Примечание к части Кстати, друзья-товарищи, визуализацию персонажей (точнее, подобранные арты на мой вкус) вы можете глянуть тут. Увы, найти мужчину с уродливой внешностью нереально, все рисуют красивых и привлекательных. Поэтому пока без Ларсона, только Вилли и Тео :)

https://vk.com/album-76858599_214230193

Глава 10

— У судьи будет много поводов сомневаться в вашей непричастности, мистер Гейт, — Стивенсон курил сигару, сидя напротив Ларсона в удобном кресле в гостиной. Ларсон ответил на его взгляд и пригубил коньяк, признавая, что Стивенсон прав. Судья Гевентон славился своей неподкупностью, и Ларсон порой удивлялся его живучести, с учётом того, сколько Гевентон провёл слушаний и скольких воротил «ночного» бизнеса засадил за решётку.

— У вас есть какие-то предложения, детектив? — вскинул брови Ларсон. — Вы знаете способы повлиять на судью?

— О, только не те способы, которыми вы обычно пользуетесь, — Стивенсон усмехнулся, снова затягиваясь. Ларсон нахмурился: ему не нравилось, что Стивенсон тянет.

В конце концов, тот находился в его доме, использовал его гостеприимство и забрал его деньги — пятьдесят тысяч долларов наличными. Довольно неплохо для того, кто примерно такую же сумму зарабатывал в год.

— Как насчёт того, чтобы закрыть дело? — предложил Ларсон, бросая взгляд за окно. На лужайке возле дома веселился Натан, он только что слез с качелей, которые соорудили за считанные часы парой дней раньше, и бежал к Вилли, читавшему на скамье неподалёку. — Вы знаете, что я щедр.

— К сожалению, дело слишком громкое, чтобы я мог просто его закрыть. И не вызвать вас в суд тоже невозможно, так как доки принадлежат вам.

— Я заплатил вам пятьдесят штук. Этого достаточно для того, чтобы оставить меня непричастным.

— Этого достаточно для того, чтобы я вам не выдвинул обвинения, — выразительно посмотрел на него Стивенсон, усмехнувшись и откладывая сигару. Он откинулся на спинку кресла и расслабленно повёл пальцами по брюкам. Ларсон поморщился: детектив явно злоупотреблял его гостеприимством. — Но на большее повлиять не в моих силах. Дело будет вести прокурор Мэттьюс, у него на вас давно зуб. И вам лучше подготовиться.

— Вы говорили о способах влияния на судью…

— И присяжных, — добавил Стивенсон.

— Что это за способы? — Ларсон едва ли не впервые столкнулся с такой проблемой, когда он не мог решить всё деньгами и связями. За исключением проблем с Вилли, которого вернуть деньгами и связями тоже не вышло.

Стивенсон лениво потянулся, раздражая Ларсона ещё больше, так как в последние дни он и без того был напряжён. Тео не отзванивался по поводу шантажиста и никакой информации не давал, терзая Ларсона неведением. Альфа понимал, что тот не специально. Но не злиться не мог, потому сейчас поведение Стивенсона лишь подливало масла в огонь.

— У вас интересные гости, — вдруг заметил Стивенсон. — Я не знал, что вы женаты.

— Я не женат, — по инерции ответил Ларсон.

— Тогда откуда у вас в доме столь чудесный омега и не менее прелестный ребёнок?

Ларсон нахмурился и смерил детектива не самым радужным взглядом.

— Вы лезете не в своё дело.

— Да нет, мистер Гейт, я как раз хочу дать вам совет, — Стивенсон усмехнулся, рассматривая веселящегося Натана за окном. — Гевентон очень приветствует семейные ценности. У него самого трое детей и брак без единого публичного скандала длиною в тридцать лет. Пригласите этого омегу как свидетеля в зал суда. Попросите его дать показания в вашу пользу. Покажите присяжным ребёнка. Они благосклонно отнесутся к вам. Более благосклонно, чем если вы придёте только со своим помощником. Он тоже, несомненно, хорош, только, боюсь, его харизма не убедит Гевентона в вашей святости.

Ларсон задумался над его словами. Стивенсон был до противности прав. Семья — один из лучших способов обратить на себя благосклонный взгляд судьи и присяжных и убедить в своей невиновности. Странно, что ему самому не пришла такая идея в голову. Трудность состояла в другом: уговорить Вилли сделать подобное становилось большой проблемой, так как омега, хоть и согласился на его защиту, поведения своего не изменил. Вилли всё так же старался не контактировать и со скрипом переживал время ужинов, которое они проводили вместе.

Проводив Стивенсона, Ларсон застыл у окна, глядя на то, как омега улыбается Натану, весело подкидывая его в воздух. В груди что-то неприятно сжалось от осознания того, что ему Вилли вряд ли когда-нибудь так улыбнётся. А так хотелось сжать его в объятиях, почувствовать его запах, вдохнуть полной грудью и вновь ощутить привкус губ.

Да, он был виноват и признавал свою вину. Он не просил Вилли забыть то, что он совершил, он лишь хотел, чтобы Вилли дал ему ещё один шанс. Но омега был упрям. Ларсон и не подозревал о подобной черте его характера.

— Поговорим? — после ужина Ларсон придержал Вилли за запястье, не дав тому подняться из-за стола. Натан вопросительно взглянул на альфу, но тот ему лишь кивнул: — Ты беги. Я хочу кое-что обсудить с твоим папой.

Натан замешкался, но из гостиной уже слышалась заставка вечернего детского шоу, потому он тут же умчался в том направлении. Вилли вытянул свою руку из-под цепких пальцев Ларсона и приподнял брови, словно спрашивая того, в чём опять дело.

— Мне нужна твоя помощь.

Вилли молчал, ожидая продолжения. Но Ларсон заметил, что на его губах мелькнула тень скептической усмешки. Мужчина глубоко вздохнул, понимая, что слова в этот раз нужно подбирать правильные. От Вилли сейчас зависело слишком много. И принципиальность этого мальчика могла дорого стоить самому Ларсону.

Альфа поднялся со своего места, обошёл стол и опустился на пол рядом с Вилли, который не смог сдержать удивления во взгляде от подобных манипуляций. Ларсон видел, как он судорожно вздохнул, а зрачки моментально расширились; руки омеги дрогнули, когда Ларсон взял их в свои ладони, а дыхание чуть заметно участилось.

— Послушай меня, Вилли. Я знаю, что наворотил слишком много. Что мне нет прощения, — Ларсон смотрел ему прямо в глаза, стараясь показать, что сейчас каждое его слово идёт из глубины, от самого сердца. Так оно и было. Ларсон и не помнил, когда говорил настолько искренне. — Но я прошу тебя, пойми, что каждый совершает ошибки. Кто-то — глупые и безболезненные, кто-то — более тяжёлые и губящие судьбы других людей. Но от этого никто не застрахован. Я не прошу у тебя прощения: я понимаю, что ты не сможешь простить меня сразу. Я просто хочу, чтобы ты дал шанс. Дал шанс не только мне, но и Натану на полную семью. На счастливую и безбедную жизнь. И дал шанс себе — на истинного, на заслуженную любовь, на должное уважение.