже, хм...Да около года уже, наверное. Все, что привлекало меня в Браксе Дженкинсе, объединилось и подключилось сразу, и я знала, что наша встреча была предопределена. Так же, как и предопределено то, что мы должны принадлежать друг другу. Я глубоко вдохнула, а затем медленно выдохнула:

– Пообещай мне кое-что, Бракс.

– Все, что угодно, – он ответил быстро и без колебаний.

Я робко подняла руку к его лицу и коснулась шрама на скуле, несмотря на свою дрожь в пальцах. Он меня не остановил, я почувствовала загрубевшую кожу, почувствовала разницу между кожей на лице и на шраме. Затем я провела пальцем по его губам и нащупала еще один шрам, так похожий на мой собственный. Так же как и он, я взяла его за подбородок, его щетина была колючей на ощупь, и мне это нравилось.

– Ты должен пообещать мне, что независимо от того, что я расскажу тебе, ты никак не будешь на это реагировать. Вообще никак, – я притянула его лицо ближе к своему, и когда вновь посмотрела ему в глаза, тени слили наши тела воедино. – Клянусь тебе, это единственный способ, по-другому я не решусь, Бракс.

Он взял меня за руку, поднес ее к своим губам и поцеловал каждый палец:

– Мне не очень нравится, как это звучит, – он снова поцеловал каждый мой палец. – Но ради тебя, я обещаю, – он держал наши руки между нами, затем переплел свои пальцы с моими и застыл в ожидании.

Вот оно. Может, все-таки не нужно доверять свой секрет Браксу? Но это бы означало, что я просто первосортная трусиха в самом худшем из всех возможных вариантов. А если верить деду Джилли, в природе просто не существует трусливых Бомонтов. Я вздохнула, затем начала свой рассказ:

– До начала лета, как раз перед выпускным классом, мы с Келси встречались почти целый год. Мы знали друг друга с четвертого класса, он тогда с семьей переехал в Джаспер, – я наблюдала за реакцией Бракса – он изучал меня, смотрел свирепым взглядом с очевидным вниманием, читавшимся в его глазах. Я улыбнулась, в этой улыбке смешались хорошие воспоминания и обман. – Келси из очень богатой семьи, они переехали из Далласа. Его отец очень успешный адвокат, со связями по всему штату и шокирующей властью, как в политической, так и в других сферах. А Келси… – Я покачала головой, – он был таким очаровательным, харизматичным, уважительным к старшим, все парни брали с него пример, а девушки падали к его ногам, включая и меня. Он… – я пыталась решить, как лучше его описать, и не смогла, – в общем, было в нем что-то, что заставляло каждую девушку в Джаспер Хай молить Бога о том, чтобы стать мной, – я еще раз посмеялась. – Его родители были не в восторге, что их сын встречается с бедной девушкой с ранчо, но в конце концов они перестали дергать его по этому поводу. Келси просто обманывал меня, он обманывал всех вокруг, на самом деле, просто никто не подозревал этого, до сих пор никто не подозревает. Все, кроме моего деда Джилли. Он ничего не упускает, замечает все, его не проведешь. Никогда и ни в чем.

Я почувствовала, как тело Бракса напряглось, поняла это по тому, как он сжал мою руку. Он наверняка что-то хотел сказать, и я предполагаю, ему было чрезвычайно трудно промолчать, но он промолчал, просто продолжил внимательно меня слушать. Ну, я могла бы назвать его молчание смертоносным, очень опасным. Даже его дыхание замерло. Может, это от того, что он так сильно хотел услышать всю правду и боялся меня спугнуть? Я чувствовала себя слегка сумасшедшей. Вот оно – настал тот момент. Я не рассказывала об ужасном кошмаре той роковой ночи, события которой я сама едва помню, ни единой живой душе, а теперь собиралась все рассказать Браксу, доверить ему свой самый страшный секрет.

Я продолжила свой рассказ, аккуратно подбирая слова:

– Как я уже говорила, все произошло летом перед выпускным классом. Была суббота, типичная для Техаса августовская ночь – жаркая и душная, мы с ребятами собрались поехать на пруд Маршала и закатить грандиозную вечеринку. Эта вечеринка, естественно, держалась в секрете, много несовершеннолетних собирались напиться, – страх начал нарастать, когда я вспоминала детали, и я уставилась на грудную клетку Бракса, сосредотачиваясь на том, как его грудь поднимается и опускается, на его дыхании, это помогло мне справиться с болью и продолжить рассказ. Сглотнув, сказала:

– Я соврала маме, что переночую у Кэрри Йеоманс, и она поверила мне без вопросов. Ведь до того момента я никогда ей не врала, а Келси сказал, что мы не можем пропустить вечеринку своего собственного класса. А я прекрасно знала, что, скажи я правду, меня ни за что не отпустили бы, поэтому и соврала, – хоть я и была слегка навеселе, я прекрасно помню разъяренное лицо Келси, крепко сжатые челюсти, бордовые щеки, он был так зол на меня. Я глубоко вздохнула. – Мы приехали на озеро в четыре часа, плавали, пили пиво – в общем, здорово проводили время. Позже разожгли костер, а когда стемнело, веселье продолжилось. Мы были просто кучкой отдыхающих подростков, которые просто отдыхали, – я посмотрела вниз на одеяло, на небольшое пространство между моим плечом и плечом Бракса, сосредоточиваясь на дыхании, потому что на меня с новой силой нахлынули воспоминания. Когда я подняла глаза, Бракс пристально на меня смотрел, словно видел меня насквозь, я чувствовал это даже под покровом темноты. Он очень внимательно меня слушал, и это, к моему удивлению, придало мне сил. – Я помню всего несколько моментов после наступления темноты. Одни из них – как Келси настаивает, чтобы я выпила еще один стакан, мне было уже достаточно, я знала точно, но он был непреклонен, – я покачала головой. – Он начал на меня злиться, говорил мне, что я порчу все веселье и что у всех из-за меня останутся дерьмовые воспоминания о нашей вечеринке. И я сдалась, он ушел мне за выпивкой. Все машины стояли вокруг костра, образовав гигантский круг, мы сидели в багажнике “Зверя”, в том самом, на котором он и сейчас ездит. Я помню...Помню, как выпила то, что он мне принес, ну знаешь, в красном стаканчике, – я снова покачала головой. – Следующее, что я помню, это как мне зашивают губу в больнице…

– Твою мать! Он что, ударил тебя, Грейси? – Бракс резко подскочил, он схватил себя за шею и со всей дури размахнулся, как бы ударяя по мячу. – Твою ж мать! – Он вернулся и встал возле меня. – Я убью его! – прорычал он и, присев на корточки рядом со мной, наклонил голову, взял мое лицо в свои трясущиеся руки. – Рассказывай остальное, Грейси, – он опустил руки и ждал.