Рассеяны иллюзии цветов Что три весны отрадного сулят для персика румяного и сливы? Но, загубив прекрасные цветы, найти убийцы радость не смогли бы… Все говорят: ищи на небесах, — там персика цветы пышны до лета, И говорят еще, что в облаках так много абрикосового цвета! Все это так. Но видано ли то, чтоб осень нас не настигала где-то? В Деревню белых тополей смотрю и слышу стон несчастных, там живущих, А в Роще кленов темных, вторя им [103], рыдают неприкаянные души. Уходят дни. Могил уж не видать. Все в запустенье, и бурьян все гуще. Сколь много неимущий терпит мук, чтоб нищий ныне завтра стал богатым! Да и цветов судьба — извечный круг, весна — рассвет, а осень — срок заката. А раз уж смерть идет за жизнью вслед, — кто может от нее найти спасенье? Но говорят, — на Западе растет посо — такое чудное растенье: Тому, кто под его укрылся сенью, способен жизнь продлить чудесный плод! Когда все нервы, силы — до предела — Подчинены лишь разуму — и только, Судьба идет наперекор удачам, И от ума не радостно, а горько! Предрешено, как видно, до рожденья Такому сердцу биться сокрушенно, А после смерти прекратятся бденья, Душа покинет плоть опустошенной. Скажу к примеру: жизнь в семье богата, Спокойны люди, не предвидя лиха, И вдруг такой исход: она распалась, И закрутились все в житейских вихрях… Вот тут и вспомнишь: помыслы и думы, Когда подчинены мирским волненьям, Вся жизнь плывет, и в этих вечных волнах Смутна, как в третью стражу сновиденье. Представим: гром загрохотал внезапно, — И от дворца остались только камни; Представим: грустно угасает солнце, — Как будто фонаря последний пламень… Увы, увы! Все радости земные Ведут людей к трагедиям и бедам! О вас печалюсь, люди в мире бренном, Поскольку день грядущий вам неведом! Когда сторицей воздаешь… [105] Когда сторицей воздаешь, — Живя на этом свете, Он, милосердный, снизойдет, Спаситель-благодетель! Мать счастлива, и счастье в том, И в том ее забота, Чтоб тайно одарять добром — Без всякого расчета… Но, люди, — убеждаю вас: Так много страждущих сейчас! Нам надо помогать им! Не подражайте тем, скупым, Все меряющим на калым, — дядьям моим и братьям! Пусть истина добрей, чем ложь! Но в мире поднебесном Где потеряешь, где найдешь — Лишь небесам известно! Мнимый блеск запоздалого расцвета [106] Желая в зеркале найти Чувств милосердных свойства, За добродетель выдал ты Заслуги и геройство. Но скоротечен сей расцвет, — Поможет ли притворство? Халат ночной и в спальне штор Игривый шелк у ложа, Жемчужный головной убор, Сановный на плаще узор, — Перед судьбой все это вздор, Игра с судьбою — тоже!.. Не зря твердят: на склоне дней Нужда неотвратима. Но есть наследство для детей: Величье рода, имя. Шнуры на шелке, лент извив, — Ты горд, избранник знати, И на твоей груди горит Груз золотой печати! [107]Надменен, важен, словно маг, И вознесен высоко, — Но час закатный — это мрак У Желтого Истока… Героев прежних лет, вельмож Как чтут сыны и внуки? Прискорбно: предков имена Для них пустые звуки! Так кончаются земные радости [108] У расписных, цветистых балок весна себя испепелила. И стала мусором душистым листва, опавшая кругом. Коль воле неба отдалась и необузданно любила, Коль к проплывающей луне свой лик безвольно обратила, — В том и найди первопричину поступков, погубивших дом! Ты сколько б ни винила Цзина, что клана уничтожил нить, Ты сколько б ни костила Нина, семью посмевшего сгубить, — Виновны все, с душою чистой не умудренные любить! У птиц убежище в лесу… Чиновнику — коль деловит, — в присутствии — хвала, Но дома, в собственной семье, худы порой дела. И так бывает: был богат, а после бедным стал, Коль драгоценный он металл по ветру размотал… Он, милосердный, за других привык душой радеть, А сам от жизни так устал, что ждет, как благо, смерть. А этот не имеет чувств, он холоден, как лед, Но за обиды и к нему возмездие придет. Не верь безрадостной судьбе, Судьба еще воздаст тебе, Пусть тот, кто слезы льет и льет, Их выплачет — и все пройдет! Стать жертвой злобы и обид обидчику дано, Зря разлученным вновь сойтись судьбой предрешено! Причина в прошлой жизни есть тому, что краток век, Удачливый, всегда богат под старость человек. К Вратам Нирваны тот стремит свой дух, кто просветлен, А тот, кто во грехе погряз, себя теряет он… А птицам, если пищи нет, осталось в лес лететь. Земля — без края, но скудна вернуться Деревня белых тополей, Роща кленов темных — названия мест захоронения родственников. вернуться Бремя разума. — Стихотворение посвящено Ван Сифэн. Современный китайский исследователь романа «Сон в красном тереме» Цай Ицзянь расценивает его как отклик на стихотворение Су Ши «Мою дитя»: Всяк хочет умных вырастить детей — Иначе мы и не были б отцами, Но я лишь оттого, что был умен, Увы, свершал ошибки что ни год. Вот почему хочу я милых чад Воспитывать тупицами, глупцами, Тогда они без горя, без труда Достигнут сана Праведных господ. вернуться Когда сторицей воздаешь… — В стихотворении воздается благодарность тетушке Лю, приютившей Цяоцзе в трудное для нее время. вернуться Мнимый блеск запоздалого расцвета. — Стихотворение говорит о том, что слишком поздно судьба принесет Ли Вань удачу. вернуться …Груз золотой печати… — то есть знак императорского благорасположения. вернуться Так кончаются земные радости. — Речь идет о Цинь Кэцин. вернуться …скудна и худосочна твердь… — Эта фраза — итог стихотворного цикла: судьбы двенадцати обитательниц красного терема (Баочай, Дайюй, Инчунь, Кэцин, Ли Вань, Мяоюй, Сянъюнь, Сичунь, Таньчунь, Фэнцзе, Цяоцзе, Юаньчунь) окажутся трагичными; большая феодальная семья в будущем распадется, «птицы» разлетятся в разные стороны; по разумению автора, в несправедливом обществе им не найти твердой почвы для счастливой жизни. |
