Во время нашей встречи, Роберт был поддатым и раздражённым. Он без предисловий завёл со мной разговор о моих соседях.

— Ты знаешь, я недавно ездил с твоими женщинами в пекарню по поводу работы там, — как-то недовольно начал он.

— Они говорили мне об этом. По-моему, они уже работают там часов по 12, и без выходных…

— Представляешь, я вместе с ними оставил свою анкету для трудоустройства, и шеф, которая знает меня с прошлого года, обещала ответить нам в ближайшие дни, но молчит, — возмущался Роберт.

— Ты оставлял ей свой телефон?

— Оставили телефон твоих соседей. Договорились, что нас известят звонком.

— Их пригласили на работу. Возможно, и тебя ждут?

— Та хрена! Я звонил туда. Шеф отвечает, что даст мне знать, если я буду нужен. Короче, она не взяла меня в этом году. Ей больше понравились твои соседи. Представляешь, иностранцев приняли, а мне отказали! — язвительно высказал мне Роберт.

— Роберт, я не имею понятия, почему так получилось, и что там решили в отношении тебя. Но я не думаю, что женщины могли как-то помешать твоему трудоустройству.

— Та они уже на обратном пути, после переговоров в пекарне, посмеивались надо мной. Думали, я ни хера не понимал. Это же очевидно, что они меня за мудака держали… Хихикали всю дорогу, — серьёзно завёлся он.

— Роберт, надеюсь, меня ты не винишь в том, что тебя не взяли на эту работу?

— Нет. Ты здесь не причём. Я лишь рассказываю тебе, как всё было. И хочу сказать, что мне не нравится, когда ко мне относятся, как какому-то конченному wanker,[55] — раздражённо объяснял он.

— Я тебя уважаю, как хорошего парня, и ценю твою помощь в трудоустройстве женщин…

— Это точно. Помог один. Оценили! — проворчал он в ответ на мои искренние признания.

Далее разговор не складывался. Приглашать его на пиво, и слушать чьё-то недовольство, у меня не было желания. Я хотел поскорее оставить его и вернуться к своим мыслям и делам. Расставаясь, мне показалось, что наши приятельские отношения подпортились. Я с облегчением невольно мысленно оправдывался и гнал от себя чувство вины перед ним.

Дома, при встрече с Лали, я заговорил с ней о Роберте.

— Как ваша новая работа?

— Нормально. Приходится работать много часов. Но условия хорошие и платят сверхурочные. Так что, работаем, пока дают, — бодро ответила Лали.

— Я видел Роберта. Его не взяли на эту работу?

— Похоже, что его там не захотели. Когда он возил нас туда к начальнице, он был заметно выпивший. Как мне показалось, она его неплохо знала, и ей не понравилось, что он явился нетрезвый. Как я поняла, она упрекала его. Он оправдывался…

— А когда вас приглашали выйти на работу, о нём упоминали? — перебил я её.

— Когда та женщина позвонила нам на мобильный, она лишь коротко сказала, — завтра утром выходить на работу. И назвала наши имена. О Роберте — ничего. А мы и не успели, да и не могли ничего толком сказать ей в ответ. Она лишь переспросила, поняли ли мы её? Я ответила — «yes». И на следующее утро мы полетели туда. С того дня, так и стоим там, у конвейера, пакуем печенье и пряники. Домой приезжаем только поспать. Так что, о Роберте мы ничего не знаем.

Осень перешла в состояние устойчивой сырости и ветров. Я стал больше проводить время в своей комнате, Интернет зале и в книжном магазине. Питался в разных точках общепита. Дома запустили газовый отопительный котёл. Наши соседи, женщины из Боржоми не только стабильно поддерживали порядок в доме, но и следили за тем, чтобы котёл работал на полную мощность. Хотя, на мой взгляд, в доме было излишне жарко, и во всех комнатах открыты форточки. Освещение в коридоре и на кухне тоже часто оставалось включенным круглые сутки. Я уверен, что если бы мы арендовали этот дом самостоятельно, и платили за все коммунальные услуги, то отношение к потреблению газа и электроэнергии было бы совершенно иным. Мои робкие замечания и попытки выключать на ночь свет в коридоре и на кухне, не поддерживались соседями. Неля квалифицировала это, как занудство.

Про себя я вспоминал её жалобы на грузинскую жизнь, в которых не раз упоминался автомобильный аккумулятор для освещения комнат. Дома она заботилась о том, чтобы этот аккумулятор вовремя подзарядить и не остаться без освещения. Здесь же, они едва ли знали, где находятся счётчики на газ и электроэнергию. Все счета по содержанию дома оплачивал собственник дома — индус мистер Рай. А затем, получал компенсацию.

Однажды, наш отопительный котёл закапризничал и перестал работать. Как ни старались мы с ребятами реанимировать его, у нас ничего не получалось. Я позвонил мистеру Раю и сообщил о случившемся. Вскоре он подъехал к нам. Хозяин попробовал сделать то же, что мы уже проделали многократно, и признал потребность в мастере. Пока мы с ним говорили о газовом котле, женщины поручали мне передать хозяину и прочие их замечания на неполадки в душевой, на кухне… Он вежливо отвечал, обещал. Я тупо переводил.

Покидая дом, он обещал организовать ремонт отопительного котла, но не мог ответить, как скоро это произойдёт. Продолжая участвовать в переговорах между индусским хозяином дома и грузинскими жильцами, я проследовал за ним до выхода из дома. Далее, оставшись вдвоём, я проводил его до автомобиля, и мы немного задержались на улице перед домом.

— Сергей, я благодарен тебе за участие в хлопотах относительно моего дома. Но, кажется мне, ты не совсем правильно себя ведёшь, — обратился он ко мне отеческим тоном.

— Что вы имеете в виду? — удивился я его замечанию.

— Ты излишне растворяешься… Я бы даже сказал, вмешиваешься в чужие дела, — неуверенно пояснил он.

— Мне не следовало беспокоить вас, вызывая сюда? — спросил я.

— Нет, ты не понял. Это правильно, что сообщил мне о технических неполадках с газовым котлом.

Я хочу сказать, что ты излишне участвуешь в чужих хлопотах. Каждый должен сам решать свои проблемы, для этого они и даются конкретному человеку, чтобы он самостоятельно занимался ими, и чему-то учился. У твоих соседей свои проблемы, к примеру, они не говорят по-английски… А у тебя — какие-то свои, другие проблемы. Тебе следует думать только о своём, а им — о своём. Ты совершаешь грубую ошибку, помогая кому-то. Поверь мне, ты вредишь и себе и им! Я уверен, у тебя, как у всякого нормального человека, достаточно своих личных вопросов, на которые ты должен найти правильные ответы. Вот и занимайся своими вопросами. У каждого свой путь и своё представление о счастье. Я же вижу, как твои соседи воспринимают твоё участие… Это ненормально! Если им что-то надо, пусть сами этого добиваются. Запомни, у каждого своя жизнь, со своей порцией времени, порцией удач и неудач, хорошего и плохого, счастья и бед. Сергей, не вторгайся в чужую жизнь! Даже в виде помощи. Ты меня понял?

— Понял. У христиан, особенно, у православных, это несколько иначе, — неуверенно ответил я.

— Я знаю. Просто прими мой совет.

— Хорошо. Спасибо. Я буду нести свой крест, — коротко согласился я.

Егор проявился вскоре, телефонным звонком.

— Это я. Фото готово. Когда передадим это? — напомнил он мне о преступном замысле.

— Я всё помню, — рассеянно ответил я. — У меня тоже всё готово. Я позвоню и договорюсь о встрече. Тебе сообщу, как только что-то узнаю, — обещал я.

— Ладно. Я жду. Не пропадай.

Я, как и обещал, стал названивать Владимиру. Но его телефон оказался отключенным. Я уж подумал, что связь с ним потеряна, но позднее, после работы, его телефон, наконец, отозвался гудками вызова, и он ответил.

— Привет, Вова. Это Сергей, мы говорили с тобой об изготовлении документа. Тут появился ещё один товарищ, так что, намечается заказ на два паспорта.

— Фото и данные давайте, чтобы я переслал их людям, — проявил готовность Вова.

— Почтой на какой-то адрес я могу это отправить?

— У меня есть только электронный адрес, но мне нужны ваши напечатанный фото, я должен убедиться, что они правильно сделаны.