Полицейский лишь что-то помечал в своей шпаргалке.
Я припомнил, что один из корпусов в жилом комплексе Барбикан, в Лодоне, был обозначен именем Томаса Мора.
— Пожалуйста, произнеси его фамилию по буквам, заинтересовался полицейский.
— Thomas More, — исполнил я просьбу, наблюдая реакцию миграционной лэди, изучающей мой конспект.
— Как всё происходило далее? — продолжил полицейский.
— Спустя несколько дней, после нашей встречи в пабе, Том позвонил мне и спросил, хотел бы я иметь голландский паспорт? Я ответил, что не против. Он сказал, что такой будет стоить мне тысячу триста фунтов, и если я согласен, то понадобится моя фотография. Я обещал подумать. Как мы договорились, он позвонил мне на следующий день. Я приготовил фото. Встретились в том же пабе. Он объяснил мне, что паспорт будет подлинный и действительный ещё достаточно продолжительный срок, более трёх лет. В нём лишь будет заменена фотография. Просил сказать мои приблизительные данные; возраст, рост, цвет глаз. Как скоро это будет готово не сказал. Об оплате вперёд не спрашивал. Меня всё устраивало.
Тётя, с моей тетрадкой в руках, внимательно слушала и продолжала смотреть на меня, как свирепая тёща на блудного зятя. Вероятно, ей бы больше понравилось, если бы в качестве сообщников я указал организованную преступную группу россиян, бывших сотрудников КГБ, или, в крайнем случае, уголовников албанцев. Но говорить такое про двух англичан, с внешностью клерков… Возмутительно!
— После этой встречи я не слышал о нём около месяца, — продолжал я.
— Как тебе показалось, эти люди занимались этим профессионально? — поинтересовался полицейский.
— Нет. Уверен, что это у них отдельный случай со мной. Вероятно, они лишь знали, кто может сделать такой паспорт. А наш разговор подтолкнул их поучаствовать в качестве посредников и что-то заработать на этом.
— Понятно. И как, далее всё происходило? — вернул меня к теме заинтересовавшийся полицейский.
— Прошло, около месяца, после нашей встречи, и он снова позвонил и сообщил мне, что паспорт готов, и я могу увидеть его. Встречались мы всегда в одном месте — в пабе Георг. Там он показал мне паспорт с моей фотографией, сделано было вполне качественно. Деньги были при мне, и я купил это. Обменявшись, мы там посидели ещё какое-то время в том же пабе. Пили пиво и разговаривали. После этого я больше не встречался с ним.
— О чём вы разговаривали в ту встречу? — поинтересовался полицейский.
— Том уверял меня, что это действительный документ, выданный гражданину Нидерландов, в нём лишь заменена фотография. Что теперь я могу трудоустраиваться и путешествовать в пределах ЕС. Советовал мне обзавестись Национальным Номером Страхования и прочими документами на это имя.
— Сколько банковских счетов ты открыл на этот паспорт? — продолжал полицейский.
— Лишь один.
— Получал ли ты, или пытался получить банковские кредиты по этому паспорту.
— Нет.
— Подумай. Мы будем проверять, — призвал меня полицейский.
— Я не нуждался в кредитах. И паспорт приобрёл лишь в целях трудоустройства и путешествий.
— У кого-нибудь ещё есть вопросы? — обратился к присутствующим полицейский.
Миграционная мадам подала знак.
— Вы семейный? — спросила она.
— Холост, — коротко отрезал я.
— Вы гэй? — удивила она меня неожиданным вопросом.
— Нет, я натурал. А к чему это? — с дерзким тоном отреагировал я на её гнусный вопрос.
— Нам надо это знать, — строго и неохотно ответила она.
Больше никто не изъявил желания задавать мне вопросы. Полицейский выключил магнитофон.
— Я бы хотел поговорить с мистером Ивановым, — обратился адвокат к полицейскому.
— Пожалуйста. Ожидайте в комнате для свиданий. Его сейчас доставят, — ответил полицейский, и пригласил адвоката подписать какие-то бумаги.
— Нам необходимо сфотографировать задержанного, — возник чиновник миграционной службы.
— Пожалуйста, — кивнул в мою сторону полицейский.
