Вот черт, я уже настолько привык полагаться на информацию, предоставляемую мне Аурой, что не могу определить — хороший ли человек передо мной, или нет? Интуиция говорит: он замышляет что-то, ему нельзя верить! Но факты говорят совсем о другом. Я хмуро взглянул на Майора, застывшего передо мной:
— Он что, бережет меня? — уже задав вопрос, я понял его глупость: ну неужели Миньон скажет что-то плохое про Хозяина? Так оно и вышло:
— Конечно, Денис! — колобок приложил пухлую ладонь к груди, а я едва удержался от того, чтобы не сплюнуть на пол: так противно видеть перед собой подобное раболепное отношение! Хотя, признаю, что это больше связано с тем, что Миньон-то не мой. Эдакая демоническая зависть, хех!
Я внутренне встряхнулся — не время забивать себе голову подобными размышлениями…
— Так, значит, Прокурора нет уже с час? И куда они направились?
Майор снова отвел глаза, но все же ответил:
— Куда-то к Киселевскому рынку.
— Ясно. Совет-то сегодня будет? А то я слышал новости о переселении: видимо вы с Прокурором решили не интересоваться моим мнением на этот счет?
Колобок сел в кресло, и поморщился:
— Зря ты так, Денис. Мы же обговаривали эту возможность раньше, в твоем присутствии, а ты из нас заговорщиков делаешь.
— Возможность, Майор, только возможность! Ни о каких сроках речи не было! И уж простите меня великодушно, но у меня складывается ощущение, что кое кто пытается — и небезуспешно — оттеснить меня от управленческих функций! — я взмахнул рукой, отсекая возражения Майора, — Ладно, надеюсь в будущем такого не повторится, так что замнем для ясности. Давайте дожидаться Прокурора сотоварищи.
Я устроился поудобнее в кресле, и прикрыл глаза: не знаю, как вышеобозначенный субъект будет противостоять Демону с его чудовищным перевесом в объеме Ауры и главное — убийственной магией. Даже при поддержке двух Офицеров его шансы на победу я бы оценил как невысокие. В самом деле, как он собирается противостоять созданию подобного могущества?
Резкий скачок энергетики заставил меня подскочить на месте от неожиданности, и если бы я не узнал по некоторым характерным признакам кому она принадлежит, решил бы, что произошло внезапное нападение. Прокурор вернулся, и буквально затопил ею лагерь и его окрестности. Майор вскочил на ноги, и бросился к окну, раздвинув жалюзи:
— Они вернулись! И все живы!
В его голосе было столько искренней радости, что я на мгновение снова испытал жгучую зависть. Мне и в окно не нужно было выглядывать для того, чтобы понять, что происходит: начальник вернулся живой и здоровый, вместе со своими Миньонами в лице двух невредимых Офицеров и группой Филина в полном составе. Значит, потерь удалось избежать… Но откуда такая мощь? Сомкнув глаза, я прислушался к своим ощущениям: несмотря на то, что плотность его энергии практически не выросла, ее объемы…поражали. Думаю, он мог бы посоревноваться в этом показателе с недавно убитым мною великаном. Но как?! Задавив в себе глупое раздражение, я попытался отрешиться от мощной волны удовольствия, даже счастья, исходящей от колобка. Вот жеж…кому на роду написано быть Миньоном! И как он стал Офицером?!
— Я пойду, встречу его! Ты идешь? — Майор воодушевленно взмахнул мне рукой, и практически выбежал из кабинета, даже не дожидаясь моего ответа. Чувствуя, как нити управления уплывают из моих рук одна за другой, я пошел следом за ним — если так продолжится дальше, то ни о какой Власти мне не стоит и мечтать.
К тому моменту, когда я вышел на крыльцо, лагерь гудел, будто пчелиный улей: люди, взбудораженные мощной энергетикой, напитанной эмоциями победы, радости и какого-то единения, собрались на плацу, где Прокурор, окруженный своей мини-армией, толкал речь. Там же стоял и Майор, с обожанием глядящий на своего покровителя. Эт-то еще что такое? Не хочется верить — но, похоже, что за то время, пока я был занят оперативной работой, Прокурор окончательно сделал из него своего Миньона, от макушки до пят.
