— Сделайте всё, что потребуется, — отрезал Ларсон. — Не беспокойтесь о затратах. Мне нужно, чтобы он был здоров, ясно? Когда вы сможете мне ответить более точно?

— Когда Вилли очнётся, мы сразу приступим. Нам удалось стабилизировать его состояние, и смею вас заверить, что он будет под нашим внимательным наблюдением. Вам лучше поехать домой и отдохнуть. Сейчас вас всё равно к нему не пустят. Приезжайте с утра, — Кларкс кивнул на прощание, а Ларсон с тяжёлым вздохом провёл рукой по лицу. Кто бы мог подумать, что его несдержанность в далёком прошлом может привести к таким последствиям?

Забрать Натана домой удалось с трудом. Мальчишка ни в какую не соглашался уезжать, пока не поговорит с отцом. Ларсон уверял его, что с утра они приедут, но Натан упрямо и отчаянно стоял на своём, пока альфа просто не подхватил его на руки и не унёс в машину. Ларсон и сам бы никуда не поехал, но отдавал себе отчёт в том, что оставаться самому и отправлять домой явно уставшего и вымотавшегося Натана будет несправедливо. И его авторитет в глазах сына упадёт. Потому альфа отправился вместе с ним. Кристиан помог мальчишке искупаться, а Ларсон сам решил уложить его спать.

— Что сказал врач? — в который раз за вечер спросил Натан, когда Ларсон накрыл его одеялом и уже собрался уходить. Мальчик схватил его за руку и задержал. Ларсон присел рядом с ним и взъерошил его волосы:

— Врач сказал, что всё будет хорошо, но для того, чтобы убедиться в этом, твоему папе придётся пройти несколько обследований.

— Папа не умрёт?

— Нет, конечно, нет. Об этом и речи быть не может, — покачал головой Ларсон и вновь поднялся, собираясь уходить.

Натан же не отпускал его ладонь, смотря в тусклом свете ночника на альфу всё с той же вопросительностью.

— Останься сегодня здесь. Я не сплю уже давно с папой, но сегодня мне страшно и неуютно. Останься, пожалуйста, пока я не усну.

Ларсон не имел права отказать. Он расстегнул верхние пуговицы рубашки и лёг рядом с сыном, прижимая его к своему боку. Ларсон и подумать не мог, что этот день, который начинался с пикника и счастливой улыбки Вилли, закончится именно так. Беспокойство не утихало внутри него, потому что Кларкс не сказал ни слова о том, что всё действительно будет хорошо, не обнадёживал и не говорил ничего конкретного. Это тревожило Ларсона, но отказываться от мысли, что всё действительно наладится, категорически не хотелось.

Помимо тревоги, Ларсон чувствовал ещё и стыд с виной за то, что именно из-за него Вилли попал в больницу и нуждается в лечении. Если бы он ещё тогда озаботился хоть каким-то уточнением данных, ничего этого бы не произошло. Ларсона редко грызла совесть, но в эту ночь она его просто пожирала. И мужчина понял, что он не простит себе никогда, если не исправит не только их отношения с Вилли, но и его самочувствие. И заставит забыть об этом кошмаре, который сам сотворил с ним. Любыми способами, любыми деньгами и средствами, но сделает его и Натана по-настоящему счастливыми.

Натан во сне подкатился к нему ближе и вжался лбом в его грудь, словно подтверждая обещание Ларсона. И тот, погладив мальчика по голове, наконец прикрыл глаза и смог погрузиться в дрёму.

***

— О, только не нужно так оглядывать моё скромное жилище. Это всё-таки не сарай, — Стивенсон подал Тео его стакан с водой, а сам опустился на диван рядом с ним. Тео брезгливо поморщился и отодвинулся.

— На те деньги, которые ты получаешь от босса, мог бы нанять дизайнера. Ужасная безвкусица, — заметил он, кивая на стол со стеклянной крышкой, ножки которого были сделаны в виде львиных лап.

— Ну, тебе тут не жить, капризуля, — фыркнул Стивенсон, — поэтому не выпендривайся. Ты же приехал не ради того, чтобы указать на отсутствие у меня вкуса.

Тео удержался от того, чтобы закатить глаза. Стивенсон его раздражал буквально всем: внешним видом, голосом, манерой речи, любым словом. Но в том, что он задумал, мог помочь только этот продажный коп, потому выбора у Тео особого-то и не было.

— Выкладывай, капризуля, — кивнул Стивенсон, откидываясь на спинку дивана и с насмешкой наблюдая, как Тео пересаживается от него в кресло напротив. Тео же тем временем думал, что при Ларсоне Стивенсон не позволяет себе подобных обращений. И Ларсон не позволил бы такого фамильярного обращения к тому, кто представляет его имя. Стивенсон это прекрасно понимал, потому пользовался сейчас своим положением безнаказанности, явно додумавшись, что Тео некуда деваться.

Тео положил папку на журнальный стол, сложил руки на коленях в замок и выдал:

— Я хочу, чтобы полиция во главе с тобой обыскала дом мистера Гейта.

Глаза у Стивенсона невольно округлились. Он ожидал услышать всё что угодно, но только не пожелания влюблённого в своего босса мальчишки об обыске.

— Мне казалось, что Гейт не прячет от тебя своего омегу, чтобы искать следы его обитания в доме.

— Я не это ищу.

— А что же? Ты ведь понимаешь, что взять ордер на обыск дома Гейта почти нереально. Я только смог отмазать его от прямых обвинений и замести следы. И ты предлагаешь мне обратиться после этого за ордером? Гейт не позволит обыскивать свой дом.

— Я его смогу убедить. Ордер тоже, — Тео поджал губы и прямо посмотрел на Стивенсона.

— Что ты ищешь? — детектив ответил ему таким же взглядом.

— Жучки.

— Лжёшь, — отрезал Стивенсон. — Иначе ты бы обратился к Гейту напрямую. И полиция не занимается поиском жучков.

Тео отвёл взгляд, но всего лишь на секунду. Впрочем, этого Стивенсону хватило для того, чтобы удостовериться в собственных догадках. Он поднялся с места и навис над омегой, прихватив того за подбородок и заставив смотреть на себя. Тео дёрнул головой, но пальцы Стивенсона впились в его лицо ещё крепче.

— Ты хочешь порыться в грязном белье своего босса, мальчик, а потом подставить его из-за того, что он выбрал не тебя, а кого-то другого? — проникновенно заглянул ему в глаза Стивенсон. — Что ты хочешь найти? И что ты хочешь подбросить?