Чиновник со строгой гримасой попросил меня встать у стены. Достал из сумки Полароид и ослепил меня вспышкой. Затем, попросил повернуться и сфотографировал мой профиль.
— Спасибо, — буркнул он, и уложил фотоаппарат обратно в сумку.
— Пожалуйста, — ответил я.
Благодаря таким как я, ты имеешь непыльную работу, — подумал я, наблюдая за ним. Его старшая коллега и фотограф, с кислыми физиономиями, поспешили покинуть помещение. Им явно пришлась не по душе служебная встреча с иностранцем, цинично злоупотреблявшим английским гостеприимством.
Меня провели в другую комнату, где сидел за столом, ожидавший меня адвокат. Он жестом указал мне на стул. Я присел.
— Нашей фирме поручили представлять твои интересы, — начал он, и вручил мне карточку.
Goodall Barnett James Solicitors
30 Grand Parade,
Brighton, E. Sussex,
BN2 9QA.
Tel: 01 273 684 666
Fax: 01 273 686 644
Я, молча, принял, взглянул и положил карточку в карман рубашки.
— На что я могу рассчитывать? — поинтересовался я.
— Думаю, какое-то, не очень продолжительное время, тебе придётся посидеть, — ответил он.
— Как долго?
— Им понадобится время, чтобы установить твою личность. У тебя оказалось много документов на разные имена. Их также интересует, не натворил ли ты чего, применяя эти документы. Сам понимаешь, пока всё будет выясняться, они будут держать тебя под арестом.
— После всего, депортируют?
— Скорее всего. Поэтому, лучше предоставить им настоящий паспорт, тем скорее они отправят тебя домой. Если паспорта нет, или не желаешь предъявлять таковой, сообщи свои паспортные данные. Они сделают запрос в ваше посольство в целях выдачи тебе временного удостоверения личности. Я думаю, в твоём положении лучше всего посодействовать им в установлении твоей личности и согласиться на добровольную депортацию. Твой попутчик заявил, что он гэй, и не желает возвращаться в Украину. Но мы советовали ему отказаться от такого плана. Очевидно, что он — не гэй. И они легко это определят. Как следствие, ему откажут в предоставлении убежища и депортируют. А до этого продержат закрытым. Пустая трата времени.
— А я советовал ему срочно связаться с сэром Элтоном Джоном и просить его быть поручителем.
— Сергей, не шути так. Возможно, твой приятель принял твой «мудрый совет» совершенно серьёзно, — не оценил мою шутку адвокат.
— Интересно, как они смогут определить, что он не гэй, если он таки заявит о таковом? — поинтересовался я.
— Они пригласят настоящего гомика, который посмотрит на него, обнюхает, и легко разоблачит самозванца, — уверенно заявил адвокат.
— У вашего эксперта-голубка, оказавшегося в одной клетке с Владимиром, могут возникнуть нежные чувства. Они поворкуют, снюхаются, вступят в интимный сговор, и эксперт выдаст субъективное заключение. Сердцу не прикажешь!
— Вернёмся к твоему делу, — снова не восприняли мой юмор.
— Итак, депортации мне не избежать, и лучшее, что можно сделать — это ускорить процедуру депортации, чтобы не задерживаться в заключении, — подвёл я итог, тяжело вздохнув.
— Совершенно верно, Сергей! Проверки и подготовка временного удостоверения личности могут занять месяц или два. Поэтому, чтобы иметь законное основание содержать тебя всё это время под стражей, они, вероятно, подадут твоё дело о поддельном паспорте в суд, чтобы тебя осудили к лишению свободы.
— Какие у вас наказания за применение поддельных документов? — обеспокоился я.
— До девяти месяцев лишения свободы в тюрьмах общего режима. При положительном поведении, в заключении содержат лишь половину назначенного срока, а затем, условно освобождают. Но тебя не выпустят, а депортируют.
— Всё ясно. Начинаю понимать, как чувствовал себя Нельсон Мандела, — комментировал я.
И про себя подумал; в Украине за это — до трёх с половиной лет лишения свободы. И туберкулёз гарантирован!
— Если ты выдашь им свой действительный паспорт, я думаю, они не станут тебя задерживать здесь, а поскорей депортируют. Тюрьмы переполнены!