Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Пока сталкеры смеялись, внизу показались знакомые места. Возвращение на стройку, можно было считать успешным. Внизу продолжали бегать дядьки со страйкбольным оружием. Боезапас, при этом, неизбежно расходовался и терялся среди песка, что способствовало переименованию Красной Поляны в Силиконовую Долину.

На стройку, всё-таки, завезли группу строителей в семейных трусах. Они были поголовно покрыты черноморским загаром: хари чёрные, как у негров; торсы - тоже, а ноги белые, как погребальный саван. У себя на родине, гастарбайтеры всегда работали в штанах, но здесь оказалось жарковато... Особенно живописно, рабочие смотрелись на черноморском пляже. Копошась на стройке, они страдали от отсутствия денег и были рады каждому гостю. Лучше, пришедшему не с одной бутылкой, как дурак, а, хотя бы, с двумя. Пришёл прораб. Магарыч, с собой, он конечно не принёс... Рабочие простили бы начальнику длительное вступление, если бы он явился с ящиком водки в руках, или, хотя бы, с бутылкой, но, неумный явился с пустыми руками и нёс, по мнению невольных слушателей, полнейшую чепуху. Прораб курил странные сигареты, со странным запахом, что напомнило, особенно продвинутым, "свежий пых". Когда он ушёл, один из рабочих сказал: "Оратор, хренов!" Да-да! - согласился другой. - Что ни слово, то, перед ним: "а-а-а", да "а-а-а"! Бэ-э-э! Работать нужно над своей речью! Помнишь, как древнегреческий оратор отучался дёргать плечом? Я уже забыл его имя, но это и неважно... Это из уроков: то ли истории, то ли биологии - не помню уже. Ну, короче, повесил он меч над дёргающимся плечом, а тот колол, плечо, колол"... "Отучился?" - присоединился к разговору третий работяга. "Не-а! Но зато, на плече образовалась такая мозоль, что оратору уже были по-фигу всяческие уловки и острие меча, в частности. Дёргаться, от этого, он ещё сильнее стал - обнаглел"... Обратившись к четвёртому рабочему, мешавшему лопатой раствор в большом железном корыте, он попытался его приколоть: "Вот, были сказители, а тебе и рассказать нечего!" "Я, малахольный, считал, что только дураку, философу, да политику - всегда есть, что сказать", - парировал труженик, не отвлекаясь от своего занятия. Похоже, на этой стройке он только один и работал... На объекте завизжала циркулярная пила и разговор трудящихся утонул в её визге. Затем заработал кран и загудела новенькая бетономешалка. Напоследок, из общего гула донеслась последняя фраза того, кто видно упорно не желал приступать к работе, предпочитая философии камня философию речи: "Я не хочу сказать, будто бы я его не понял. Я сказал о том, что не желаю его понимать". "Интересно, - подумал Ворон. - Если черноморец мешает раствор в корыте, то что крутится в бетономешалке?"

Пока сталкеры сиротливо осматривались на силиконовой поляне, косясь в сторону входа, охраняемого военными, к Ворону подошёл солдат срочной службы и предложил неожиданную сделку:

- Я знаю, что вы, сталкеры, интересуетесь подобными вещами. Я предлагал артефакты страйкболистам, но их, кроме пуляния друг в друга силиконовыми шариками, ничего не интересует.

Барбариска, с волнением признала, в предлагаемом товаре, третий гроонусилитель и комплект нательных датчиков. Вот так, нежданно-негаданно, всего за ящик водки, остались в стороне: и "мясорубка", и "барбекю", и прочие неприятные неожиданности.

- "Мясорубка" и "Барбекю" отменяются, а жаль, - вздохнул Шмель. - Из Бегемота получилась бы отличная купата - сочная, такая... А из Терминатора - поджаристый шницель: румяный, с корочкой, для тех, кто любит посуше - с хрустом.

- Какой терминатор? - засмеялся Ворон. - Акакий или Витя?

- Блин! - нахмурилась Барбариска. - Какие-то заметки сумасшедшего каннибала!

Настроение предводительницы заметно улучшилось - открывались ранее недоступные пути. Космос и манил к себе, и отталкивал - одновременно. Пугал своей безбрежностью, в которой, затеряться было не просто раз плюнуть...