Скрипнув зубами, я шагнул ближе, прислушиваясь к словам нового хозяина лагеря.
— …ждут нелегкие времена, но мы справимся! В единстве наша сила! Исчадиям ада никогда не взять верх над нашим воинством света! Потому что нас поддерживает Господь Бог! Я буду вашим щитом и вашей опорой, я стану разящим мечом Его всевышней воли! Со мной вы можете ничего не бояться, ибо мне было явлено откровение!
Мои брови удивленно поползли вверх, когда я услышал его лозунги, выкрикиваемые чуть ли не истеричным тоном. Само собой, рассчитывать на адекватное восприятие людьми этих речей при такой накачке энергией не могло быть и речи — то и дело я слышал одобрительные, восторженные выкрики из толпы, окружившей Прокурора. Что этот идиот творит?! Стоит ему ослабить давление, как у слушателей откроются глаза — тогда их сознание начнет спорить с подсознанием, и ни к чему хорошему эта шизофрения не приведет, это же он должен понимать!
Я всмотрелся в лица окружающих его людей: в глазах Филина, ровно как и в глазах его отряда разведчиков, ничего, кроме обожания не было. Точно такие же эмоции отражал и взгляд Петра — подчиненного Прокурору Офицера. А вот Андрей, бывший, насколько я понимаю, его правой рукой, выбивался из общей картины: у него был несколько пришибленный вид — складывалось впечатление, что он чувствовал себя несколько не в своей тарелке: постоянно озирался по сторонам, нервно сжимая кулаки, и будто искал взглядом кого-то. В какой-то момент наши глаза встретились, и я понял, кого именно он искал — меня.
Так, в произошедшем крестовом походе явно что-то произошло, что-то, резко сменившее отношения в команде Прокурора. Я едва заметно кивнул Андрею, и направился в админкорпус: надеюсь, он поймет мой намек.
На плацу собрался почти весь народ, находящийся в поселении: мужчины, женщины, даже дети — все с восторгом взирали на Прокурора, продолжающего выкрикивать полные пафоса фразы о грядущих свершениях и великом предназначении. Ничего — скоро у его Миньонов будет весьма жесткий отходняк, и он поймет, насколько был неправ… Я прислушался к своим Миньонам: все они ощущались стабильно, и, как мне показалось, сейчас связь между нами стала даже сильнее прежнего. Я огляделся, и обнаружил стоящего поодаль Токая: в его взгляде было полное непонимание происходящего! Круглыми глазами он смотрел то на Прокурора, который вполне органично выглядел в роли мессии, то на людей, некоторые из которых — особо впечатлительные — уже принимались истово креститься, бормоча про себя молитвы. М-да, может, шизофрения будет не у всех… Перехватив взгляд горца, я махнул ему рукой: я уже понял, о чем будет наш разговор с Андреем, и присутствие Токая там будет не лишним — в первую очередь для него самого.
— Что это за бардак, все с ума посходили?! — от волнения у Токая прорезался характерный акцент.
— Не совсем. Предлагаю тебе сходить вместе со мной, и узнать о причинах… — я обвел широким жестом происходящее на плацу, — сего действа. О, а вот и наш информатор идет!
Токай оглянулся, и нос к носу столкнулся с Андреем, быстрым шагом приближающимся ко мне.
— Господа, прошу за мной. — я развернулся и вошел в здание.
Черт побери, что еще за «господа»? Мое довольство тем фактом, что Прокурор все же облажался, вырывалось такими вот словесными выкрутасами — демоническая натура, чтоб ее…
Так как все люди, включая охрану, сейчас слушали откровения Прокурора, у меня была возможность поговорить с первым свидетелем его безумия. Мы втроем зашли в кабинет, через распахнутое окно которого врывался шум с улицы, и я уселся в кресло, параллельно насыщая окружающую среду своей энергетикой. Делал я это не для последующей обработки Токая, или тем более Андрея — Офицера таким простым методом не пронять. Этим действием я хотел скрыть от возможной прослушки содержание предстоящего разговора.
— Ну, рассаживайтесь, давайте поговорим. Я так понимаю, в вашем рейде произошло что-то такое, что и привело к… — я замялся, пытаясь подобрать подходящее слово, но Андрей меня опередил:
