- Ну как? - он явно гордился собой.

- Жалко их, - признался Егорка.

- Жалко? - взвился дракончик. - А учёных, которые после них разграбленные сокровищницы и разгромленные курганы находят, тебе не жалко? А мастеров древних, которые своим мастерством и талантом красоту создали, тебе не жалко? Люди столько любви и терпения вложили, а эти придут, всё раскурочат, распилят и даже не поймут, какую редкую ценность на куски разломали и за алтын продали. Жалко ему! Нашёл кого жалеть.

Егорка никогда Добрыныча таким не видел. Дракончик выглядел старше, суровее, и в то же время был собой доволен. Он свой драконий долг выполнил.

- Добрыныч, а что тут за клад-то? - спросил Егорка.

- Да ерунда, - отмахнулся тот. - Карета с золотом.

Егорке показалось, что он ослышался.

- Карета? С золотом? С настоящим золотом?

- Нет, с игрушечным, - огрызнулся Добрыныч. - Ну ты сам-то глянь, мы с тобой где стоим?

- В тоннеле? - спросил Егорка.

- В подземном ходе, - уточнил дракончик. - Глянь на стены, они в аккурат под карету построены. Поверху-то опасно золото возить, а под землёй запросто.

- А кто его возил? Чьё это золото?

- Да кто его только не возил! Мы ж с тобой сейчас где?

- В подземелье? - спросил Егорка.

Змей Добрыныч глянул свысока, поражаясь Егоркиной несообразительности: - А подземелье где? Кумекаешь?

- В Славгороде.

- Вот именно! А Славгород где? Соображаешь? - дракончик вопрос за вопросом вёл его к ответу.

- На Алтае, - растерянно закончил Егорка.

- На Алтае, - подтвердил Добрыныч. - Понял наконец-то? На Алтае!

Егорка не соображал, не понимал и не кумекал, но признаваться в этом не хотелось. Ему нужно время, чтобы хорошенько поразмыслить. Чьё же это золото, и как оно тут оказалось, и кого оно ждёт. Ну и работа у драконов.

- А можно на него хоть одним глазом глянуть?

Дракончик внимательно его осмотрел, признаков золотой лихорадки не обнаружил, и великодушно разрешил: - Гляди.

Он щёлкнул хвостом как кнутом, кирпичная стена расступилась, и Егорка и правда увидел карету. Настоящую. Как в музее в Кремле. А в карете - золото. Или, правильнее сказать, что-то золотистое, яркое, блестящее, переливающееся разноцветными камнями. Это было очень красиво, но драгоценности это или нет, Егорка не знал, он в этом совсем не разбирался. Вернее, разбирался так: если рядом дракон охраняет, значит, драгоценности.

- Гляди, - повторил Добрыныч. И по-взрослому добавил: - Только не долго.

Карета была доверху засыпана золотом. Монетами разной чеканки, коронами, гребнями, перстнями, браслетами, диадемами, камеями и брошами, чашами и кубками, ложечками, ножичками, шкатулочками и табакерками, и даже пуговицами. И каждая вещь свою историю рассказывает. О добре и зле, о верности и коварстве, о дружбе и одиночестве, о любви и ненависти. Егорка смотрел, слушал золотые истории, а время шло, шло, шло и уходило. Добрыныч его не поторапливал. Егорке казалось, что он только секундочку взглянул на сокровища, а ноги стоять устали и шея затекла.

- Давно смотрю? - спросил он у дракончика.

- Битый час.

- Так долго? - ужаснулся Егорка. - Нам же в музей возвращаться надо.

- Вернёмся, - кивнул Добрыныч. - Токмо надобно клад закрыть. Отойди, а то зашибу ненароком.

Мальчик отошёл и дракончик трижды щёлкнул хвостом как хлыстом, и стена закрылась.

Они пошли по тоннелю.

- А чей это клад? - спросил Егорка.

- Учёного одного. Токмо он ишо маленький. Вырастет - найдёт.

- А если не найдёт?

- Найдёт, - уверенно сказал дракончик. - Ишо как найдёт. Клад сам его приведёт.

И Егорке почему-то показалось, что Добрыныч хотел добавить ещё одну фразу: "Я прослежу за этим." Впереди уже виднелась старая деревянная дверь и выход.

- А может случайный человек клад найти? Не наследник? - наугад спросил Егорка.

И, к его удивлению, дракончик ответил "да".

- Могёт. Не наследник, но не случайный прохожий. Чтобы клад найти, у человека у самого должно быть что-то золотое. Золотое сердце, золотые руки, золотой характер, голос золотой.

"Тогда клад найдёт Фрося, - подумал Егорка. - У неё и сердце, и руки, и характер, и голос." Но вслух ничего не сказал.

У двери Добрыныч остановился. Выходить на улицу в таком виде было нельзя. И вот снова два одинаковых мальчика вышли из кирпичной стены, вместе закрыли за собой дверь, и пошли к остановке.

- А как мы найдём дорогу в музей? Мы же даже название улицы не знаем, - расстроился Егорка.

- А на что оно нам, название-то? Я тебя так приведу.

- По запаху?

- По злату-серебру. Я у них среди монет золотую деньгу заприметил, такую ни с чем не спутаешь, - с завистью произнёс Добрыныч.

- И чем тебе эта деньга поможет? - Егорка тоже много чего заметил в музее.

- Она мне путь указывает.

- В музей?

Добрыныч кивнул.

- Так у тебя, получается, есть навигатор, который тебе дорогу показывает?

- Но только к деньгам или драгоценностям, - признался дракончик.

- Круто! - восхитился Егорка.

Драконий навигатор работал безупречно и вскоре они уже подходили к музею. Они подходили, а Маруся подъезжала. Егорка растерялся на мгновение, а его двойник быстро сообразил, что делать и они подошли к "Ниве".

- А мы тебя встречаем, - сказал Егоркин "брат".

А Егорка спросил: - Как там ослик?

- Прекрасно! - Марусино лицо озарило нежностью. - Он просто чудо! Мы назвали его Маффин.*

Егорка изо всех сил сдерживался, чтобы не попросить: "А можно его посмотреть?" Но он понимал, что для Добрыныча это может быть опасно, и сдержался.

Они заехали в магазины и накупили вкуснейших славгородских продуктов, и поехали на Кулундинское озеро. Их поездка с Марусей оказалась намного дольше, чем они думали утром. Усталые и довольные, с полным багажником еды, они возвращались на озеро.

Обратный путь всегда короче. Вроде и дорога та же самая, и машина та же самая, и тот же самый ты, а обратно ехать всегда легче и время быстрее летит, Егорка давно это заметил. Интересно, почему так? Может быть, что-то в этом тождестве-равенстве незаметно меняется? Егорка представил формулу. Километров столько же, дорога неизменна. Машина та же, эта часть уравнения тоже остаётся прежней. А, может быть, меняются люди? Когда мы едем куда-то, мы ещё не знаем, что нас там ждёт, мы знакомимся с новым местом, новыми людьми, новой природой, новой едой. Мы становимся богаче знаниями и впечатлениями. То есть мы едем как бы пустые и наполняемся в пути. А обратно-то мы возвращаемся переполненные увиденным и услышанным, узнанным и почувствованным. Возвращаемся мы богатые опытом и открытиями. Возвращаемся мы другие. Немного усталые и соскучившиеся. Поэтому нет никакого тождества и равенства в формуле обратного пути. Главная переменная в этом уравнении - человек, а человек за время поездки всегда меняется. Узнаёт, вырастает, учится. Поэтому обратный путь всегда короче. Вроде и дорога та же самая, и машина та же самая, но ты уже другой, поэтому кажется, что обратно ехать быстрее.

На самом деле они и правда ехали быстрее, поому что Маруся выбрала короткий путь через Семёновку и Нововознесенку. Егорка размышлял о времени и не заметил, что они проскочили совсем другие деревни, не те, что были утром.

"Брат" Добрыныч тоже о чём-то задумался, то ли об изгнанных кладоикателях, икать им теперь вечно, то ли о расставании с Жемчужинкой, к которой он привязался как к младшей сестрёнке, то ли ещё о чём-то своём, драконьем.

Только Маруся радостно напевала песенку: "Красота! Красота! Мы везём с собой кота!", но Егорка снова не сказал ей, что надо петь "тра-та-та". Он просто не заметил. Или перестал считать это ошибкой?