Егорка напряжённо думал, но тоже ничего не получалось. Все идеи были научно-теоретическими, они не сработают здесь и сейчас. Им нужна была всего одна жизненно-практическая идея, а её не было.

Время шло и уходило, а они не могли найти выход. Все посепенно осознавали, что динозаврика перевезти они не смогут.

И тут Змей Добрыныч спросил: - Как мы её прикрепим?

- К чему? - простонал Михаил. - Нам не к чему её крепить.

- Не к чему, а к кому, - поправил его Добрыныч. - Я, промежду прочим, подлежащее одушевлённое.

Горный Змей посмотрел на племянника, но ничего не сказал. А чаво зря болтать? Либо справится, либо нет. Пущай испробует себя. Другого-то способа перевезти Жемчужинку всё одно нету.

Маруся смотрела на Добрыныча и думала, что он сегодня уже перетрудил крылья и ему ни в коем случае нельзя лететь, завтра будут страшные мышечные боли.

Михаил смотрел на дракончика и прикидывал, как прикрепить Жемчужинку, чтобы тросы не соскальзывали. Удобного крепления придумать не удавалось.

Фрося глядела на Змея Добрыныча и понимала, что он, наверное, намного лучше, чем показалось ей утром. И вовсе он не вредный оказался.

А Егорка смотрел на Добрыныча и замечал, что хотя дракончик устал от долгих полётов над озером, он как-то очень спокойно и уверенно готовится к полёту с Жемчужинкой. Как полководец перед боем. И Егорка решил ему помогать. Что он может сделать, чтобы помочь дракончику? Жемчужинку прикрепит Михаил. Полетит Добрыныч один. А что может сделать Егорка? И вдруг его осенило.

- А ведь их все увидят!

- Точно, - согласился Михаил, - пляжи битком забиты, водичка под вечер самая ласковая. А тут дракон несёт динозавра. Такое зрелище не пропустишь.

Все задумались.

- Надо сделать так, чтобы все пропустили этот момент. Надо, чтобы они отвернулись. Надо их отвлечь.

- Как?

- Чем?

Как отвлечь избалованную курортную публику от Добрыныча и Жемчужинки? Думай, Егорка, думай. Надо составить план операции. Горный Змей остаётся здесь. Добрыныч с Жемчужинкой полетят, а они все поедут на Пройдохе, чтобы привезти обратно обессилевшего Добрыныча. То есть Михаил, Маруся, Фрося и Егорка будут в Яровом, когда прилетят дракончик с динозавром. Как сделать так, чобы эти два редчайших диковинных чуда никто не заметил? Добрыныч выпустит Жемчужинку в озеро, её заберёт мама, и он может лететь обратно. То есть обратно-то он уже вряд ли сможет, но хотя бы до берега долетит, а там они его подберут. Нужно всего пару минут, чтобы дракончик пролетел над озером, отцепил динозаврика, и прилетел на берег. Пару минут. Но где их взять? Что сделать, чтобы все люди на пляжах отвернулись от озера на пару минут? Нужно, чтобы они повернулись в другую сторону. В какую? Куда они будут смотреть и почему? И вдруг Егорка придумал.

- Ты будешь петь! - сказал он Фросе. - На Ярбате.*

И он объяснил им свой план. Маруся сразу побежала в "Ниву" за громкоговорителем. Голос у Фроси, конечно, звонкий, но не настолько, чтобы музыку в пляжных кафешках перекричать. Там такое бум-бум-бум, что без микрофона никак. А у них вместо микрофона спасательский громкоговоритель будет. Михаил проверил в нём батареи и решили на всякий случай во время выступления от Пройдохи не отключать.

- Я не смогу! - трусила Фрося.

- Сможешь, - убеждал Егорка. - Ты с этой песней золотую медаль завоевала.

- Сравнил! Там был всего лишь чемпионат мира, а здесь... И не я завоевала, а хор.

- Фрося, - очень серьёзно и очень по-взрослому сказал Егорка. - Ты сможешь. У тебя нет другого выхода. Ты должна спеть так, чтобы повернулись все.

