— Не твоё дело, — прошипел Тео, всё же вырываясь из хватки альфы, но отодвинуться ему не удалось. Альфа уже совсем плотно прижался к нему, и Тео едва ли не задыхался от его запаха, который сразу же ударил в нос от такого тесного взаимодействия.
— Моё, если ты просишь меня помочь, — шепнул ему на ухо Стивенсон. — Впрочем, я готов забыть о части вопросов за определённую плату.
Тео разгневанно посмотрел на него и выплюнул:
— Сколько?
— Ты уже платил по этому счёту, мальчик, — улыбнулся Стивенсон, поглаживая большим пальцем его нижнюю губу. — И очень качественно платил. Удивительно, Гейт думает, что решают всё деньгами, но до этих решений никогда бы не доходило, если бы ты так удачно не договаривался с помощью своего рта. Может, тебе и судье отсосать, м?
— Пошёл ты, — Тео дёрнулся, но Стивенсон удержал его на месте, глядя на разозлённого омегу. Стивенсону нравилось снимать эту маску спеси и безразличия и видеть настоящего Тео, который был очень горячим, отзывчивым и эмоциональным. И детектив считал, что ему только на руку, что Ларсон этого даже не хочет замечать. Тем чаще можно пользоваться ситуацией, потому что Тео вряд ли даже под угрозой смерти расскажет о том, что он позволял своей гордости отступать, а самому опускаться на один уровень с шлюхами, которых так ненавидел Ларсон, но одну на своей груди всё же пригрел.
— Сядь, — лицо Тео вновь приняло привычное выражение. — Я согласен.
Стивенсон довольно кивнул: мальчик собрался и снова решил пожертвовать своим чувством достоинства. Только в этот раз уже явно не ради выгоды Ларсона, а ради своей собственной.
— Умница, — улыбнулся Стивенсон, расстёгивая ремень и отходя обратно на диван, чтобы раскинуться в расслабленной позе и наблюдать, как Тео опускается возле его ног. Это зрелище стоило того, чтобы потом объяснять Ларсону внезапный обыск. — Умница, — повторил Стивенсон, кладя руку на голову Тео и прикрывая на мгновение глаза, ощутив, как влажные губы коснулись члена.
Определённо, это того стоило.
Глава 12
— Вот так, присаживайся, — Ларсон усадил Вилли в кресло и кивнул Кристиану, который тут же накинул на его ноги плед. Вилли слегка поморщился и виновато посмотрел на альфу:
— Я ведь не инвалид. Всё хорошо. Я чувствую себя гораздо лучше, — проговорил он. Натан тут же забрался к нему на колени и обвил шею руками, прижавшись. Ларсон лишь улыбнулся: мальчишка скучал.
Им удалось забрать Вилли из больницы только спустя четыре дня, когда он туда попал. Хотя врач говорил, что они отпустят Вилли раньше, обследование и наблюдение врачей показались Ларсону неоспоримо важными, и он согласился оставить Вилли в больнице на несколько дней до полной стабилизации состояния.
Зато когда он забрал его, то моментально окружил такой заботой, что и сам не подозревал, что способен на подобное. Он даже донёс Вилли к машине и от неё, отказавшись от кресла-каталки, дабы не пугать Натана страшным агрегатом. Натан и так все эти дни был беспокойным, спал постоянно с Ларсоном, вставал раньше него и стремился уехать быстрее в больницу. Ларсон не препятствовал, так как сам переживал за состояние омеги и даже отложил большую часть дел на потом, чтобы быть рядом всё это время.
— Не инвалид, — согласился Ларсон, — но особого ухода требуешь. По крайней мере, пока мы не узнаем точные данные обследования и решение врача. У тебя всё равно нет выбора.
Вилли вздохнул, не соглашаясь со словами, но соглашаясь с тем, что выбора у него действительно не осталось. Причём очень давно. Примерно с тех пор, когда он увидел Ларсона пять лет назад.
— Что ты хочешь на обед?
— Ничего особенного не нужно готовить, — тут же начал сопротивляться Вилли. — Мне вполне достаточно того, что есть.
Ларсон выразительно на него посмотрел и отправился на кухню, чтобы сказать Кристиану приготовить что-нибудь полезное и, бесспорно, вкусное. Альфа задержался лишь для того, чтобы выйти на веранду и покурить. Всё-таки он никак не ожидал от себя такого беспокойства. По большому счёту ему всегда было плевать, что происходит с другими людьми. Но Вилли крепко засел где-то внутри него, вызывая лишь желание сделать его наконец счастливым. И здоровым. Обязательно здоровым.
Ларсон хотел исправить то, что натворил. И твёрдо вознамерился это сделать.
— Не стоило, — Вилли снова вздохнул, когда перед ним поставили поднос с едой. Натана тоже не обделили: для него стояла тарелка рядом с тем же самым набором продуктов. Ларсон же отказался от обеда: нервы пока ещё шалили и кусок в горло не лез. Ларсон знал, что не успокоится, пока ему не скажут точный диагноз и варианты лечения Вилли. И даже проблемы с полицией отошли на задний план.
— Не спорь, — отрезал Ларсон. — Лучше ешь. Тебе нужны силы на восстановление.
На восстановление действительно понадобилось много сил. Результаты обследования оказались неутешительными. Вилли требовалась операция на головном мозге. Врач сказал, что не обещает, что это исправит ситуацию, но облегчит состояние омеги точно.
— Обоняние к нему не вернётся, — сказал Кларкс при разговоре с Ларсоном. — Впрочем, это последнее, о чём бы я волновался. Если вы планируете ещё детей, то подумайте об усыновлении. Ему нельзя рожать.
Ларсон качнул головой. О других детях он не думал, Натана с лихвой хватало, потому подвергать Вилли риску не требовалось. Мнение самого омеги его не интересовало. В конце концов, когда дело касалось его здоровья, Ларсон думал весьма категорично и только во благо выздоровления.
— Когда вы сможете назначить операцию?
— Думаю, что мы не станем торопиться с хирургическим вмешательством. Я назначу лекарства. Вилли должен принимать их месяц. Если в течение этого времени никакого результата не будет, то тогда снова поднимем вопрос об операции, — Кларкс на прощание пожал руку Ларсона и удалился, а альфа вздохнул даже с облегчением.
Если врачи говорили о шансе восстановления без хирургического вмешательства, то дела были не так плохи, как он думал.
— Ты стал совсем другим, — проговорил Вилли, когда спустя ещё неделю они завтракали на широкой веранде. Вилли рекомендовали почаще бывать на свежем воздухе, тем более когда этому ничто не препятствовало.