От волнения, Лариса без конца напевала себе под нос одну и ту же песню: "Подари мне лунный камень..." Ворон не выдержал и рявкнул:

- Слышь, Лариска - заткнись! Как починим "Виман", я тебе всю Луну отдам на растерзание!

После установки усилителя наступил самый волнительный момент - испытание нательных датчиков. К делу подошли ответственно. В качестве подопытного, единодушно выбрали Лейба, как самого везучего, несмотря на то, что сам себя, он таковым - не считал. Руки, ноги, всё тело - облепили контактами, которые держались, на удивление, крепко. На голове их было аж пять штук... После подключения оборудования к Чингачгуку, его конечности стали подниматься и опускаться по очереди, но, в произвольном порядке. Он напоминал механическую куклу, пытающуюся сымитировать индийский танец.

Крот прыснул от смеха и выдавил из себя:

- Янус многоликий...

- Янус был двуликим! - поправил его Бегемот. - А это Шива, какой-то - многорукий... И многоногий...

- Да, какая разница?!

- Ему осталось только датчик ещё в одно место засунуть! - предложил Жук.

- Бонус Янусу! - заорал Лис.

Ворон согласился:

- В анус...

- Хорош, философы! - оборвал их Шмель и обращаясь к Чингачгуку, добавил: - С этим шоу пора завязывать. Заканчивай, давай, утреннюю гимнастику!

Акакий щёлкнул какой-то тумблер и представление закончилось. Как он сам пояснил, это происходило каждый раз, когда датчики подключали к человеку впервые. "Это - своеобразное тестирование на совместимость гуманоида и пси-механики вимана".

- Что это было? - спросил Чингачгук, когда его отключили от аппарата жизнеобеспечения.

- О-о-о! - воскликнул Шмель. - Это старинная индейская легенда. Грустная и поучительная. В ней нет ни слова - одни танцы...

Барбариска читала записи в дневнике профессора, про забавы с датчиками, в стенах Горкома. Роль шута отводилась, какому-нибудь, персональному шофёру. Сидя в противоперегрузочном изоморфном кресле, подопытный дрыгался на потеху высокопоставленной публике....

Глава восемнадцатая. Колыбельная или блюз оранжевых фуфаек

Согласившись с тем, что риск, конечно, дело благородное - всё-таки, рисковать не стали. Выполнять протокол режима "Дельта", с выходом в открытое космическое пространство, Акакия отправили одного. Пока робот проверял аппарат во всех режимах, сами сталкеры отправились по памятным местам, в уже знакомый городок. Ворон забеспокоился и, чтобы разогнать терзающие его сомнения, спросил Барбариску:

- А как Акакий нас найдёт?

- Не волнуйся, - успокоила его предводительница. - Он - найдёт.

- А мы его? - засмеялся Шмель.

Лариса ничего не ответила, а только, покачав головой, устало вздохнула. Остальные проделали то же самое. Барбариска, в сердцах, сплюнула.

На небольшом привале разрабатывался план похода. Ларисе нетерпелось разжиться свежими овощами и, по возможности, фруктами, поэтому дальнейший маршрут проходил по памятным местам. Синее небо манило к себе романтической синевой, а где-то за его пределами, Акакий выводил виман в межзвёздный режим полёта. Жук потянулся и лениво спросил Крота:

- А тебе матушка в детстве колыбельную пела?

- Нет. У неё не было пистолета с глушителем.

Жора продолжал предаваться воспоминаниям, будто ничего не слышал, а если и слышал, то только себя:

- А мне пела. Надрывно, так...

- Что - с двух рук? - удивился Ворон.

- Чего - с двух рук? - очнулся Жук, спускаясь на поляну из сладких грёз детства.

Вова, в ответ, только махнул рукой, давая понять, что проехали...

Разговор не клеился, постоянно скатываясь к известной теме, от которой Барбариску плющило, морщило и скукоживало, как определил Ворон характер её состояния. Кот, в своих воспоминаниях, опять вернулся к путешествию в страну пирамид. Он поделился своими наблюдениями, отметив, что некоторые строения, служащие откровенными сортирами, имеют циклопическую кладку:

63
{"b":"557069","o":1}