Фросе на мгновение показалось, что перед ней стоит Инесса Валентиновна. "Ефросинья, вспомни всемирные хоровые олимпиады и чемпионаты, сколько у нас их было, и все с победами. Сегодня твоя личная олимпийская медаль - это забрать на себя всё внимание публики. Чтобы Добрынычу с Жемчужинкой ни одного взгляда не досталось. Ты сможешь." Егорка это говорил как Инесса Валентиновна или Фросе почудилось, но она вдруг успокоилась и почувствовала себя как за кулисами перед выходом на сцену. За кулисами - это значит собранно и сосредоточенно.

- Я спою, - пообещала Фрося.

И она спела.

Но сначала они помогали Михаилу крепить тросы к Жемчужинке и Змею Добрынычу. Жемчужинка думала, что с ней играют и уворачивалась, дракончик на неё ворчал на своём тарабарском наречии, и все очень переживали, что не успеют. Добрыныч объяснил Жемчужинке, что он понесёт её в другое озеро, где будет ждать мама-динозавриха. Радостная синяя морда тут же принялась всех облизывать своим фиолетовым, как у собаки чау-чау языком. "Намучается он с ней лететь, - подумал Егорка. - Долетит ли с такой беспокойной ношей?"

Но как Добрыныч с Жемчужинкой улетал, они не видели. А иначе им не успеть вовремя в город. Машины, даже такие необыкновенные как Пройдоха, не могут ехать так же быстро, как дракон летит. Пришлось выехать раньше, и Егорка всю дорогу гадал, как там Добрыныч с Жемчужинкой. Взлетели ли? Хватит ли у дракончика сил?

Яровое было как всегда переполнено, а что удивляться - курорт. Припарковать Пройдоху на Ярбате оказалось едва ли не самым трудным пунктом в их операции. Егорка сидел в машине и ждал. Люди, люди, люди, море людей плескалось на пляже, растекалось по аквапаркам, море людей качалось на волнах озера, и столько же валялось в шезлонгах, на лежаках, качалках, матрасах. И вот это огромное море людей должно в едином порыве обернуться, оглянуться на юную певицу и не заметить дракончика и динозавра. Да, задача у Фроси не из лёгких.

Михаил с Марусей подключили громкоговоритель, и ждали Егоркиного сигнала. Егорка не отрываясь смотрел на небо и когда вдали показалась синяя точка, связанная тонкой ниточкой с оранжевой точкой над ней, Егорка крикнул: - Пора!

Фрося подошла к рупору, который держал для неё Михаил, и запела. Запела как умела. Запела как учила Инесса Валентиновна. Запела не голосом. Запела душой. И все оглянулись. Получилось!

Море людей дрогнуло и повернулось к загорелой босоногой девочке, которая чистым звонким голосом пела им на иностранном языке о реках вавилонских, и это было так неожиданно здесь, на курорте, и так не по возрасту мудро, и так пронзительно-честно, что все смотрели на неё и подпевали.

Все до единого повернулись к Фросе!

А Егорка прирос к биноклю и едва дыша смотрел, как Добрыныч летит уже над Яровым, как высовывается из воды мама-динозавриха, как Жемчужинка соскальзывает в воду и исчезает вместе с мамой, как из последних сил летит дракончик к берегу.

Фрося допела и город взорвался апплодисментами, и слушатели просили её спеть на бис, и дарили - нет, не цветы, а сувениры из ближайших магазинчиков. А она благодарила из последних сил и Маруся за руку увела её в машину. Фрося была очень уставшая, она вся выложилась в эту песню. Маруся и Михаил уложили её сзади на фуфайки деда Архипа, и Маруся села рядом с ней.

Егорка рассказал им всё, что видел. Фрося и радовалась, и грустила одновременно, ей было жаль расставаться с Жемчужинкой.

- А где Добрыныч?

- Вон туда улетел.

И они поехали в сторону Тёплого Стана* забирать дракончика.

Всё повторялось. Добрыныч снова сидел под кустом и ждал, когда его найдут. Но на этот раз дракончик был сильно ранен. Тросы, на которых держалась Жемчужинка, даже сквозь прочную драконью чешую оставили глубокие порезы. На этот раз капельки, катившиеся по поблекшему незолотящемуся брюшку, не были вишнёвым вареньем. И слабость дракончика на этот раз не была притворством. Змей Добрыныч не мог встать. Его крылышки безвольно висели. Он смотрел на них помутневшими глазами, не в силах произнести и слова.